Отныне только легкий флирт

– Нет, не добьется! – Ник ласково гладил Холли, прижимаясь щекой к мягкой темной копне ее волос и ощущая исходивший от них аромат ее духов. Им овладело странное ощущение, будто он возвратился наконец в родной дом. – С Санни не случится ничего плохого, уж поверь мне. Я этого не допущу.

Он нежно укачивал ее. Да, он не допустит… Он приложит все силы, чтобы этого не случилось. Он выполнит свое обещание!

Какое счастье, что у нее есть Трина! Всю следующую неделю Холли занималась своими обычными делами, а Трина, ее верная Трина, отбивалась от желающих взять у нее интервью и отвечала на телефонные звонки людей, ненавидящих собак, которые душат кур. Холли была поражена агрессивным тоном некоторых из звонивших, чувствовала себя виноватой, что подставляет вместо себя Трину, но в ответ на ее извинения Трина отвечала, что если они грубы с ней, то с Холли и вовсе потеряют контроль над собой.

Из-за статьи в газете «Кроникл» Холли прочно ассоциировалась в сознании людей, с одной стороны, с Санни, а с другой – с проектом пристройки к приюту. Питер был прав, указывая, что взрыв негодования против Санни может повернуть общественное мнение и против пристройки, хотя ни малейшей логики в этом нет. Опекунский совет выступил с заявлением в поддержку Холли, но в отношении Санни высказался весьма уклончиво, сославшись на то, что изучение всех обстоятельств дела еще не закончилось.

Холли надеялась, что областной чиновник, в ведении которого находятся домашние животные, выступит и укажет на то, что выдвигаемые Полком обвинения лишены оснований, но этого человека на месте не оказалось – он был в отпуске. Без участия Чемберса здесь не обошлось, решила девушка, и Ник с ней согласился.

Ник! Мысли о нем не покидали ее ни на минуту. Я влюблена в него! Произнося про себя впервые эти слова, она решила не принимать их близко к сердцу, но отрицать очевидное было уже невозможно.

Ник околдовал ее своими поцелуями, заставил почувствовать себя красивой, привлекательной, какой сама себе она никогда не казалась. Он такой веселый, общительный, ласковый, нежный!.. Он – само совершенство, если не считать одного маленького «но» – он с ней лишь потому, что она не представляет для него никакой опасности. Ей вспомнились ее собственные слова: девушка вроде меня, не собирающаяся влюбляться, идеально подходит такому мужчине, как ты. Стоит ей намекнуть на свои истинные чувства – его как ветром сдует.

Поливая слезами свою подушку, Холли думала о горькой истине, которую познала на собственном опыте: влюбленные женщины неизменно остаются в дураках. Так было с ее собственной матерью, пытавшейся найти свое счастье в бесконечных замужествах; так было и с ней самой, не разглядевшей с самого начала, что представляет собой Рейнольдс, а теперь вот влюбившейся в Ника, который оказывает ей знаки внимания только потому, что полагает, будто они лишь друзья. Но чего ждать от него – она всегда знала.

Холли вытерла слезы и поклялась себе, что никогда ни за что не уподобится своей матери, которая не перестает лелеять романтические мечты. Поскольку из ее отношений с Ником ничего толкового выйти не сможет, следует взять себя в руки и положить им конец. Тянуть ни к чему. Чем дальше, тем труднее будет это сделать. Но вот вопрос: как именно осуществить задуманное?

В ближайшие несколько дней Ник почувствовал, что в Холли произошла перемена. По телефону она старалась разговаривать очень лаконично, а за обедом в середине недели держалась чрезвычайно сдержанно. Оживилась она, только услышав, что, во-первых, как выяснил Ник, Чемберс и Рейнольдс сблизились лишь в последнее время, а во-вторых, начальник полиции Вандеруэй признался, что знает: нелюбовь Чемберса к Санни объясняется чисто личными причинами.

– Значит, он понимает, что обвинения против Санни сфабрикованы? – загорелась Холли. – Он распорядится выпустить собаку? – Услугами Джеда Холли воспользоваться не могла и потому посоветовалась с ветеринаром. Он обещал проследить за тем, чтобы с Санни все было хорошо, но категорически отсоветовал добиваться разрешения навестить собаку: это только растревожит Санни и помешает ему привыкать к новой обстановке. Холли послушалась ветеринара, хотя и огорчилась.

– Нет, начальник полиции сказал, причастность депутата Колби еще следует доказать, – ответил Ник.

– Презумпция невиновности, по-видимому, не распространяется на животных, – уныло произнесла Холли.

Ник понимал, что Холли волнуется за Санни, но разве это может служить причиной ее столь странного поведения? Или все дело в том, что, по ее мнению, они слишком сблизились?

В пятницу вечером Холли долго ворочалась в постели, стараясь не думать о Нике. Стрелка часов показывала четверть двенадцатого, когда раздался телефонный звонок. Звонила ее мать. Холли не делилась с ней своими переживаниями, но в этот момент подумала, что все же у матерей есть, наверное, какое-то шестое чувство по отношению к своим детям.

– Здравствуй, дорогая! – Голос Мари звучал на удивление громко и ясно. – Помнишь, я обещала, что мы с Эдди приедем в гости? Так вот, мы здесь!

– Здесь, в Нью-Джерси? – Холли села в кровати, сна как не бывало.

– Да, мы только что взяли номер в мотеле.

– Но ведь завтра праздник, мама! – Холли, правда, подумывала о том, чтобы отказаться от приглашения Ника, но ведь мама со слов самой Холли знала о нем!

– Помню, помню, дорогая, ты завтра занята, но, может, мы встретимся рано утром, позавтракаем вместе и ты познакомишься с Эдди?

– Думаю, что смогу. – Холли никак не могла свыкнуться с мыслью, что ее мать совсем близко от нее. – Ник собирался заехать за мной около полудня, мы приглашены к его родителям на барбекю.

– Значит, у нас будет достаточно времени для того, чтобы позавтракать в кафе мотеля. Как встанем и оденемся, я тебе позвоню и ты подъедешь, хорошо? А в воскресенье мы, если удастся, проведем вместе немного больше времени. Как ты, верно, уже догадалась, Эдди парень хоть куда.

Они попрощались, Холли, повесив трубку, улеглась обратно в постель и с удовлетворением подумала, что неожиданный приезд матери будет очень удобным предлогом, чтобы отказаться от празднования Дня поминовения в кругу семьи Ника.

Утром следующего дня Ник был еще в ванной, когда позвонила Холли.

– Твоя мать в городе? И давно? – поинтересовался Ник, стоя перед зеркалом в ванной комнате с обернутым вокруг пояса полотенцем и наполовину намыленной щекой.

– Со вчерашнего вечера. Я даже не знала, что она выехала. – Голос Холли звучал бодро и весело.

Как же, как же! Вызвала небось свою мать, просила приехать, чтобы отвертеться от приглашения! Но он, Ник, не пойдет ей навстречу. Отнюдь!

– Это замечательно, – произнес он. – Передай ей, что мы ждем ее на барбекю. Чем больше народу, тем веселее.

Холли никак не ожидала такой реакции.

– Но мама не одна, с ней ее друг, ее новый друг, Эдди. Она и приехала для того, чтобы познакомить нас. Ведь она собирается выйти за него замуж! – В беседах с Ником Холли никогда не распространялась о своей матери. Теперь, откашлявшись, она как бы невзначай добавила: – Если свадьба состоится, это будет пятый по счету брак моей мамы.