Отпуск строгого режима

Все разошлись по своим комнатам, которые сняли на сутки. Турбаза, как ни странно, находилась в стороне от основных туристических маршрутов, поэтому постояльцев на ней обитало немного — семья из Голландии и шестеро французских велосипедистов, которые, увидев ватагу россиян — двух парней и трех девушек, — закрылись в своем номере и уже оттуда не выходили.

Россияне же вели себя тихо, не привлекая внимания, и так же внезапно, как приехали на турбазу, вдруг покинули ее, словно растворились.

* * *

На парковку возле загородного дома, серого и невзрачного, спрятанного в горной, поросшей лесом местности, заезжали фешенебельные автомобили, дорогие спорткары и блестевшие отдраенными бамперами такси. Из них выходили мужчины — в основном средних лет, хотя попадались старики и реже — молодые парни. Худые или брюхатые, потные, разгоряченные или бледные, с красными от недосыпа или со впалыми от кальяна или наркоты глазами, эти мужчины направлялись по узкой дорожке к боковому входу в здание. Бывало, что на этой дорожке служащие заведения, если ожидался богатый или важный клиент, раскатывали килим с восточным орнаментом.

Вот и сейчас подъехал «Бентли», и от парковки до входа молодые люди в строгих костюмах раскатали ковровую дорожку с символичным изображением танцующих павлинов.

Важный человек в белом костюме и белой шляпе с полями, но в темных очках, с сигарой в зубах вышел из «Бентли» и зашагал рыжими итальянскими туфлями ручной работы по килиму. Сам хозяин заведения господин Кылыч-Арслан открыл перед ним дверь.

— Прошу… Ждем… Очень рады… Всегда рады, — говорил Кылыч-Арслан и при каждом слове едва заметно кланялся.

Двери за господами уже закрыл охранник.

Вдруг справа и слева от здания повалил густой дым. Все вокруг — деревья, скалы, стены, машины на парковке — завалило густыми серыми клубами. Из-за них камеры видеонаблюдения «ослепли». На крыше здания заметались две темные фигуры в противогазовых масках.

Они деловито забрасывали в вентиляционные трубы дымовые шашки, подожженные файеры. А сами трубы накрывали плотным войлочным материалом.

Все окна в здании были плотно закрыты ставнями-жалюзи, поэтому дым никак не мог покинуть помещение. Клиенты и девушки, запертые в номерах, начали задыхаться. Послышались крики на русском, турецком, английском:

— Пожар! Горим!

Открылась дверь бокового входа и оттуда, ругаясь на чем свет стоит, выскочил мужик в белом костюме, мелкой трусцой, словно хряк на копытцах, подбежал к своему «Бентли», открыл дверцу и крикнул водителю по-турецки:

— Поехали отсюда! Не хватало, чтобы меня пожарные здесь застали!

«Бентли» шустро рванул с места.

Из того же выхода, кашляя, выбежал господин Кылыч-Арслан, он зацепился за ковер, упал, покатился. Через минуту об него споткнулся администратор Балабан, который тоже в панике покидал здание. Затем, подтягивая штаны, из дымящего дома выскочили один за другим три клиента. Они с трудом перепрыгнули лежащих Балабана и господина Кылыч-Арслана и побежали к своим автомобилям.

— Борода! — в переговорное устройство в маске крикнул Валет. Это он и его подельник находились на крыше здания, и это они устроили весь переполох. — Быстрее перекрой боковой выход. Пускай поднимают железные ворота и через них выводят девчонок.

— А если они их оставят в доме? — спросил турок-месхетинец.

— Не оставят. Ведь они для них бабки делают. Давай!

Борода подскочил к краю плоской крыши, туда, где внизу находилась боковая дверь, и бросил на ковровую дорожку связку файеров. Из них вырвалось красное пламя, килим вспыхнул, загорелась штанина брюк господина Кылыч-Арслана. «Финансист» начал с криком сбивать пламя, бешено дергать ногой, отползать от дома. Спасаясь от огня, метнулся в кусты и администратор Балабан, у него вспыхнули волосы, и он, чтобы погасить пламя, ткнулся головой в мягкую клумбу.

Как и предполагал Валет, в здании подняли железные ворота. Охранники под началом Башкурта, который сохранил самообладание и заставил своих людей выполнять приказы, начали выводить девушек двумя шеренгами.

«Ну, дорогие мои, сейчас ваш выход, — подумал про себя Валет, — не замешкайтесь».

— Ложись! — прокричал он Бороде и выстрелил из ракетницы.

Подельники одновременно упали на плоскую крышу.

На шоссе показались два квадроцикла. Натужно ревя моторами, они мчались к зданию, один приближался со стороны гор, другой — со стороны города. На одном за рулем сидела Светка, а из «узи», стоя, стреляла Ленка. Девушки перед нападением на это заведение чуть не передрались между собой, решая, кто должен стрелять, а кто — управлять, но так как Светка водила лучше, стрелять выпало Ленке. Второй квадроцикл вела Элеонора, а стрелял из «узи» Вася Мурманский. Его беглецы подобрали перед самым началом операции. Нашатырь помог привести его в чувство и навести резкость в глазах.

— Православные, разбегайтесь! — кричал он так дико, что жилы набухали на шее, и, не разжимая пальцев, жал на гашетку автомата.

Охранники и сам Башкурт дрогнули, запаниковали, бросились врассыпную.

— Девчонки, бросайтесь на землю! — кричала, стреляя, Ленка. — Всех уродов завалю. — Ствол ее автомата был направлен туда, где между деревьями скрылся Башкурт, ей непременно хотелось нашпиговать свинцом это животное. Тот удивительно шустро прыгнул в сточную канаву и уже оттуда не показывался.

Вдруг в воздухе над парковкой возник один вертолет, затем над прилегающим шоссе — второй и за ним — третий. На их бортах виднелась люминесцентная надпись «Полиция».

— Донт шут! [65] Не стрелять! — по-английски и по-русски проговорили в громкоговоритель. — Донт мув! [66] Не двигаться!

Один вертолет выпустил очередь из крупнокалиберного пулемета перед колесами квадроцикла с девушками. Светка резко затормозила, так что Ленка чуть не выпала из сиденья.

65

Не стрелять! (англ.).

66

Не двигаться! (англ.).

— Бляха! Вляпались, — с досадой проговорила Ленка и перестала стрелять.

Вторая очередь из вертолета вспорола проезжую часть перед колесами квадроцикла, которым управляла Элеонора.

— Едрить вас якорем под печенку… — выругался Вася Мурманский и откинул свой «узи», понимая, что против вертолетов это не оружие, а просто пукалка.

— Молодец, Василий, — Элеонора ударила по тормозам, — хорошо, что ты сдержался и не стрелял в полицию.

— Да нечем же! — прогорланил Вася. — Черти, чтобы их разорвало…

— Пожалуйста, тихо, молчи, и не надо ничего предпринимать, — Элеонора постаралась сбить запал, который овладел мореманом во время боя.

— Никому не двигаться! Стреляем на поражение! — вещали из вертолета.

Прожекторы, прорезая дым, высветили в серых клубах фигуры Бороды и Валета, которые все еще находились на крыше здания. Подельникам пришлось встать и поднять руки.

Вертолеты барражировали над местом происшествия, пока на шоссе не завизжали сирены и среди гор не появилась сверкающая, как елочная гирлянда, кавалькада полицейских машин.