Отмеченные богами

— Она усыпила тебя, — я помогла старику подойти к дому и усадила его на ступени.

— Это заклинание забрало все мои силы, — сказал Алкей. — Я удивляюсь, как она оставила нас в живых? Что она тебе говорила?

— Какую-то бессмыслицу, — призналась я. — Но я точно поняла одно, она прекрасно знает Дагона.

— Конечно, она ведь жена Силаса, — кивнул лекарь, — А значит, Дагон приходится ей пасынком.

Я вздохнула.

Алкей перевязал мое плечо. Рана оказалась поверхностной, когти твари только порезали кожу. Но крови натекло немало.

— Сходи в дом, скажи, что все миновало, — попросил Алкей, — Передай, что через пару недель девушка поправится. А я посижу тут, что-то совсем сил нет.

— Отдыхай, — я вошла в двери и увидела обитателей дома, она сбились в кучу возле постели девушки, её мать, брат и коренастый мужчина, по-всей видимости староста и отец больной.

— Все в порядке, — сказала я им, — Ведьма ушла, ваша дочь поправится, только кормите её поплотней, а то совсем худая она у вас, — я выдавила улыбку.

Первой опомнилась женщина.

— Слава Богам, — заплакала она и опустилась на колени. Муж присел рядом и обнял ее за плечи. Оба рыдали.

— Дай мне одеяло потеплее, — попросила я мальчика. Он сообразительно кивнул и через минуту притащил откуда-то огромное лоскутное покрывало. Я благодарно улыбнулась ему, взяла покрывало и вышла из дома. Подойдя к Алкею, я укутала его в покрывало и села рядом. Так в молчании мы просидела до самого рассвета. По утру нас на телеге доставили обратно в поселение, где уже ждала взволнованная Гуда. Тело жрицы сожгли.

ГЛАВА 7

Остаток лета пролетел быстро. Наступила осень, наконец-то пошли дожди. Вновь стало холодно и сыро. Подули пронизывающие северные ветры. С деревьев давно облетела листва. Море стало безрадостного серого цвета. Мы с Гудой перестали ходить в её тайное место и продолжали свои занятия во дворе, на радость детворе. После случая со жрицей я стала намного более ответственно относиться к урокам Гуды и старалась изо всех сил, что очень радовало мою подругу. За лето мы с ней очень дружились. Вспыльчивая и гордая девушка оказалась так же доброй и отзывчивой. В меру строгой и довольно милой.

Со дня на день мы ожидали возвращения Дагона. Гуда ждала их с особым нетерпением в предвкушении свадьбы, я прекрасно её понимала, но когда воинственная девушка начинала рассказывать мне, как будет весело справить сразу две свадьбы её с Урбаном и мою с Эйриком, хотелось куда-то убежать и спрятаться. Я не могла признаться ей, что собиралась отказать её брату. Я понимала, что не люблю Эйрика и не хотела его обманывать.

В один из дождливых дней прибыл корабль Урбана. Гуда была вне себя от счастья. Урбан сообщил, что приплыл только по тому, что к нему прислали сокола с сообщением, что завтра нам следует ожидать Дагона, и он хотел нас предупредить, чтобы мы оказали достойный прием своему вождю. Но я-то понимала, что ему просто не терпелось снова увидеть Гуду. Я видела, как эти двое смотрели друг другу в глаза, и сколько любви было в этом взгляде. У меня не было ничего подобного к Эйрику. Да, он нравился мне, но не более.

К вечеру на море начался сильный шторм. Корабли Урбана его люди вытащили на берег. Увидев огромные волны, с шумом разбивающиеся о скалы, я невольно вспомнила тот шторм, когда плыла сюда, как Эйрик заботился обо мне, и почувствовала, как меня охватывает раскаянье. Так не хотелось причинять ему боль. Но обмануть было бы более жестоко.

Гуда переживала за брата, но беспочвенно. К утру море утихло, и вдали показались паруса. Люди вышли встречать своих родных, и в этот раз я была среди них. Гуда встречала братьев под руку с Урбаном. Мужчины обнялись, приветствуя друг друга. Потом Эйрик увидел меня и так лучезарно улыбнулся, что я не могла не ответить на эту улыбку. Он подбежал ко мне, подхватил на руки и закружил.

