Отпустить не смогу

 – Сынок!– испуганно прошептала герцогиня, протягивая кружевной платок своему первенцу.

 – Рейн? – отец соизволил обратить внимание на сына и то, что случилось, его изрядно удивило.

 – Всё в порядке, – отозвался оборотень, сбрасывая хрупкое стекло в собственную тарелку. Слуги, словно присутствовавшие всё это время за спиной, забегали, пытаясь устранить последствия. Бокал, столовые приборы, посуда, как и сама скатерть и даже все блюда были немедленно заменены на свежие и безопасные на случай попадания в них стекла.

 – Сын, – озадаченный герцог держал в руке вилку с нанизанным на неё золотистым крылышком фазана, а всё прочее перед ним так же унесли, – ты бы с едой поосторожнее, что ли.

 Рейн лишь буркнул в ответ, дожидаясь, когда всё заменят. Хотелось нестерпимо пить, словно этим способом можно было залить тот пожар, что разгорался внутри. Норфолк никогда не завидовал, да и вовсе не умел это делать. Но сейчас он испытал то самое чувство, когда вместо предложенного жениха отчаянно хотелось видеть себя. Более того, оборотень ненавидел себя за это, потому что друга он уважал и надеялся, что их отношения не разрушатся из-за женщины. Даже из-за этой. Манящей и совершенно непонятной.

 Должно быть, он действительно позавидовал простому человеческому счастью. И есть чему. У него самого подобных отношений с женой нет и не было. Камелия хоть и старалась угодить ему, но всё выглядело ненатурально. Возможно, он пристрастен, ведь как оказалось, через три дня после его собственной свадьбы, мать поругалась с женой. А через день ещё раз. Но сейчас об этом думать не стоило.

 И хорошо, что к этому моменту заиграла весёлая музыка. Сидеть за столом уже не хотелось совершенно.

 – Ваша светлость, вы танцуете? – Рейн улыбнулся матери как можно нежнее. Герцогиня в свои сорок три года выглядела замечательно. И можно было бы списать видение матери как сыновнюю любовь, но это не совсем так. Оборотень заметил два заинтересованных мужских взгляда, брошенных на женщину. Видел ли это отец, неизвестно. Однако предложение сына герцог явно услышал и слегка нахмурился, прервав разговор с бароном Кларенсом.

 – С удовольствием! – улыбнулась герцогиня, откладывая салфетку в сторону.

 Наверное, это был самый приятный момент этого вечера. Хотя общение с прочими гостями Рейну тоже не было неприятным. За исключением Камелии, которая вышла танцевать с герцогом Генрихом и в какой-то момент смены партнёров присоединилась именно к своему мужу.

 – Дорогой, – улыбнулась она, сверкнув карими глазами, – может быть, поедем домой?

 – Ты устала? – оборотень присел на одно колено, дожидаясь, пока жена сделает положенный круг.

 – Нет! Но молодые уже ушли, и мне бы тоже хотелось с тобой удалиться!

 Со своим лицом он справился быстро. Более того, Норфолк почему-то был уверен, что эти слова про Аларика и Лили были сказаны неслучайно. Только он не собирался отвечать на колкости жены. Ревность или язвительность, ему совершенно была неинтересна природа подобных слов.

 – У меня ещё есть несколько дел, – произнёс Рейн и попытался улыбнуться супруге, – так что наслаждайся танцами.

 – Постараюсь, – заверила она и просияла.

 Заканчивать танец предстояло с матерью, и отчего-то Норфолк ждал этого момента как никогда. И едва музыка замолчала, он сбежал, сославшись на запланированную важную встречу. А оказавшись на улице, поспешил в сторону дальней беседки. Рейн был уверен, что из-за погоды и ранней темноты никто туда не пойдёт. Ему самому это было только на руку.

 Глаза оборотня гневно сверкали, пугая встречных. В результате он предпочёл попросту прищуриться, чтобы хоть так не привлекать к себе внимание. Сколько оборотень простоял на морозе в одном камзоле, неизвестно. Но это действительно помогло. Жалко не было проруби, он бы и туда нырнул ради охлаждения.

 Норфолки покинули гостеприимный дом графа Дайсена, но это случилось много позже, когда каблук герцогини сломался от многочисленных танцев. И даже отец обрадовался этому событию, ведь его жена успела станцевать с приглашёнными аристократами несколько раз.

Глава 8

 Лилиана Дайсен

 Я подошла к окну и улыбнулась. Огромный розарий, разбитый по приказу графини Матильды, пока ещё не зацвёл. Но уже чувствовалось, что вот-вот выпрыгнут первые бутоны, а затем распустятся, радуя всей жителей особняка Дайсенов.

 А я ждала мужа и надеялась, что если не сегодня, то завтра точно он приедет. В последнее время Аларик постоянно отсутствовал. Хотя допускаю, что просто раньше я этого не замечала, потому что мы были не вместе. Однако родителей супруга это не напрягало, ведь теперь у них появилась я и, следовательно, часть внимания и заботы было перенесено на меня. Особенно усердствовала графиня, довольная нашим объединением. А мама ей в этом помогала. Обе женщины словно нашли новый смысл своего существования. И я, приведя себя в порядок и надев домашнее платье, не спешила выходить, чтобы хоть какое-то время насладиться тишиной и спокойствием.

 Осторожные шаги за дверью я услышала до того, как она открылась. Поэтому не дожидаясь, пока войдут, обернулась.

 – Лили! – озадаченно произнёс муж, глядя на нашу постель. – Привет! Ты уже встала?

 – Как видишь, – я не удержала улыбки. Огромный букет жёлтых тюльпанов в руках супруга был великолепен. Сочный, насыщенный цвет бутонов радовал глаз, а сами стебельки (я слышала!) чуть хрустели. – Ты вернулся!

 – Да! – Букет очень быстро оказался на столике, а меня саму маг подхватил на руки и закружил. А после мы вместе присели на кресло. – Ты такая тёпленькая! – прошептал он, сопя мне в ухо, и в то же время запуская руку под платье.

 – Потому что живая! – усмехнулась я. И тут же поняла, что сказала что-то не то. Аларик нахмурился и упёрся лбом в мой лоб.

 – Чтобы я больше от тебя этого не слышал! Поняла?

 – Да, – коротко выпалила, тут же положив голову на плечо мужа. И он расслабился, я это почувствовала почти сразу. Но подобный перепад мог быть спровоцирован не только моими словами, но и чем-то иным. Усталость? Потом или пылью от супруга не пахло, а значит, что он уже успел освежиться с дороги. – Что-то произошло?

 Маг промолчал, но скрывать причину своего поведения не стал.

 – Мне сказали, что кто-то пытался проникнуть на нашу территорию ночью.

 – Воры? – я округлила глаза. Да, слышала ночной тревожный лай далматина Дара. Но он предпочитал спать в комнатах графа и графини, поэтому я подумала, что псу что-то приснилось. А то и вовсе на него нечаянно наступили в темноте.

 – Возможно. Разберусь, – кивнул он, не желая делиться со мной соображениями.

 Я это поняла, но тактично решила не расспрашивать. Это ведь неважно. Главное, Аларик вернулся. И потом, когда тебя очень нежно целуют в шею, прикусывают мочку ушка, думать о посторонних как-то не хочется.