Отменённые историей

Закон 24 января 1722 г. состоял из пространной собственно табели рангов^[1] и разъяснительного текста («пунктов»), «каким образом с оными рангами каждому поступать надлежит».

Прежде всего отметим, что предусматривалась возможность присвоения одному лицу нескольких чинов и исполнения обладателем чина обязанностей должности другого (нежели его чин) ранга. По этому поводу разъяснялось: «Когда кто из наших высоких и нижних служителей два чина и более действительно имеет или выше ранг получил, нежели по чину, который он действительно управляет, то имеет он при всяких случаях ранг вышнего его чина. Но когда он в нижнем чине свое дело отправляет, то не может он тогда на том месте своего вышнего ранга или титула иметь, но по оному чину, который он действительно отправляет».

Помимо старшинства рангов, устанавливалось и старшинство среди обладателей одного ранга — по времени пожалования в него. В дальнейшем старшинству чинов и выслуги придавалось очень большое значение во всех случаях, когда реализовывались права, проистекающие из государственной службы. Именно в такой последовательности (по старшинству чинов и выслуги) сообщались сведения о государственных служащих в официальных справочных изданиях. При равенстве классов чинов (например, полковник — коллежский советник) военные считались «старше» гражданских и придворных (позднее они утратили право на старшинство в I и II классах). В «пунктах» же предусматривалось, что если «кто выше своего ранга будет себе почести требовать, или сам место возьмет выше данного ему ранга», тот должен быть подвергнут за каждый случай штрафу — вычету двухмесячного жалования; равный же штраф следовал и тому, «кто кому ниже своего ранга место уступит», «чего надлежало фискалам прилежно смотреть, дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать». Чинопочитание считалось обязательным при всех официальных и торжественных церемониях: при дворе, во время парадных обедов, при бракосочетаниях, крещениях, погребениях и даже при церковной службе. Почитание лиц по рангам не касалось лишь некоторых «оказий, когда некоторые, яко добрые друзья и соседи, съедутся или в публичных ассамблеях». Среди проявлений чинопочитания важное значение приобрела форма обращения — титулование, или, точнее говоря, общий титул. Когда и при каких обстоятельствах она появилась, точно неизвестно. Но уже в XVIII в. вошли в обычай следующие общие титулы:^{15}

С появлением в течение XVIII в. особых мундиров и знаков отличия, присваиваемых чинам, эти мундиры и знаки стали самым явным выражением принадлежности к роду службы и обладания рангом (чином).

Существенное значение имело старшинство (ранга и в ранге) для определения права на участие в придворных церемониях и на близость ко двору вообще.

Но, конечно, наиболее важным правом, которое, согласно «Табели о рангах», давал чин, было право на переход в высшее — дворянское сословие. И здесь «Табель» снова отдавала предпочтение военным чинам: уже XIV класс предоставлял право на потомственное дворянство. В гражданской и даже придворной службе низшие чины (вплоть до 1845 г.) давали право лишь на личное дворянство, а потомственное приобреталось только чином VIII класса. В «пунктах» к «Табели» пояснялось: «Все служители российские и чужестранные, которые восьми первых рангов находятся или действительно были, имеют оных законные дети и потомки в вечные времена лучшему старшему дворянству во всех достоинствах и авантажах равно почтены быть, хотя бы они и низкой породы были…». В XIX в. условия получения дворянства по чинам стали менее льготными.

Притягательность дворянского звания до 1860-х гг. определялась тем, что принадлежность к высшему сословию освобождала от прямых налогов, рекрутской повинности, телесных наказаний и, наконец, давала право владения населенными имениями.

В течение XVIII в. происходит важная метаморфоза: четко выраженное отделение чина от должности. Предусмотренные «Табелью» ранги (главным образом гражданские и придворные) все чаще стали даваться вне зависимости от действительно занимаемой должности (и исполняемых обязанностей вообще) как особого рода награда, давая награждаемому (помимо всех других присущих чинам преимуществ) право на занятие должностей того же класса. Награда эта могла даваться за особые заслуги, но гораздо чаще просто за известное число лет беспорочной службы в предыдущем чине, причем с учетом старшинства службы. Закон 15 февраля 1742 г. подтверждал это с полной определенностью: «как в военной сухопутной и морской, так и в штатских службах обретающихся, впредь производить в чины по старшинству и заслугам, а не по старшинству никого не производить». 13 января 1753 г. этот порядок был вновь подтвержден, но при этом делалось одно исключение для поощрения лиц, оказавших «знатные» заслуги по службе: последние могли получать следующий чин в обход старших их по службе, но лишь по «высочайшему» усмотрению. С появлением многих новых должностей возникла необходимость установления их рангов в соответствии с «Табелью». Делалось это обычно через Сенат и получало отражение в штатных расписаниях учреждений. Назначение на должность более высокого класса, чем чин (такое случалось, имея основание в приведенном уже нами отрывке из пояснений к «Табели о рангах»), ускоряло получение следующего чина и давало право на «почести» в соответствии с классом должности, но само по себе не давало, как чин, права на переход в потомственное дворянство.^{16}

Собственно чины непосредственно почти не давали материальных выгод их обладателям, за исключением того, что в XIX в. по чинам назначались прогонные, суточные и квартирные деньги и лишь в весьма редких случаях — жалование. По чинам же назначались подарки по службе, причем обладатели чинов и должностей V класса и выше получали такие подарки с изображением вензеля императора.