— Я так скучал, Руд! — проговорил он и крепко поцеловал меня прямо на глазах у всех под веселое улюлюканье воинов. Я почувствовала, как краска заливает мое лицо и вырвалась из рук Эйрика.

— Она стесняется, глупый, — смеясь, объяснила ему сестра.

Эйрик обнял меня за талию.

— Я привез тебе много красивых подарков, — сказал он нежно глядя на меня. Я отвела взгляд и тут увидела Дагона. Он смотрел на нас с Эйриком. А рядом с ним стояла молодая девушка лет шестнадцати, ослепительной красоты. Невысокая, с густыми черными косами, спадавшими ей на грудь, тоненькая, как травинка. Одетая в богатую лисью шубу и буквально завешанная золотыми украшениями. Эйрик обернулся и, увидев, куда я смотрю, только усмехнулся.

— Дагон купил себе рабыню, — объяснил он мне и увлек за собой в дом, — И буквально не расстается с ней.

Я перевела дыхание. Вот как…подумалось мне, у него теперь есть женщина. Вот так и меня он привез сюда, только вот рабыней меня здесь не называли.

Сердце сдавила непонятная боль. Я едва слушала Эйрика, не заметив, как оказалась в доме за столом у него на коленях, как нам подали еду, которую Гуда велела наготовить к приезду братьев. Эйрик рассказывал мне о жарких странах, где он побывал, о теплом море, темнокожих людях. О том, какие прекрасные подарки он мне привез, платья, ткани, дорогие украшения, а я ничего не слышала. Я сидела, уткнувшись в его плечо, чтобы не видеть, как в зал войдет Дагон, в сопровождении этой девушки, как обнимет её… Мне было больно. Я догадывалась, что происходит со мной, но признаться в этом не могла.

— Не позорься, — сказала я сама себе, — Возьми себя в руки, покажи, что тебе все равно. Он не должен догадаться, никто не должен увидеть, что тебе сейчас плохо.

С силой заставив себя улыбнутся, я подняла глаза и посмотрела на Эйрика. Он был такой счастливый, такой прекрасный. Я не хотела омрачать ему день приезда.

— Я так рада, что вернулся целый и невредимый! — честно призналась я и обхватила руками его за шею.

— Я же обещал, — ответил он, — Я вернулся невредимый только потому, что ты меня ждала. Я знал это и не мог подвести тебя.

Возле нас присела Гуда. Глаза её сияли, она была счастлива.

— Только что Дагон дал окончательное согласие на нашу свадьбу с Урбаном! — прошептала она, — Эйрик, я так хочу, чтобы наши свадьбы, твоя и моя состоялись в один день. Это будет так прекрасно.

— А это идея! — подхватил её брат и посмотрел на меня, — Ты согласна?

Я пожала плечами.

— Тогда я спрошу у Дагона, — радостно вскрикнула девушка и бросилась к брату. Дагон уже сидел во главе стола. По левую руку расположился его приближенный советник и один из лучших бойцов — Эйнон, место по правую, пока не было рядом Эйрика, заняла его рабыня. Я удивилась тому, что он посадил её рядом, так не было принято, но потом поняла, что просто…ревную. Осознание этого словно ножом резануло в груди.

Я услышала, как заговорила с Дагоном Гуда. Он молча выслушал её, затем посмотрел на нас с Эйриком и, отрицательно покачав головой, что-то ответил девушке, чем, очевидно расстроил её. Я старательно отводила глаза, стараясь не смотреть на вождя, но словно нехотя мой я взгляд соскользнул с возмущенно Гуды и встретился с его спокойным взором. Пристально посмотрев на меня, он равнодушно отвернулся. Обиженная Гуда отошла от него и направилась к жениху. Дальше мне было не интересно, я уже и так поняла, что вождь ей отказал. У меня мелькнула мысль, что он даже попытается отговорить брата жениться на мне, нищей служанке, без роду и племени, но в данном случае, я даже была бы рада такому стечению обстоятельств. Единственное, что сейчас пугало меня — это возможность вернутся из положения свободного человека к статусу рабыни.