Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены)
Шрифт:
6 Пьер Дэкс. Дело Солженицына//Леттр франсез. 1969.15 января.
Александр Исаевич путешествовал с Можаевым с 27 июня по 3 июля. Можно было бы и больше, но уж больно плохи дороги на Рязанщине. Сделали в общей сложности около тысячи километров. Из путешествия муж привез заснятые фотопленки. В одну из своих поездок в Рязань я отпечатала ему с них фотографии. Среди типов мужиков был и тот, с которого Можаев писал своего Федора Кузькина.
Из Рязани (к его возвращению я тоже туда приехала) мы вернулись в Борзовку вместе с моей мамой. Сам переезд этот памятен. По дороге мы свернули с Рязанского шоссе в сторону и посетили старинный городок Зарайск, в котором Александр Исаевич когда-то в одну из своих велосипедных
Из путешествия Александр Исаевич вернулся не совсем здоровым. И, хотя по приезде нашем на дачку стояли очень жаркие дни, я должна была не один раз ставить мужу то банки, то горчичники. Чтобы на это уходило меньше времени, он порой ложился на бок и получал банки, вопреки всем правилам медицины, сразу на грудь и спину...
Но это не мешает Александру Исаевичу почти тотчас идти к своему столику над Истьей. Наконец-то снова вернулся к писанию романа! Когда спрашиваю, говорит, что работается ничего.
В моем дневнике и раньше проскальзывали упоминания о работе моего мужа над романом. Они будут встречаться и дальше.
21 м а я - С. пишет главу о дяде Ромаше.
6 и ю н я - С. один в Борзовке, работает.
8 и ю н я - С. написал главу сегодня, устал.
9 июня - С. работает наверху, потом за своим столиком под ивами. Похоже, у него впервые начались "муки творчества". А тут еще он потерял (вероятно, в музее) одну важную бумажку. В общем, второй день у него очень скверное настроение.
17 июня - утром С., как все последние дни, много косил. Потом - пишет.
9 июля - С. занимается, пишет. Говорит, что работается ничего.
10 и ю л я - С. снова неплохо работает.
18 и ю л я - С. работает над Лениным.
19 и ю л я - С., работая над Лениным, продолжает находить общее с ним - Ленин не мог слышать балалайки за стеной!
7-8-9 августа- ...работает над "Самсоновской катастрофой".
17 августа - от соседского громкоговорителя защищается 3-й Героической симфонией Бетховена. Говорит, что под нее "Самсоновская катастрофа" хорошо пишется. Вспомнил, как под нее же писал сталинские главы!..
С. говорит, что ему сейчас хорошо работается.
22 августа- С. говорит, что "Самсоновская катастрофа" неожиданно очень разрастается.
30 августа - слушали на "Гру" две главы из "Самсоновской катастрофы", которые С. наговорил.
Наряду с писанием романа, работой в архивах и библиотеках, с просмотром старых журналов и газет Александр Исаевич все время стремится отыскивать очевидцев тех событий, которые должен описать. Однажды в премерзкую погоду мы ездили в Малоярославец, где он интервьюировал одного рекомендованного ему старичка и был разочарован, что тот не участвовал в первой мировой войне. А в Москве познакомился с другим старичком - кажется, Шпаковым. Хотя тот был участником первой мировой войны, но был не артиллеристом, как ожидалось, а кавалеристом Нарвского полка. Зато он оказался уроженцем Тамбова, геральдистом, да еще генеалогом! С ним муж увидится еще не один раз...
В то лето у нас довольно много перебывало гостей. Были среди них наши гости, которые чаще всего приезжали по делу, и... мои гости, приезжавшие обычно в отсутствие моего мужа, чтобы его не отвлекать.
