Отпуск с огоньком

Мысленно отметив его обидное обращение, которое, впрочем, не вызвало никаких эмоций в оцепеневшем от усталости сознании, я с трудом разместилась позади него, и ухватившись за талию, уткнулась лбом в широкую спину. Пусть думает, что хочет, но так мне было проще держать равновесие. Завтра, скорее всего, я об этом пожалею, но сейчас имело значение лишь одно - дорога, которая должна пройти без происшествий. Вихляясь за спиной как сосиска, я точно не облегчу Захару жизнь, так что придётся ему потерпеть временное неудобство.

Двигатель взревел, перекрывая шум ветра. Резкий рывок и снегоход понёсся по лесной тропе, лавируя между деревьями. Хотя «понёсся» - это громко сказано, но мелькавшие по сторонам кусты создавали именно такое обманчивое впечатление.

Я понятия не имела, как мужчина ориентировался в непроглядной тьме, довольствуясь лишь скудным светом от бьющего вперёд фонаря, но через какое-то время мы остановились возле дома, чей тёмный силуэт вырисовывался на фоне белого снега.

Заглушив двигатель, Захар обернулся ко мне:

– Слезай, приехали, - скомандовал он.
– Поторопись, мне ещё ехать за дедом. Ключ найдёшь под порогом. Думаю, разберёшься, что к чему.

Сползая со снегохода, я искренне надеялась, что онемевшие ноги выполнят возложенную на них задачу и дотащат до этого самого порога моё бедное измученное тело. Я и так доставила мужчинам немало хлопот, и навешивать лишние, не хотелось совершенно. В конце концов, уже не маленькая девочка и вполне могу о себе позаботиться. Тем более всего-то и надо, что найти ключ, открыть дверь и включить свет. А дальше просто дождусь хозяев где-нибудь в уголочке на стульчике.

Проследив взглядом за удаляющимся снегоходом, я поплелась по заснеженной тропинке к дому. Метель не стихала, завывая всё сильнее, и в этой белой мгле, бившей по глазам, отыскать ключ в незнакомом месте оказалось весьма непросто. Впрочем, как и найти на ощупь выключатель.

И только когда прихожую залил яркий свет, смогла вздохнуть спокойно.

С трудом стащив обувь и скинув куртку, повесив её сушиться на вешалке, я огляделась, подмечая добротную мебель и отсутствие безделиц, присущих женской руке. Похоже, дед Матвей жил один. Но, несмотря на это, в доме было чисто и уютно, а главное - тепло.

Решив, что на этом осмотр местных достопримечательностей можно считать завершённым, я прошла к креслу и, опустившись в него без сил, закрыла глаза. Есть хотелось невыносимо, но хуже всего было то, что меня начинала бить дрожь. Вот только рыскать по дому в поисках кухни или одеяла было совестно. Мне и так оказали немыслимое доверие, впустив в дом, и злоупотреблять своим положением, я не собиралась.

Сжавшись калачиком, пытаясь таким образом согреться, не заметила, как заснула, а проснулась от того, что шершавая старческая ладонь осторожно прикоснулась к моему лбу.

– У неё жар, - услышала я тихий голос деда Матвея, - час от часу не легче.

Глава 12

Стиснув зубы, которые снова начали стучать от предательской дрожи, скрутившей тело, я открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. И тёмные силуэты, склонившиеся надо мной, постепенно начали обретать знакомые черты. Горло болело так, будто по нему прошлись наждачной бумагой, нос заложило, в висках пульсировала боль, словно там работали бравые молотобойцы, но хуже всего была слабость.

– Эх, девонька, как же тебя так угораздило, - качал головой старик, накидывая на мои плечи лёгкий, но тёплый плед.
– Ну, ничего, сейчас сначала тёпленького супчика похлебаешь, а потом будем лечиться.

Ворча себе под нос, старик скрылся за дверью, откуда тут же послышались звуки гремящей посуды.

– Как ты, Мышка?
– его место занял Захар.
– Выглядишь отвратно.

Сил не было даже ответить, и я лишь слегка наморщила заложенный нос, выражая тем самым своё отношение к его словам. Похоже, иного обращения от этого мужчины не дождёшься, но сейчас подобное волновало меня меньше всего.

– Не дуйся, лучше горькая правда, чем сладкая ложь, - по-своему воспринял мои попытки Захар.
– Но дед быстро тебя на ноги поставит, можешь не сомневаться. Проверено на собственном опыте. Я мелким часто болел, его травяные отвары меня и спасали. Если бы не они, от врачей бы не вылезал, а те залечат, и даже не заметят.

– Спасибо, - одними губами прошептала я.

– Сочтёмся, - подмигнул он, и тихо рассмеялся, глядя на то, как расширились мои глаза.
– Да не волнуйся, я шучу. Ты такая забавная, что не удержался. У тебя все мысли отражаются на лице, в наше время нельзя быть такой открытой.

– Воркуете?
– улыбнулся подошедший хозяин дома, держа в руках глубокую глиняную тарелку с супом и деревянную расписную ложку. Похоже, в этом доме даже посуда соответствовала хозяину, была такой же старенькой, но крепкой.

– Скорее, это я практикуюсь в красноречии, - фыркнул Захар, - но выяснилось, что Светлана отлично умеет слушать.

– Не обращай внимания на этого олуха, - обратился ко мне дед Матвей, - это с виду он как медведь, а в душе пушистый зайчик.

– Ну, спасибо, дед, пушистым зайчиком меня ещё никто не называл, - обиделся тот и, развернувшись, собрался уходить.

– Ты это куда?
– окликнул его старик.
– Нечего без дела маяться, помоги лучше Свете поесть, а я пока отвар приготовлю.

– Мне что её из ложечки кормить?
– возмутился мужчина.
– Сама не справится?

– В ней сил сейчас с гулькин нос, опрокинет же всё на себя, - не сдавался хозяин дома, не обращая внимания на все мои попытки возразить.
– Не вредничай, внук, помоги девушке.

– Откопай, доставь до дома, накорми… Может потом ещё спать уложить?
– ворчал Захар, беря стул и ставя его рядом с креслом, где я сидела.

– Между прочим, хорошая идея, - с улыбкой откликнулся старик, - потом отнесёшь её в гостевую комнату.

– Вообще-то я там сплю.

– Вообще-то, там две кровати, но можешь лечь и на диване в кухне.

– Отлично, кто бы сомневался. Родного внука и на диван. Спасибо, что хоть не на коврик.

– Э, нет, это место Вьюги, - тихо рассмеялся дед Матвей.
– Ладно, смех смехом, а девочке надо помочь, у неё действительно нет сил, и ты это прекрасно видишь, а от тебя не убудет. Мне же надо отваром заняться, чтобы беды не случилось. Сам знаешь, насколько опасна высокая температура.