Отморозок Чан

Бля. Ну почему не могло быть так. Почему я не могу просто проснуться в другом месте? И почему у меня нет охуенного золотистого единорога?

Я стою в этом ебучем, темном, сыром тоннеле. В двадцати метрах от меня собралась целая толпа тошнотворных тварей. Они приближаются очень медленно и осторожно, подняв свои руки-щупальца и выставив перед собой в жесте, до ужаса похожим на примирительный, словно пытаясь усыпить мою бдительность и подойти как можно ближе, отняв у меня последние шансы на бегство.

Ну уж нет. Эта встреча не станет вашей ебаной охотой на беззащитную добычу. Это будет бойня. Я быстро выхватываю автомат из-за спины и с глухим металлическим щелчком передергиваю затвор. Один из фонарей я бросил, другой ухватил большим пальцем руки, которой держался за цевьё автомата - нихуя неудобно, зато будет видно, куда стреляю. Твари, громко захрипев, отступают назад, замахав руками-щупальцами в воздухе. Кажется, они уже знают, что такое оружие, видимо кто-то познакомил. Неужели испугались?

– Ну что, пидоры ссыкливые?!
– проревел я.
– Сожрать меня хотели?! Ну давайте бляди, только сожрите сначала вот это!

Я стал поливать толпу тварей короткими очередями. Пули рвали эту мразь в клочья. Отрывали руки, ноги, взрывали их блядские головы. Слизь вперемешку с кровью фонтанами била во все стороны, как в дешевых ужастиках. Магазин кончился очень быстро. Твари, которым удалось уцелеть, бросились обратно в тоннель.

Я осветил поле боя фонарем. Несколько тварей, явно живых, лежали среди других разорванных в клочья тел, вжавшись в землю. То ли ранены, то ли обосрались от страха.

– Ну что бля, поохотились?!
– проорал я.
– И кто теперь тут добыча?! Вдруг, луч фонаря выхватил из темноты еще одну тварь, она на карачках ползла ко мне. Сука! Я быстро отбегаю назад, сбрасываю рюкзак, дергаю второй автомат. Не вылезает. Зацепился. Блядь. Тут под руку попадается револьвер. Достаю его, бросаю рюкзак, делаю несколько шагов к ползущей на меня твари, свечу на нее фонарем. Ползет, гнида. Смотрит на меня изо рта, глаза языком чешет, тянет лапу, воет. Смелая мразь. Поднимаю револьвер. Два хлопка, которые показались мне выстрелом арбалета. То ли на фоне разницы с шумом выстрелов автомата, то ли я просто оглох к ебеням. Хотя, вой этой бляди я же слышу... Кстати о ней. Неведомая херня падает на бок и сучит лапами, с двумя новыми вентиляционными отверстиями в башке.

Я без спешки достал второй автомат, и обошел поле боя, посчитав своих жертв. Тут лежало семь мертвых ублюдков, если считать ту тварь, что съела две револьверные пули. Еще четыре твари были при смерти, изрядно покалеченные. Их я даже добивать не стал. Еще пять просто вжались от страха в пол. Четырем из них я выбил мозги выстрелом револьвера, а ту, на которую не хватило оставшихся в барабане револьвера патронов, ебнул одиночным из автомата.

Через несколько минут, я снова продолжил свой путь. Вот так смелые парни выходят из опасных ситуаций. Честно говоря, я был уверен, что мне пиздец. Все было против меня. Хотя, я до сих пор не могу понять, какого хуя они не бросились на меня? И почему трусливо сбежали потом? Разве мутанты не должны быть бесстрашными и опасными? Может, это вообще травоядные мутанты какие-нибудь? Может, зря я на них патроны тратил и хватило бы простого «пошли отсюда на хуй»? Хер его знает. В любом случае, теперь я держу автомат спереди, а не за спиной, и свечу фонарем далеко вперед, так что второй неожиданной встречи не будет.

Минут через двадцать я увидел свет впереди. Станция. Чуть раньше я начал различать какой-то шум. Теперь я понимаю, что это крики. Иногда, но очень редко, раздаются выстрелы. Ох, не нравится мне все это...

Я вышел из тоннеля. В нескольких десятках метром от меня вопил человек. Я не видел, что с ним происходит, его от меня отгораживал завал из мешков. Но, кроме его воплей, тут было еще множество других. Вопли, стоны, рычание, вой. Хотя пока что я не мог видеть, что тут происходит, но уже понимал - нихуя хорошего.

