Отпущен до особого распоряжения

– Тебя послушать, так получается, что они оказались в ситуации непредвиденной и никем не предусмотренной.

– Абсолютно, - подтвердил Фред, отхлебывая виски.

– Но ведь там, наверно, полным-полно всяких специалистов по предсказаниям, прогнозам, предвидениям. Одних пророков сколько!

– Кто из классических пророков возьмет на себя смелость что-нибудь предсказывать в эпоху научно-технической революции?
– прищурился Фред.
– Ты что, совсем их за дураков считаешь? Мне рассказывали - там у них один специалист прогорел на прогнозах в начале этого века, так теперь все, кто поумнее, молчат, словно святой воды в рот набрали.

– Неужто совсем отказались от предсказаний, от прогнозирования?

– Не совсем... Используют некоторые земные прогнозы: принимают по радио через спутники связи. Кое-что подвергают дополнительной обработке на электронно-вычислительных машинах. У них сейчас тоже неплохая техника. В общем, стараются не отставать. Кстати, имей в виду, специалистов по электронике, по радиации они принимают вне очереди. У них пока этой братии недостаточно, а старшие поколения в технике ни бельмеса не смыслят. Между прочим, в связи с техническим перевооружением у них возникли свои трудности... Там ведь старики тоже за места держатся. А приходят новые кадры со своими методами. Кое-кто из новых рвется к руководству. В некоторых сферах такая перестройка началась...

– Что же думает начальство? Фред усмехнулся:

– Начальство, прежде всего, о себе думает. Чтобы самому не вылететь.

– Разве там высшие должности не постоянные?

– Постоянного, дружище, в мире ничего не было. Все течет, все изменяется. О переводе на пенсию и там поговаривают...

– Ты, я вижу, в курсе всех тамошних дел.

– Еще бы. Понаслышался, пока гоняли по инстанциям.

– Подожди, подожди... Ты же говорил что-то об общебытии.

– Это только первое время... Потом нас попытались пристроить. Меня, как журналиста, направили в региональные заоблачные "Новости".

– А это что за штука?

– Есть там такие... Пережиток, конечно... Понимаешь, сферы разбиты на регионы, и над каждым своя куча облаков, чтобы не очень жарко было. Ну, а в облаках скрыты разные приспособления. В том числе и это:

сидят несколько типов и поют последние известия. Менее важное - на один голос, что поважнее - хором. Снизу ничего не видно, только слышны голоса. Похоже на наши радиопередачи.

– А что поют?

– Разное... Больше славословят. Но бывают и критические псалмы. Я, между прочим, на этом и погорел. Мне на третий день главный - а там тоже был свой главный - подсунул один материальчик. "Ты, - говорит, - это в самом конце отбарабанишь". Дошла до меня очередь, я сижу, заливаюсь; только что-то, чувствую, очень уж тихо внизу стало. Но ничего, допел до конца и вниз в дырку в облаке глянул. Оказывается, внизу подо мной целая толпа собралась и все вверх на мое облако глядят. Мне как-то не по себе стало... А тут вдруг один из толпы выходит - нимб у него вроде пошире и вся фигура как-то посолиднее, чем у других. Вышел он, руки на груди сложил и говорит: "Братья, не верьте. Чист как слеза. А это все брехня... Наглейшая! Вот я сейчас полечу и выясню, что за сукин сын там райским голосом разливался..."

И выяснил... Меня на другой же день с облаков поперли. Прихожу опять в управление кадров. Попадаю к какому-то херувимчику женского пола. Сидит и лакированными ноготками по клавишам электронно-вычислительной машинки постукивает. Увидела меня и загрустила... Чувствую, пришел не в добрый час, но что делать?.. "За новым направлением", - говорю. Она, не глядя, по клавишам своей райской машинки постучала, вынимает карточку и протягивает. "Что это?" - спрашиваю. "Новое направление".
– "А куда?" - "Разве это так важно?" - "Конечно, - говорю, - для меня важно, я знаете кем там был специальным корреспондентом..." - "Э, - прерывает херувимчик, - здесь это не имеет никакого значения. У вас какая категория?" - "Категория?
– повторяю растерянно.
– Пока никакой".
– "Так вас еще не приобщили?" - "Нет, - говорю.
– Тянут..." Херувимчик даже побледнела: "Что же вы мне душу морочите и работать мешаете? Я шефу пожалуюсь".
– "Я полагал, вы сами поняли. Ведь нимба-то у меня нет". Херувимчик как затараторит: "Меня не интересует, что вы полагаете. Откуда я знаю, почему вы без нимба? Может, вы его в химическую чистку отдали". И пошла, и пошла... "Извините, - говорю, - право, не хотел..." Она только крылышками трепещет. "Идите, - говорит, - и пока не приобщат, не приходите сюда..."