Самого желанного гостя мы ждали еще весной, в начале мая. Им был Александр Трифонович Твардовский. Примерно за год до того моего мужа потянуло дать прочесть Твардовскому "Архипе-лаг". Не называя вещь, он как-то предложил Александру Трифоновичу ее почитать, пока только часть. Договорились на ноябрь месяц 1968 года. Но встреча не состоялась. Однако Твардовский не забыл об обещании Солженицына, и в новогоднем поздравлении к 1969 году он писал: "С огромным
интересом жду обещанной Вами части некоего целого".И вот договорились, что Александр Трифонович приедет к нам на несколько майских дней. Но теперь уже не в Рязань, как было шесть лет назад, когда Твардовский читал у нас дома "Круг первый", а... в Борзовку. И читать "Архипелаг", один из экземпляров которого Александр Исаевич специально приготовил для него (у нас дома "Архипелаг" не хранился). Я с большим волнением ждала этого события. Муж должен был привезти Александра Трифоновича 8 мая. Среди дня он приехал, увы, один...
Твардовский и позже будет стремиться прочесть то, чему не знал даже названия. Скажет мужу об этом в середине июля.
– Что же в мае?
– спросит у него Солженицын.
– Был болен, - будет ответ. Сейчас он готов ехать на два дня к нам на дачу. Однако Александр Исаевич охладил, сказал, что будто скоро уезжает. (Не мог же он сказать ему, что уже снова далеко запрятал "Архипа".) Пообещал дать рукопись осенью.
Но и следующей осенью Твардовский не прочтет "Архипелаг" и вообще никогда...
Кстати, та встреча их в июле была очень теплой. Солженицын подарил Твардовскому маленькое издание "Круга" (в издательстве "Посев"), сделав надпись:
"С любовью и благодарностью Александру Твардовскому издание, которое нам с ним, увы, не удалось осуществить".
Кроме знакомых, к которым я уже привыкла и которым неизменно радовалась, приезжали в то лето иногда и мало, и даже вовсе мне до того не знакомые. Однажды неожиданно приехало трое. Александр Исаевич с одним из них ушел в лес (важные разговоры велись только там), а меня оставил с двумя незнакомыми людьми. Я было запротестовала, но муж бросил: "Привыкай!" Обошлось...
За обедом в тот день речь зашла о том, каким должно быть государство. Александр Исаевич высказался в том смысле, что государство. не должно мешать духовному, нравственному совершенствованию человека. Он также против существования партий вообще.
...Моего мужа всегда интересовала политика, но теперь она явно начинает перетягивать его у литературы. Это - уже во второй раз в жизни. Первый раз так произошло с ним во время войны, в 43-м - 44-м годах. Тогда это сквозило в его письмах. А теперь он на моих глазах будет все больше изменяться в смысле соотношения литературной и политической сторон его жизни. А ведь еще в марте 1968 года он сделал мне наброски для ответа Л. Власову. Там было: "Литература - не газета. Ее нельзя рассматривать в плоскости друзья - враги. Она пишет о человеческом духе, который никогда ни 2 тысячи лет назад, ни при Шекспире, ни теперь - не исчерпывается политикой".
В то лето к нам продолжала приезжать на своей "Волге" Е. Ф. Светлова. (За это время выяснилось, что мы с ней одного и того же года рождения. Это невольно сближает.) Я охотно с ней беседовала, угощала ее, неизменно провожала с цветами.
Александр Исаевич настолько проникся к Екатерине Фердинандовне доверием, что хочет переписать на нее наш дачный участок. Мало ли что нас ждет впереди! Союз писателей явно точит когти. И не только Союзу становится тесно жить с ним на одной земле. А тут еще начали ходить слухи, что Солженицыну хотят дать Нобелевскую премию. Если он станет лауреатом - что тогда будет?.. Пока существенных перемен не произойдет, мы будем жить в Борзовке, но официально дача станет принадлежать Светловой. Она как бы купит ее. Если же наша жизнь изменится и мы будем вынуждены расстаться с Борзовкой - Екатерина Фердинандовна обязуется дачу сохранить. 30 августа она приедет к нам вместе с мужем, чтобы принять окончательное решение, и я сфотографи-рую их вдвоем - "покупателей нашей Борзовки" - на большой дубовой скамье, на фоне кустов смородины.