Отпустить не смогу

– Нет. – Чуть отстранилась и посмотрела в серьёзные серые глаза, не совсем понимая, о чём он. – Я её видела только на общих встречах, когда мы с тобой гуляли или на нашей свадьбе. Неужели я называла её имя?

– Да, – коротко ответил муж и приподнял руку, чтобы осторожно провести пальцами по моей скуле, заставив запрокинуть голову. И тут же я почувствовала поцелуй на своей шее, а затем другой.

Наш завтрак отложился ещё на неопределённое время. Потому что трудно думать о еде, когда тебя поглаживают, целуют и шепчут те нежности, от которых теряешь голову и мечтаешь только о том, чтобы сближение поскорее свершилось. И только объятия мужа мне казались особо крепкими, а поцелуи горячими. Подозреваю, виной тому непонятный сон, из-за которого я ночью кричала.

Чего я не узнала от мужа, это то, что он слышал каждое слово, произнесённое мной ночью. Аларик многое понял из того, о чём моя память предпочла забыть.

Остаток нашего плавания был чудесным, если не считать моих воспоминаний о встрече с родственником. Да и задумавшийся Аларик, прислонившийся к борту, навёл на мысль: «А что же такого я ещё могла сказать в ночи?» Но на все мои расспросы маг предпочитал не отвечать, а целовать, тем самым показывая несвоевременность моих разговоров.

***

Лилиана Дайсен, спустя неделю

– Леди Матильда, вы со мной? – поинтересовалась я у матери Аларика.

– Нет, дорогая, не смогу, – вздохнула графиня и тяжело вздохнула. Второй день она держалась за поясницу, не иначе простудила во время конного выезда. Вместе с кем-то из родственниц мужа она прокатилась вдоль набережной Сентры, демонстрируя окружающим новую амазонку и тонкую шляпку из фетра, украшенную широкой лентой.

– Хотите, останусь с вами? – предложила я, мысленно не желая этого. Но если графиня на меня обидится, ничего хорошего из этого не выйдет. Конечно, меня никто не третировал, но всё чаще и чаще я стала задумываться насчёт собственного домика, даже небольшого. Только как теперь сказать родителям об этом? Ни мои, ни Аларика подобного не поймут. Правда, муж тоже не в курсе этих фантазий, потому что у него в каждом доме свой рабочий кабинет. Но я совершенно не против такого уголка и на новом месте.

– Нет, что ты! Твои родители уже наверняка ждут. И потом, мне не хочется расстраивать Селену. Даже не сомневаюсь в том, что она уже тридцать три раза посмотрела в окно, высматривая тебя.

– Хорошо, – я улыбнулась, – тогда поеду.

Задерживаться долго не стала. И уже через полчаса я въезжала в ворота родительского дома. Не дожидаясь, пока кучер подаст мне руку, я спорхнула со ступеньки новенького ландо и направилась в дом.

– Леди! – радостное приветствие и поклоны слуг вызывали у меня улыбку. Приятна такая реакция, конечно же.

– Дома ли мои родители? – поинтересовалась я у дворецкого, поспешившего мне навстречу.

– Здесь, – многозначительно произнёс он. – И гость.

– Гость? – Я заинтересованно посмотрела в самый верх лестницы, словно могла там кого-либо разглядеть. – Они там?

– В кабинете господина барона, – доложил верный слуга, и я вдруг почувствовала, как сердце застучало. А ещё в груди стало так тесно, что казалось, из неё вдруг выкачали воздух.

– Кто это?

– Затрудняюсь сказать, мужчина одет неброско. Но манеры совсем непростые. Оборотень, – поделился со мной дворецкий, и я кивнула.