– Слушай, Фред, а что такое приобщение?

– Как тебе объяснить... Ну, это официальное признание прав гражданства, что ли?.. Нечто вроде прописки по месту постоянного жительства... Собирают толпу новичков - по заранее утвержденному списку, конечно. Какой-нибудь архангел читает речь, потом всех разом поздравляет и каждому в отдельности жмет руку и вручает нимб. Нимбы разные, в зависимости от категории, которую тебе там присвоили... Категорий множество. В общем, система хитрая. Бюрократия - не дай боже!

– Земные образцы используют?
– не удержался я.

– Обмен опытом, конечно, осуществляется.
– Фред говорил очень серьезно. Чины земной администрации в конце концов все туда попадают. Там даже нового святого высокой категории недавно утвердили. Назвали святым Бюрократием. А вот кем он на Земле был - узнать не успел... Не исключено даже, что из мелких бюрократов... А там они это для рекламы могли устроить.

– Значит, реклама и там процветает?

– Еще какая!
– Фред даже зажмурился.
– Там все, дорогой, зависит от рекламы, ну и от саморекламы, конечно. Без нее ни шагу. Если ты человек от природы скромный, шума вокруг своей души поднимать не любишь, там лучше не появляйся. Ничего не добьешься. Самого паршивого нимба не дадут. Я уже не говорю о должностях. А без должности и там не сладко. На одном нимбе тоже далеко не уедешь. Кстати, ты это имей в виду в будущем...

У меня вдруг как-то не по-хорошему засосало под ложечкой, и я снова потянулся за виски. Но бутылка уже опустела.

Фред перехватил мой взгляд и понимающе кивнул:

– С этим надо смириться, дружище... Рано или поздно все подходит к концу.

– Слушай, Фред, а тебя они надолго... отпустили?

– До особого распоряжения.

– И ты не знаешь на сколько?

– Нет. Как любой из вас. Как ты сам, например.

– При чем тут я?

Фред усмехнулся:

– Разве забыл: "Не ведаете дня и часа..." Так, кажется?

– Хоть ты и оттуда, - сказал я очень серьезно, - тебе не подходит роль проповедника. Расскажи лучше, как ты оттуда выбрался...

– Нет, не могу... Я уже и так сказал слишком много... Мы ведь не знаем, кто тут вокруг околачивается.

– Пойми, Фред, - я наклонился к самому его уху, - это так важно для меня... Твой опыт мог бы оказать мне неоценимую услугу. Я имею в виду там...
– Я указал глазами на потолок.

– "Опыт", "опыт", - раздраженно повторил Фред, - если узнают, что я тут болтал, черта с два мне еще раз выездную визу оттуда дадут...

– Значит, это бывает не один раз!
– воскликнул я с восхищением.

– Тс, тише ты, кретин...
– Ладонь Фреда появилась возле моих губ. Молчи, прошу тебя...

Но мне терять было нечего.

– Если ты, райский выкидыш, не объяснишь ясно, как все это получилось, заорал я, - завтра же я...

Я не успел докричать, что сделаю завтра, потому что Фред зажал мне рот.

На какое-то мгновение мне удалось избавиться от его ладони.

– Завтра же я...

Фред легонько ткнул меня в солнечное сплетение. Пока я пытался перевести дыхание, Фред что-то объяснял любопытным, которые окружили нас. Я разобрал лишь последние слова:

– Недавно выписали из нервной клиники... Нет-нет, он не опасен... Сейчас уведу...

– Не давайте ему больше пить, - посоветовала какая-то седая дама в оранжевых "бананах".

– Ни в коем случае, мадам.

Фред подхватил меня под руку и увлек в дальний угол бара. Здесь он довольно небрежно швырнул меня на свободный столик. Сам сел напротив и принялся раскуривать сигару.

– Завтра же...
– начал я, переводя дыхание.

– Завтра ты сможешь сделать все, что захочешь, - спокойно сказал Фред, а сейчас посиди несколько минут тихо и постарайся не привлекать ничьего внимания. Иначе пожалеешь...