Исходя из всего сказанного выше под чином мы будем иметь в виду имевшее почетный характер обозначение положения лица, которому чин этот был присвоен, в строго соблюдаемой служебной иерархии, конкретно говоря — по «Табели о рангах», связанное с приобретением определенных прав, в особенности права на замещение соответствующих чину должностей.

От чинов следует отличать звания (генерал-адъютант, статс-секретарь и т. п.). Звание являлось почетным наименованием, обычно связанным с предоставлением данному лицу особых прав и преимуществ (в частности, прав на мундир и участие в придворных церемониях). Как правило, звания в общем согласовались с рангами чинов и должностей, но непосредственно и точно с ними не были связаны. Существовали также родовые титулы (иначе — титулы по происхождению, или по достоинству): дворянин, барон и т. д. Наконец, необходимо иметь в виду предикатный титул — обычную и общепринятую формулу обращения и наименования (например, «господин», «сударь»). Но термин «титул» имел в России и еще один, более общий смысл, а именно представлял собою словесное обозначение должности, чина, звания и знатности происхождения {частный титул) или официально присвоенную носящим их лицам почетную форму обращения (общий титул).

С рангами (по «Табели о рангах» — классами) чинов и должностей в России была тесно связана система награждения орденами, которые в свою очередь сообщали награждаемым некоторые важные права и в особенности то же право на переход в высшее сословие, установленное Жалованной грамотой Екатерины II дворянству (1785 г.).^{17}

Прежде всего обратим внимание на то, что в соответствии с «Табелью» и статутом высшего в России ордена Андрея Первозванного все кавалеры этого ордена считались «в третьем классе государственных чинов, т. е. наравне с генерал-лейтенантами, хотя бы по службе находились и ниже сей степени».^[2] III класс всегда давал право на потомственное дворянство, но в данном случае право это не имело значения, поскольку сам орден Андрея Первозванного давался лишь в исключительных случаях и притом лицам, которые заведомо принадлежали к дворянству.

Более важное значение (в связи с существовавшей в России системой чинопроизводства) имели другие особенности награждения орденами. Как и чины, ордена давались не только за конкретные отличия, но и (причем гораздо чаще) за выслугу известного числа лет, а для военных— за участие в военных кампаниях. При этом в большинстве случаев ордена давались в порядке постепенности (по очереди) — от младших к старшим (при получении одноименного ордена старшей степени он как бы заменял ранее полученный младший). Особенно важное значение в связи с проблемой чинов имело то обстоятельство, что сама возможность награждения определенным орденом обусловливалась наличием у награждаемого того или другого чина (более высокие ордена давались лишь лицам, имевшим соответствующие высокие же чипы). Вместе с тем награждение орденом в некоторых случаях ускоряло чинопроизводство.

К концу XIX в. существовали следующие (в порядке убывания их старшинства) «императорские и царские» ордена (которые, за исключением ордена Белого Орла, назывались по именам святых): Андрея Первозванного, Екатерины (1 и 2 степени), Владимира 1 ст., Александра Невского (с бриллиантами и без них), Белого Орла, Владимира 2 ст., Анны 1 ст., Станислава 1 ст., Владимира 3 ст., Владимира 4 ст., Анны 2 ст., Станислава 2 ст., Анны 3 ст., Станислава 3 ст., Анны 4 ст. Кроме того, на особых правах существовал орден Георгия 4-х степеней.

Орденскими знаками были кресты, звезды и ленты. Существовали сложные правила ношения орденов. Кресты носили на шее, в петлице и на боку — на ленте через плечо или на эфесе шашки. Звезды и ленты были знаками лишь первых степеней орденов (две звезды, о которых упоминает чеховский Толстый,^[3] были знаками орденов Станислава и Анны первых степеней).

Орден Анны 4 ст. давался обер-офицерам только за участие в военных кампаниях; носился он на эфесе шашки. Все остальные ордена (кроме Георгия), если они жаловались за военные заслуги, имели в середине креста перекрещенные мечи.

Орден Георгия давался исключительно за боевые подвиги. В статуте этого ордена указывалось: «Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не принимаются в уважение при удостоении к ордену св. Георгия за воинские подвиги; удостаивается же оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполняет во всем по присяге, чести и долгу, но сверх сего ознаменовал себя в пользу и славу Российского оружия особенным отличием…». Орден Георгия очень ценился. Третья степень этого ордена давалась только генералам и штаб-офицерам, уже награжденным четвертой степенью ордена. Первую степень Георгия за все время существования этого ордена имело всего несколько человек.