Станция была скрыта от меня деревянной стеной. Многие станции возводили подобные стены, чтобы оставлять проезд через тоннель свободным, но при этом не оставаться совсем уж открытыми для стремительных атак. Я выключил фонарь и положил его на землю, все равно тут электрическое освещение, да и на хер мне два. Я взял автомат поудобнее и пригнувшись стал продвигаться дальше. Хуево, что этот блядский тоннель идет на Ломоносовскую. На «Сталкерские» станции мне точно лучше не соваться - Андрей Алексеевич, наверняка, предупредил, чтобы меня повязали, если встретят. Или захуярили. Да и знают меня там многие. К тому же на Ломоносовской подъем наверх ограничен, а разрешение мне получить нереально, ясен хуй. Короче, придется как-то пройти через эту станцию, спустится на нижний уровень и надеяться, что доступ в белый тоннель не заблокирован. По нему я доберусь до Советской, там заберу ствол и бабки, куплю снаряги и съебусь на поверхность.

Лестница на платформу в десяти метрах от меня, была чуть ближе, чем завал, из-за которого слышны вопли. Дверь, ведущая на платформу распахнута.

Я сбавил скорость и к лестнице подполз тихо, как ебаный ниндзя. Затем повернул голову направо и увидел кричавшего. Это был какой-то молодой парень в сталкерской снаряге. Твари, целую кучу которых я разхуярил в тоннеле, жрали его заживо. Причем делали это очень профессионально: двое прижимают к земле, пока он вопит и пытается освободиться, а третий жрет ногу или типа того - нихуя не видно отсюда. Все повернуты ко мне спиной. Вот ублюдки. Значит все-таки не травоядные. Просто ссыкливые. Но нахуя его заживо жрать? Сложно сначала убить? Уебки блядь малодушные. Вопит парнишка пиздец как отчаянно. Хуй с ним - не мое дело.

Я поставил ногу на первую ступень. Скрипит, падла. Еще шаг, снова скрип. Я обернулся. Твари меня пока не заметили. Снова шаг. Да блядь, они тут все что ли такие? Тут я услышал вопль у себя за спиной. Но это был уже не вопль пацана. Вопила тварь. Я не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, на меня она кричит или на друга, который хуево держит брыкающуюся еду. Я просто рванул вперед что есть мочи. Забежав на станцию я рывком закрыл дверь, прямо перед рожей одной из этих жутких гнид. Она с силой ударила в дверь с той стороны и завопила снова. Я навалился плечом. Снова удар. Осматриваюсь по сторонам. Вот он, засов. Быстрым движением роняю его в захват. Все, я спасен. Тварь продолжает ломиться, но дверь тут не детская, да и засов этот хуй собьешь.

Я обернулся назад. Светло как днем на поверхности - самая светлая станция в метро, хули. Ряды палаток. Огромное множество. В основном небольших. Это шлюшья станция - «Отпускная», как ее в народе называют. Тут Сталкеры и торговцы тратят свои бабки. Палатки в основном двухместные, чтобы максимальное количество клиентов могло уединится со шлюхами. Но среди океана мелких палаток стоят и крупные. В них размещаются бары, стрип-клубы, ночлежки. Сейчас многие из палаток разорваны в клочья. Тут и там лежат истерзанные трупы людей и тварей. Тут был бой. И судя по бесчисленным человеческим воплями и полностью прекратившимся выстрелам - люди проиграли. Отсюда я не вижу живых. Ни тварей, ни людей. Но уверен, в палатках и между палатками происходит то, что я видел минуту назад на путях.

Хуй с ним. Нужно добраться до лестницы на нижний уровень. Я максимально беззвучно двинулся дальше, следуя параллельно стене. Я дошел до конца деревянной стены, и уперся в гранитную стену. Повернув направо, я увидел пожелтевшую, а местами и вовсе коричневую, статую Гагарина, поднявшего руку в приветственном жесте. Рядом с ней стоял мутант и разглядывал ее. Я подошел и дал ему под жопу сапогом, чтобы блядь смотрел по сторонам, а не хуйней страдал на посту. Гагарина он рассматривает. Ты монстр блядь или на экскурсию пришел? Совсем охуел.