Отпустить не смогу

 Не знаю, что на меня напало, но разговаривать с Камелией как с будущей герцогиней я не могла. Всё моё естество протестовало против подобного общения. Я ненавидела её и знала, что это чувство взаимно.

 – Я? – жёсткая ухмылка, похожая на оскал. – Какая прелесть! Выходит, мои способности даже на тебя действуют и мой эксперимент удался. Славно. А мне нравится! Получается, я могу с тобой сделать всё что захочу, – рыжая отлепилась от стены и сделала шаг мне навстречу, – а ты и помнить не будешь! А ничего, – Глостер слегка наклонила голову и уставилась на мою шею, – даже шрама не осталось. Надо же, волчья кровь ещё жива в тебе.

 – Ты о чём? – не поняла я, на всякий случай поискав взглядом что-то для защиты. Огромный шкаф для этого никак не подходил. А вот стул с резной спинкой оказался рядом даже очень кстати.

 – Завтра моя свадьба, – снова шаг навстречу, – и мне нужно, чтобы Рейн был только моим. И я знаю, как это сделать. Эффект слишком короток, но что помешает мне ещё раз всё повторить?

 – Что ты задумала? – Моя неприязнь к Камелии усилилась. А непонимание ситуации немного нервировало, хотя не критично.

 – Твоя кровь отличное средство для моего маленького плана.

 – Рейн тебя не любит? Совсем-совсем? И бегает к другим женщинам, а не к тебе!– догадалась я, выпалив это с радостью. Абсурд, конечно, но всё же… как ещё можно задеть за живое невесту? Только сказав, что жених не испытывает к ней чувства. – А ещё он отказывается спать с тобой?! А кровь, зачем она тебе? Выльешь на простыню как знак потерянной девственности? Но почему моя? Твоя не подходит?

 Кто знал, что я задену Глостер за живое. И своими словечками попаду ровно в цель. Камелия уже не сдерживалась. Она прыгнула на меня, раскинув на ходу руки.

 – Мама! – взвизгнула я, швырнув в неё стул. Он попал ровно в цель, а я рванула туда, где на гладкой стене висели поварёшки, ножи… Надо было бежать к двери, но разве в тот момент я об этом думала? Искала орудие для защиты, вот и выбрала дорожку к нему… А потом у меня выбили почву из-под ног и я полетела навстречу кухонной утвари… Упала, ощутив навалившееся сверху тело…

 – Ты вдобавок извращенка! – процедила я, почувствовав слюнявое прикосновение губ Камелии к собственной шее. Дёрнулась, пытаясь сбросить тяжёлую девицу с себя, но не вышло.

Как и почему я оказалась лежащей неподалёку от магического холодильного шкафа, мне неизвестно. Меня нашла наша кухарка и привела в чувства. С трудом удалось уговорить её не рассказывать маме о случившемся. После направилась к себе, мечтая как можно незаметнее пробраться в собственную спальню… Только не помогло. Жуткая слабость накатила внезапно и я едва не покатилась кувырком с лестницы. Вовремя вцепилась в поручни…

 – Линни, – раздался голос отца, – я немедленно вызываю доктора!

 – Пап! Мама узнает... – собственный голос напоминал воронье карканье. Я закашлялась.

 Конечно, она узнала, ведь даже не могло быть и речи о том, чтобы не оставить меня без обследования. Затем последовали советы, как привести меня в норму, ряд манипуляций… Но главная неприятность была впереди.

 – Баронесса, я, конечно, всё понимаю, ваша дочь наверняка приглашена на свадебное торжество Норфолков. Но я бы не рекомендовал юной леди присутствовать на данном мероприятии.

 – Как?– воскликнула я, сомневаясь в услышанном.

 – Почему? – вторила мне мама.

 – Видите ли, мои дорогие дамы, я предполагаю, что у Лилианы сильное истощение...Нет-нет, не надо пугаться. Я веду речь не про голодные обмороки. Смотрите, какие бледные у девушки щёки. И слабый пульс. Моё мнение однозначно. Постельный режим на весь день. А завтра можно устроить небольшую прогулку около дома. Распоряжения относительно диеты я оставлю на кухне.

 – А может быть, хотя бы ненадолго? – попросила мама, понимая, что я от шока просто не могу сказать и слова. Вся знать будет на этом мероприятии, а я?!

 – Миледи, моё мнение вы уже слышали. – Доктор был непреклонен.

 Вот так я осталась дома в этот немаловажный для нашего герцогства день.

 Я стояла у заснеженного окна, смотрела, как родители сели в карету, а затем уехали, махнув мне на прощанье. Затаив дыхание наблюдала, как лёгкие снежинки кружились и манили, зазывая присоединиться именно к ним. Хотелось встреч с друзьями и знакомыми. Аларик будет волноваться, ведь он точно меня ждёт на этом празднике! Маг знает, как я люблю танцевать…

 И только один момент во всей этой истории мне, несомненно, нравился: я не увижу, как Рейн ведёт за руку счастливую невесту, как он целует её и принародно обещает любить, заботиться и беречь.

 ***

 Проснулась я рано утром и удивилась, почему меня не будят и не зовут к завтраку. А потом поняла. Родители должны были вернуться очень поздно, возможно под утро, и проспят теперь непонятно до какого времени. Я надела домашнее платье, не прибегая к помощи горничной, и направилась вниз, попутно жуя яблоко. Сегодня на завтрак мне хотелось омлет и молока со свежей выпечкой. За этим я сама направилась на кухню, удивляясь тишине в доме. Не иначе слуги боялись разбудить господ? Как это мило.

 Я ещё не успела спуститься с лестницы, как вдруг услышала знакомый голос:

 – Доброе утро.

 – Аларик? – Я остановилась и перегнулась через перила, удивлённо уставившись на мага. Он сидел на низком диванчике и смотрел снизу вверх.– Ты здесь в такую рань? Что-то случилось?

 – Случилось, – подтвердил Дайсен и, поднявшись, двинулся мне навстречу, то есть, ступая по лестнице.

 Я выпрямилась и с интересом уставилась на сероглазого мужчину. Он не выглядел сонным и никаких кругов под глазами также не наблюдалось. Да и одежда вовсе не праздничная. Вот что значит, привычка не спать ночами, а потом на минутку забегать домой. Или здесь что-то иное?

 – Ты хрипишь, – с лёгкой укоризной в голосе произнёс Аларик. – Простыла.

 – Да, – согласилась я, доев своё яблоко.– Сама не знаю где, но горло немного болит.

 – А я из-за тебя был вынужден танцевать с другими, – пожаловался маг.

 – Пожалеть? – я опешила. Тискал девиц почём зря, а я виновата? Но отчего у Дайсена в глазах пляшут весёлые смешинки?

 – Да. Требую компенсации.

 – С кем отплясывал, с того и спрашивай – фыркнула я, ожидая, когда Аларик приблизится. А он как-то очень быстро поднялся, обнял меня, уткнулся лицом в грудь и довольно вздохнул, словно только туда и стремился. Хорошо, что ворот платья был пошит под горлышко.