Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах

Я знала, что его жена прекрасно знает о моем существовании, что эта не в пример мне далеко не сильная женщина смирилась с его двойной жизнью и просто делает вид, что меня нет. Женщина всегда чувствует мужчину, а особенно когда его сердце не первый год принадлежит другой женщине. Она считает меня беспощадной, жестокой стервой, но меня никогда особо не интересовало ее мнение. Она чувствовала жалость ко мне, потому что проходят годы, а я не могу определиться и сделать какой-нибудь выбор… Я, в свою очередь, чувствовала жалость к ней…

Артур всегда называл меня опасной женщиной, а я и сама не знаю, как я ею стала. Я просто всегда пыталась быть сексуальной и утонченной, наверное, это поистине гремучая смесь. А еще я всегда улыбалась, даже если было не место и не время, я все равно улыбалась, совершенно не думая о том, что скажут обо мне. Сама по себе улыбка уже достойна внимания. Люди сначала обращали внимание на улыбку, а затем уже на меня…

Я все же смогла вернуться в реальность, посмотреть на собравшихся в ресторане мужчин, которым до меня не было никакого дела, и постараться не думать об Артуре и нашей последней ссоре, хотя сейчас я бы отдала все на свете только за то, чтобы он был рядом со мной, потому что он всегда умел меня успокоить.

– Извини, пришлось ненадолго отлучиться.

Рядом со мной появился заметно подвыпивший Ворон.

– Ты пьян?!

– Я просто выпил.

– И все же ты пьян.

– Есть немного.

– Но ведь ты совершенно не пьешь?

– Но ведь в меня не каждый день стреляют. Это было покушение. Очередное покушение.

– Как это очередное? – захлопала я глазами. – Оно что, уже не первое?

– Выходит, так. – Голос Ворона слегка дрогнул. Видимо, Гера побоялся, что его голос выдаст его состояние, и расплылся в улыбке: – Это все пустяки. Все осталось в прошлом. Вот что ты расквасила себе нос – это действительно плохо.

– Мой разбитый нос – это еще не самое страшное. – В моем голосе послышался вызов. – Самое страшное то, что тебя не сегодня-завтра убьют.

– Дура, ты что несешь?! – моментально переменился в лице Ворон.

– Я говорю как есть.

– Это просто недоразумение. Я обязательно найду этих гадов, вернее, того, по чьей наводке они действовали, я даже знаю, кто это. Я им покажу, где раки зимуют. Вот увидишь, я слов на ветер не бросаю. Мои люди попытались догнать эту машину без номеров, но ее бросили в ближайшем дворе.

– Как это бросили?

– Обыкновенно. Выскочили из машины и убежали. Одного из них ранили, но все же ему удалось уйти. Они заскочили в ближайший подъезд, поднялись на последний этаж и, видимо, ушли через крышу на соседнюю. Здесь дома очень близко друг к другу стоят. Мы хоть и прочесали все улицы, но все равно никого не нашли. Наверное, они укрылись или в подвале, или на чердаке. Сейчас там идет работа. Все оцеплено. Повсюду мои люди.

– Их ищут?

– Ищут.

Ворон сел рядом со мной на корточки и заглянул мне в глаза:

– Знаешь, этот вечер не воспринимается так ужасно, потому что ты была рядом.

Я немного стушевалась и посмотрела на хрустальные люстры, которые сверкали так, что слепили глаза.

– Зачем включили такое освещение?

– Ты же сама видишь, сколько народу понаехало. Всем должно быть друг друга видно. Ну как твой нос?

– Уже лучше.

– Сейчас мой водитель отвезет тебя домой.

– На чьей машине?

– На моей, естественно.

– Нет. В твою машину я больше не сяду, – замотала я головой.

– Почему?

– Потому что на ней очень опасно ездить. Ее могут взорвать, обстрелять и тому подобное. На ней словно написано, что это машина смертника.

– Послушай, не говори ерунды, – в силу того, что Ворон был пьян, он совершенно не заострил внимание на моих язвительных словах. – Я же тебе сказал, что это недоразумение. Если хочешь, я дам тебе охранника.

– У тебя и охранники есть?

– У меня много чего есть.

– А ты?

Я вскинула голову и поправила Ворону воротник рубашки.

– Что я? – не понял он моего вопроса.

– А что будешь делать ты?

– Посижу с собравшимися людьми и поеду домой спать.

– А у тебя что, есть дом?

– И не один. Я что, по-твоему, бомж, что ли… Я не понимаю, к чему ты клонишь?

– Я хочу знать, очень ли ты устал?

– Ну как тебе сказать… Вообще-то я мешки не грузил. Просто небольшой стресс.

– Ты выглядишь неважно.

– Просто я выпил. Ты же знаешь, что я не пью.

– Послушай, а у тебя еще есть остатки энергии?

– Конечно.

– Тогда, может, поедем к тебе домой и я выжму из тебя последние соки?!

– Не вопрос, – на глазах повеселел Ворон и, встав со своего места, взял меня за руку.

Глава 13

Я очнулась только тогда, когда наши тела были мокрыми от пота и мое тело сотрясла мощная, ни с чем не сравнимая дрожь. Я открыла глаза и посмотрела на Ворона, который медленно приходил в себя. Проведя губами по его влажной шее, я, как всегда, улыбнулась и тихо спросила:

– Привет, ты живой?

– Привет. – Ворон улыбнулся мне в ответ и притянул к себе. – Вроде живой. Ты знаешь, после того как мы виделись с тобой в последний раз, у меня никого не было.

– И что, у тебя не было ни одного курортного романа?

– Не было. Ты же знаешь, что я никогда такими вещами не увлекался.

– Но разве бывает курорт без курортного романа?

– А у тебя он что, был?

– Был. С тобой.

– Говорят, курортные романы не имеют продолжения.

– Ерунда. Наш же с тобой имеет.

Не успела я договорить, как Ворон тут же покрыл мое лицо поцелуями. Я открыла глаза и внимательно посмотрела на Ворона. Я вдруг подумала, что никогда не забуду эту ночь, не забуду эту страсть, светившуюся в его глазах, никогда не забуду его сильного мускулистого тела.

– Ума не приложу, почему твой муж хотел тебя убить, – озадаченно сказал Гера. – Просто ума не приложу.

– Скажи, что в это трудно поверить.

– В это невозможно поверить.

– Гер, может быть, это ошибка? Может, он совсем не хотел меня убивать? Ну сам посуди, на кой черт это надо? Деньги, дом, машина – все у него. У меня ничего нет. Кроме завещания, конечно.