Отныне только легкий флирт

Преодолевая желание обнять ее и притянуть к себе, рискуя порвать тонкую ниточку, что протянулась между ними, Ник наклонился и поцеловал Холли в лоб. Понимая, что медлить нельзя, иначе решимость может изменить ему, он быстро повернулся, сбежал с крыльца и исчез в ночи.

Часы летели, а Холли все никак не могла заснуть. Что за глупость взять и броситься Нику на шею! Когда он сказал, что будет скучать по ней, он произнес эти слова так, что ей почудилось, будто он испытывает какое-то особое чувство к ней. А как он ответил на ее первый поцелуй! Холли, рыдая, била по подушке кулаком. Надо же быть такой дурой – принять доброту и сочувствие за желание!

Она повернулась на другой бок, в который раз взглянула на часы и попыталась лечь поудобнее. Ах, если бы можно было убежать куда глаза глядят и спрятаться, чтобы больше не было на свете Холли Веббер! Холли Веббер, теряющей рассудок, когда дело доходит до мужчин. Истинная дочь своей матери!

В комнате было жарко. Постель вся скомкана. Холли встала, оправила простыни, взбила подушку и легла, глядя в потолок и надеясь уснуть. Но рыдания снова подступили к горлу. Ник попросту убежал от нее! Она все испортила, напугала его. До Калифорнии далеко, но он, верно, спасаясь от нее, охотно уехал бы и дальше.

О Боже! И Холли продолжала метаться по постели, пряча разгоряченное лицо в подушки. Не так давно ей казалось, что она любит Рейнольдса. Как она страдала из-за того, что он отверг ее! Но что эти страдания по сравнению с тем, что она испытывает сейчас! Она потеряла Ника!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На следующий день, стараясь забыть о злосчастном вечере с Ником, Холли с головой ушла в подготовку приютского банкета. Она посетила радиостанцию, редакцию «Кроникл» и даже телевизионную студию. Все средства массовой информации согласились осветить предстоящую агитационную акцию.

В пятницу, выспавшись и более-менее придя в себя, Холли с Питером составили текст совместного выступления на открытии банкета. Затем девушка вместе с Грейс отправилась в загородный клуб – проверить, как идет подготовка к банкету.

Выйдя из клуба, Грейс сказала:

– Клуб требует, чтобы к четвергу мы сообщили точное число гостей. Сначала ты говорила, что их будет больше, чем двести. А между тем их может быть намного меньше.

Холли недовольно поморщилась.

– У нас впереди целая неделя, Грейс! – сказала она.

– Не так уж и много. По словам Трины, на банкет записалось всего лишь сто пять человек.

– Кто знает, что произойдет за неделю, – настаивала Холли.

Субботний день выдался пасмурным, небо сплошь затянули тучи, но Холли, настроившись на лучшее, поехала туда, где должна была проводиться агитационная акция: на учебном поле, принадлежавшем отделению пожарной службы, бойскауты должны были мыть машины, а их матери – продавать выпечку. По дороге, однако, ее насторожило то, что Мейпл-стрит, которая вела к полю с востока, была перегорожена – судя по объявлению, там велись дорожные работы. Мастер объяснил, что они получили указание срочно заделать выбоины на шоссе.

Решительно сжав губы, Холли развернулась и подъехала к полю с другой стороны. Она поздоровалась с каждым участником мероприятия за руку, купила пирожное и, увидев Гордона Инджа, спросила его о ремонте дороги.

– Ах, эти рытвины там с самого начала весны, – ответил тот. – Но к нам легко попасть с другой стороны, хотя кого-то это, конечно, остановит. Однако, пока нет дождя, – Гордон взглянул на небо, – мы живем.

Час спустя, как назло, пошел дождь, сильный, упорный, из тех, что, как зарядят, льют целый день. Дрожа в промокшей насквозь одежде, Холли поблагодарила мойщиков машин и продавщиц домашнего печенья, и все разъехались.

В воскресенье на утренней проповеди многие прихожане интересовались банкетом и обещали приобрести билеты для участия в нем. А вечером позвонила Мари. Холли сообщила матери, что Санни стал любимчиком охранника в собачьем приюте, где он находится, и, по словам ветеринара, что следит за ним, пользуется оттого особым вниманием.

– Замечательно! А как обстоят дела с красавцем Ником? Он оказывает тебе «особое внимание»?

– Он в служебной командировке, мама. – Неужели у матери на уме одна только любовь?!

– Разлука только укрепляет чувство, – засмеялась Мари.

Попрощавшись с матерью, Холли выключила телефон, как делала каждый день после отъезда Ника. Если он позвонит, то у нее нет охоты разговаривать с ним. А если не позвонит, она об этом не узнает.

В понедельник Холли снова нанесла визит Элси Нокс, Алленбургскому Джеку и в редакцию «Кроникл». После испорченной дождем субботней акции было вдвойне важно как можно шире осветить предстоящий банкет в средствах массовой информации.

– Взгляните, какое мы состряпали приложение к сегодняшнему номеру, – сказала редактор «Кроникл».

– Превосходно! – воскликнула Холли, рассматривая рекламное объявление о банкете на целую полосу. – Не знаю, как вас и благодарить!

– Благодарить нас незачем, нам самим эти материалы доставляют удовольствие. Уж не знаю, как в Нью-Йорке проведали о наших делах, но двое жителей этого города прислали нам телеграфные переводы. Миссис Пайффер и мистер Люмадью. Вы таких знаете?

– Да! – У Холли от волнения перехватило горло. Значит, все же у ее мамы не одна только любовь на уме! И Эдди тоже захотел им помочь! Как славно, что между ними царит взаимопонимание.

Приехав в приют, Холли узнала, что ей звонил Ник.

– Жаловался, что никак не застанет тебя дома, – сказала Трина. – Оставил свой номер телефона и просил позвонить. Номер у тебя на столе. Но взгляни-ка, еще сорок человек изъявили желание быть на банкете. – И она протянула Холли пачку чеков.

Позднее в этот же день Флосси поинтересовалась, сколько билетов на банкет продано. Холли сообщила ей последние данные, и Флосси радостно улыбнулась.

– Это все наша работа. Мы решили, что одних реклам и оповещений мало, надо, чтобы каждый вспомнил своих старых знакомых и отправил им персональные приглашения. Испытанный способ личных контактов. – И Флосси заулыбалась еще шире. – Я так была поглощена этой деятельностью, что чуть не позабыла про свой клуб книжных новинок.