Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры?

– Пожалуйста, - только и смогла вымолвить та.

«У вас ничего не получится. Это лишь отражение. Я не могу вам позволить, не для этого я изменила ход событий», - подумала Хенея, но ее никто не услышал, так как эти слова и не должны были быть услышаны.

Глава 81. Эпилог: Возвращение к началу.

Хенея наблюдала за двумя мужчинами, лежащими в голубоватых коконах света, и размышляла о том, что случилось, о том, что знала сейчас только она одна. С момента финальной битвы прошло двадцать лет.

«Это не реальность моих мальчиков, я не могу позволить им застрять здесь. Если они останутся, то никогда не узнают правду ни о своей связи, ни о своих семьях, ни тем более о себе.

Наверное, я могла бы им все объяснить, но к чему бы это привело? Какие бы были последствия?

Отражение - это лишь отражение, когда реальность переплетается непонятно с чем, когда правда и ложь так сплетаются воедино, что понять, где что, не представляется возможным. Как только я почувствовала, что кто-то в стенах Хогвартса наложил заклятие отражения - Des illusio komforto uli regrosio. Мне не составило труда понять, на кого оно было наложено. Хогвартс и я, Хенея, всегда знали, что маленький светлый человечек по имени Гарри Поттер никто иной, как наследник вех четырех Основателей. Неужели, кто-то мог подумать, что это только удача помогает ему выходить из всех приключений с минимумом неприятностей? Конечно, нет. Хогвартс и я всегда старались ему помочь, но так чтобы об этом никто не догадался. Все пять лет мы пытались смягчить удары судьбы для нашего мальчика, но с каждым годом это становились все труднее делать незаметно. Это было просто счастье, что все еще считали его везение лишь удачей.

Я долго пыталась пробиться сквозь щит, наложенный на мальчика. Сначала мне казалось, что его наложил директор Хогвартса - Альбус Дамблдор, но на третьем курсе стало понятно, что заклятие древнее, ему не меньше трехсот лет. Тогда я стала пытаться обойти щит и выяснить, кто и зачем мог наложить на род такое заклинание. Каково же было мое удивление, когда к середине пятого курса мне удалось понять, кто же мальчик на самом деле. И мне хотелось саму себя стукнуть пару раз. Все было так просто. Я не увидела за внешностью то, что должна была. Гарри Поттер был прямым потомком Ровены и Салазара, а как сын Джеймса Поттера - еще и Годрика. Я долго не могла понять, откуда же взялась кровь Хельги, но подумала, что когда кто-то в роду Поттеров женился на наследнице Хельги.

Никто в мире не мечтал, что однажды появится потомок четырех, но вот он здесь, в стенах Хогвартса.

Стало ясно, что имя Гарри Поттер - не полное. Одна я знала точно, он Андерс.

Когда заклинание затронуло моего мальчика, я впервые за несколько тысячелетий стала использовать свою магию, чтобы вплести ее в заклинание, чтобы разбить и уменьшить эффект. Мне удалось разорвать петлю, но не совсем. Именно тогда и родилось пророчество Деадры, которое она рассказала Драко.

Гарри и Драко проснулись в отражении и несли на себе отпечаток реального мира, тогда как все остальное лишь частично было правдой, но было. Мне удалось создать возможность, когда кто-нибудь смог бы понять, что на самом деле все не так. Удивление вызвали портреты и приведения, которые, казалось, понимали, что происходящее является лишь иллюзией, в которую вкраплены кусочки действительной реальности. Это помогло моим мальчикам.

Я не знаю, зачем Дамблдор наложил на двух своих студентов, которые пять лет были врагами, это заклятие, зачем их связал магическими узами. Да, магическая связь между Гарри и Драко возникла во время заклинания, но когда я вплела свою магию, то только укрепила их союз, но только от них зависит, во что он превратится.

Я не пыталась понять мотивов реального Альбуса Дамблдора. Возможно он не такой, как в этом отражении, но и назвать его светлым магом я не могу. Никто в здравом уме не будет накладывать заклятие отражений на двух подростков. Выбраться в реальность из отражений почти невозможно, если ты не знаешь, что в них находишься. Собирался ли он сам их, в конце концов, вытащить из отражений, или все оставить так, мне не известно, я свое дело сделала, разорвав наложенную петлю. Гарри и Драко надо пережить еще одно отражение, чтобы вернуться в реальный мир, и более того, они вернутся в него с таким багажом знаний, что никому в реальности и не снилось.

Единственное, что меня сейчас угнетает, так это то, что они не будут ничего помнить, пока не встретятся и не пожмут друг другу руки, а, когда это произойдет, сам Мерлин не знает. Но они вспомнят, и помнить будет Джонатан Поттер, он поможет мальчикам.

