Отравленные морем
Шрифт:
Волшебное письмо с подписью дожа, порядком измятое, снова выглянуло на свет.
— Я считаю, нам нужно вернуться, чтобы известить сенат об этом событии, — заявил Энрике, протягивая письмо командиру Реньеру. Тот прочёл, и на его обычно невозмутимом лице что-то дрогнуло.
— Что ж, это аргумент, — задумчиво произнёс он. И отвернулся.
Энрике кусал губы, ожидая, чтобы Реньер отдал приказ рулевому и комитам. Если бы он мог, то сбежал бы отсюда впереди корабля. Чего медлить, ведь тарчи сейчас будут здесь! Вряд ли, конечно, они соблазнятся погоней за одинокой галерой, когда их ждёт более жирная добыча, но кто их знает…
Глава 18
Венетта, Дворец дожей
Город плавился под жарким июльским солнцем. Влажный горячий воздух дрожал над мраморными статуями, гладкие блестящие плиты площади Трёх Грифонов слепили глаза, и всё живое в полуденные часы старалось забиться куда-нибудь в тень, под аркады, чтобы ухватить хоть глоток прохлады. Бьянка с Джулией задыхались в душных покоях. Джулия укачивала малышку, а Бьянка вяло прислушивалась к негромкому пению служанки, которая поливала поникшую от жары герань и базилик на террасе.
— Парит, как будто перед грозой, — недовольно сказала она, обмахиваясь веером.
— Какая она милая, правда? — глядя на дочь, прошептала Джулия. — Мне кажется, я никого не смогу полюбить так сильно, как её!
Бьянка невольно улыбнулась, засмотревшись. Укачивая ребёнка, Джулия словно преобразилась: всё, что было лучшего в её душе, отразилось сейчас на лице, придавая ей особое очарование. Она казалась такой трогательной и совсем беззащитной перед мощной силой, которую представлял сенат во главе с дожем.
— Пока она спит, поговорим о другой Франческе, — напомнила Бьянка шёпотом, чтобы не разбудить ребёнка. — Значит, она больше ничего о себе не рассказывала?
— Нет, — печально вздохнула Джулия. — Только про мать, деда… и всё. Она не очень-то разговорчива.
«То есть ты, по обыкновению, болтала за двоих!» — мысленно съязвила Бьянка, снова почувствовав всплеск раздражения.
Ей предстояла нелёгкая задача. Как можно вытащить из тюрьмы человека, о котором ты ничегошеньки не знаешь?! Тем более — человека, обвинённого в преступлении против государства! Бьянка остро нуждалась в союзниках. На Джулию, при всём её горячем сочувствии к подруге, нельзя было положиться. Та сама привыкла во всём полагаться на других.
— Если бы нам удалось найти кого-то из её родных…
Джулия сквозь слёзы покачала головой:
— Вряд ли. Её даже ни разу не навещали. Я имею в виду, в монастыре. Если кто-то из её родных ещё жив, наверное, они давно забыли о ней.
— Если бы мы могли узнать хотя бы её полное имя! — раздражённо сказала Бьянка. — Имя тоже способно защитить! Если Франческа принадлежала к одной из старых семей Венетты, к ней отнеслись бы совсем по-другому!
«А это вполне вероятно, учитывая, каким даром она владеет».
— Мы никогда не говорили об этом, — всхлипнула Джулия. — В монастыре никого не интересовало, насколько пышно твоё родословное древо. Бьянка, я чувствую себя такой беспомощной! Я расспрашивала донну Джоанну, она молчит. С кем-нибудь из сенаторов увидеться невозможно. О, скорей бы вернулся Роберто! Он докажет, что Манриоло никогда не имел дела с агентами Фиески, и Франческу сразу отпустят. Кто вообще такое придумал, будто Манриоло — шпион?! Да у него бы на это сроду мозгов не хватило! И вообще, у сената нет никаких доказательств
против Франчески!«Чтобы тайно придушить человека в камере, доказательства не нужны», — мрачно подумала Бьянка. До неё дошёл слух, будто карлику, которого схватили вместе с Франческой, удалось бежать. Разумеется, это было ложью. Ни одному счастливчику ещё не удавалось сбежать из венеттийской тюрьмы! Нет, скорее всего, тело несчастного шута уже пошло на корм морренам…
Она не стала говорить этого Джулии, чтобы не пугать её ещё больше, но и сама не знала, как найти выход. Посоветоваться было не с кем. Отец Бьянки, дон Санудо, только хмурил седые брови: «Лучше бы ты не вмешивалась, а то как бы хуже не стало!» Дон Санудо, к старости накопив богатств и заняв прочное положение в обществе, сделался медлителен и осторожен, как старый карп в пруду. Бьянка, может, и послушалась бы отца, однако врождённое чувство справедливости не давало ей покоя. А ещё подспудно тлела мысль, что фальшивая «Джулия», с которой она познакомилась прошлой весной, нравилась ей даже больше настоящей золовки. У Франчески была внутренняя сила, здравый смысл и верность друзьям — качества, которые Бьянка превыше всего ценила в людях. Ей совсем не хотелось, чтобы такая девушка стала жертвой интриг дона Сакетти!
Малышка, будто почуяв печальное настроение матери, вдруг проснулась и расплакалась. Тотчас же за дверью послышалась суета. Бьянка насторожилась: в последние дни она привыкла нервно вздрагивать от любой новости. Но это оказалась всего лишь Дзанетта — кормилица, нанятая в помощь Джулии. Влетев в комнату, она с улыбками «А кто это у нас тут? Что за слёзки?» забрала девчонку у матери, стараясь её успокоить. От её ласкового сюсюканья у Бьянки заныли зубы.
Следом заглянула Инес, что тут же вызвало у Джулии разъярённое шипение:
— Зачем ты сюда явилась? Говорила же — не показывайся мне на глаза!
Инес смущённо потупила взгляд:
— Я хотела только помочь…
— Если ты хоть пальцем прикоснёшься к моей дочери, клянусь, я тебе руки поотрываю! — крикнула Джулия, гневно сверкая глазами.
Не желая устраивать сцену при слугах, Бьянка незаметно кивнула Инес в сторону двери: мол, давай выйдем. Когда они оказались одни посреди тихой пустой галереи, расчерченной полосами света, девушка огорчённо вздохнула:
— Она теперь так и будет на меня кидаться?
— А ты как хотела? — недобро усмехнулась Бьянка.
— Я же не знала! В ту ночь ты сказала только, что хочешь помочь им бежать! Я понятия не имела, что та девушка — её сестра, что они… что она сестра Энрике!
Бьянка отметила, что Инес выглядела бледной и какой-то потерянной. Словно после той ночи в ней что-то надломилось. Глаза её покраснели и были обведены синеватыми тенями, нежная фарфоровая кожа от волнения пошла пятнами:
— Я не сказала этого отцу… дону Сакетти, — тихо произнесла она.
— Правильно сделала, — кивнула Бьянка.
«Если Сакетти заподозрит, что Франческа — побочная дочь графа Арсаго, да ещё владеющая магией, он её точно живой не выпустит».
— Но если она действительно родственница Энрике, я хотела бы, чтобы с ней обошлись по справедливости.
— Я наводила справки в монастыре, — призналась Бьянка. — Толку мало. Думаю, только настоятельница знала о родителях Франчески, а её уже нет в живых. Вроде бы мать Франчески жила где-то в пригороде, в глухом поместье…