Пока поднималась по лестнице, в голову пришли разные мысли. Мало ли кто приехал к отцу. И не стоит лезть знакомиться. А с другой стороны, у нас выработалась семейная привычка. Если я приехала, то непременно разыскивала обоих родителей, чтобы их обнять и поцеловать. А после удалялась, если моё присутствие отвлекало от дел. Вот и сейчас я направилась в комнаты родителей, надеясь застать хотя бы маму. Но попавшаяся навстречу горничная подсказала, что баронесса сейчас вместе с мужем принимает какого-то важного господина. Судя по всему, и эта тоже посчитала гостя особым. Ну и ладно.

Развернувшись, я пошла к кабинету отца. Даже не зная, с кем они там, на моём лице расцвела улыбка. Как хорошо оказаться у себя дома! Даже комната моя не изменилась! Хотя, собственно, чего её трогать? Гостевых и без неё много.

Оказавшись около кабинета, я постучала из вежливости и приоткрыла дверь… И замерла обнаружив вместе с родителями герцога Ричарда Глостера. Только вместо богатых одежд на нём был добротный костюм рядового дворянчика. И ничего особого.

– Добрый день! – воодушевлённо начала я, но на последнем слове сдулась, не зная, как реагировать. Потом вдруг вспомнился артефакт, и я расправила плечи. Моей мамой он считает баронессу, а я сама точно не пахну волком. Так чего переживать?

– Ваша светлость, – произнёс папа, вставая и направляясь мне навстречу, – позвольте представить вам мою дочь Лилиану.

– Мы уже знакомы с ней, – тут же ответил оборотень, сверкнув карими глазами. – Именно поэтому я здесь. Видите ли, барон, совсем недавно нам пришлось столкнуться с магом и его хорошенькой женой. У меня закралось то самое сомнение, о котором я вам совсем недавно рассказал. И я буду рад, если леди Лилиана останется здесь с нами для дальнейшей беседы.

Герцог бросил чуть насмешливый взгляд в мою сторону. Я же попыталась выказать недоумение по всей форме и ища поддержки у мамы. Та в это время сидела на диванчике и изображала светскую даму. Я поспешила к ней, заняв место рядом.

– Как я уже говорил, ваша дочь очень похожа на мою погибшую сестру. Почему, не понимаю. Но как полагаю, подобное сходство не может родиться на пустом месте.

– Как погибла ваша сестра? – поинтересовалась я в то же время стараясь ничем не выдать себя. – И как её звали? Простите, ваша светлость, если я делаю вам больно.

Мужчина вздохнул. И мне на миг показалось, что в его слишком внимательных надменных глазах промелькнула тоска, сменившаяся привычным равнодушием.

– Много лет назад Анна покинула дом и решила жить самостоятельно, без поддержки семьи. Больше её я не видел.

– Вот как, – чуть слышно прошептала я, желая сейчас прижаться к маме, сидящей рядом. А ещё лучше к отцу. Но я справилась с собой. – Очень жаль. Примите наши соболезнования. Хотя...почему вы решили, что она погибла? Может быть, ваша сестра вышла замуж, а теперь у неё своя семья?

Не знаю, как назвать то ощущение, что зашевелилось в груди. Тоска, политая чувством вины. Я же видела, понимала, что мужчина переживает. И наше знакомство только всколыхнуло его боль. Или же это умелая маскировка, желание добраться до той, от которой когда-то отказалась семья. Стал бы герцог рассказывать сказки перед незнакомыми людьми или нет? Послал кого-то подсмотреть за нами, собрать сведения… Впрочем, он наверняка мог явиться уже подготовленным. Как всё зыбко.

– Судя по имеющимся у меня сведениям, она погибла от рук разбойников.

– Вы нашли её тело? – подала голос баронесса.

– Нет. К сожалению. Но те, кто мне это рассказал, видел мёртвую Анну своими глазами. И сомнений в том, что её нет среди живых, у меня до недавнего времени просто не было.

Снова меня окатило волной безнадёги и горечи, идущей от оборотня. Я буквально кожей чувствовала, как страдает этот мужчина. Можно ли так сыграть? Если да, то все спектакли, что я видела в нашем местном театре, наивная подделка.