Это отражение оставило после себя много вопросов, на которые так и не получены ответы. Один из них, почему никто не искал завхоза Филча, и все так спокойно отнеслись к тому, что его нет, словно и не было никогда такого человека. Но мои мальчики разберутся во всех загадках. Они умны и находчивы, они все смогут».

Размышления Хенеи были прерваны. В зал вошло несколько групп магов. Хенея вздохнула и ласково поприветствовала шестнадцатилетнюю блондинку - Лориану Нарциссу Малфой, сестру Драко. Рядом с ней стояла такая же светловолосая девушка - Адриана Делия Андерс, дочь Анны и Виктора. Обе девушки приходили сюда постоянно, надеясь на чудо, которого для них никогда не будет, в этом мире - не будет. Блейз, Демиан, Панси с сыном - Драко Адрианом Креббом, ее муж Винс, Милли, Гермиона и Невилл Лонгботтомы с детьми, Луна - они приходят в этот зал каждый год, в один и тот же день, в день, когда состоялась финальная битва. Вот пришли Джонатан Поттер, супруги Малфой, Андерс, Забини, Паркинсон, а вот и Северус, Ремус и Том. Эти трое не оставляют надежду найти лекарство.

Хенея вернулась к своим размышлениям, давая возможность всем этим людям поговорить с ее мальчиками.

«Северус и Том потратили десять лет, чтобы найти лекарство, которое вернуло в мир Джонатана Поттера, пусть и с небольшим магическим потенциалом. Джонатан проводит здесь много времени, но всегда возвращается на ночь в Андерс-менор, где и живет теперь с Анной, Виктором, Адрианой. Демиан и Блейз перебрались в Лондон, оба так и не оправились от потери Адриана и Драко. Панси нашла утешение в объятиях Винса, который сильно сдал после гибели Грега, Милли так и осталась одна, Луна тоже одна, говорит, что все еще в поисках своего идеального мужчины. Гермиона и Невилл поженились сразу после выпускного балла. Сейчас их первенцу чуть меньше двадцати лет. Они назвали сына - Адриан Драко, в честь своих друзей. Также назвала своего первенца и Джинни, она вышла замуж за Майкла, со своей семьей она не общается уже восемнадцать лет. Джинни и Майкл назвали всех своих детей в честь Адриана - Джеймс, Гарольд, Лили.

Рон Уизли, в конце концов, загремел в Азкабан. Теперь он сидит в камере рядом со своим отцом, только вот его, в отличие от отца, выпустят через десять лет. Лаванда живет в Норе и занимается воспитанием их шести отпрысков. Семья Уизли скатилась на самое дно. Единственные, кто пользуется уважением в обществе, это близнецы, Перси и Джинни, но и те, и она отреклись от семьи, когда вся правда вылезла наружу. Скандал, разразившийся десять лет назад, потряс магический мир до основания.

Смерть Дамблдора двадцать лет назад стала освобождением для мира магии. Все смогли вздохнуть свободнее. Корнелиус Фадж перестал изображать из себя идиота, ему удалось за два года так перетряхнуть Министерство, что его стали бояться больше, чем Волдеморта. Рита Скитер опубликовала все компрометирующие Дамблдора документы. За его убийство никто не понес наказания. На стабилизацию ушло пять лет.

Всему составу Хогвартса удалось уговорить Минерву занять пост директора, Северус стал ее заместителем, но продолжал вести зелья. Том занял пост декана Слизерина и должность профессора ЗОТИ. Ремус стал деканом Гриффиндора и профессором трансфигурации, в которой был очень силен. Люциус стал наблюдателем от совета попечителей, который довольно часто бывал в Хогвартсе и иногда помогал или заменял Ремуса. Но три профессора все свое свободное время тратили на поиски лекарства, но безуспешно, хотя и вывели несколько новых зелий, а также улучшили старые. Спустя семь лет после финальной битвы Ремус и Том получили звания мастеров зелий, а авторитет в этой области Северуса уже был неприкасаемым, к нему обращались за советами и консультациями».

– Дядя Том, - Адриана повернулась к Тому и посмотрела на него полными слез глазами.
– Ну, хоть что-то можно сделать?

– Мне жаль, девочка, - тихо ответил тот, не отрывая глаз от Адриана, который за двадцать последних лет ни разу не открыл свои глаза.

– Вы больше не пытаетесь?
– Спросил тринадцатилетний Драко Кребб.

– Мы никогда не оставим попыток, - произнес Северус.
– Но надежда уходит, оставляя после себя лишь горечь.

– Если бы что-то можно было сделать, - грустно произнесла Анна, подходя к дочери.