Отрешенные люди

– Поди, далеко те прииски?

– Да как сказать...
– пожал плечами Зубарев, - как раз посередке, если из Тобольска к вам в Москву ехать, на Урале, где башкирцы живут.

– Башкирцы, - протянул Каин, - чего-то не слыхивал про таких, не приходилось. Ну, нашел кому бумагу подавать?

– Сказывали, будто князь Щербатов - добрый мужик...

– И что с того, что добрый?
– рассмеялся Каин.
– Тебе с ним не детей крестить. Ты хоть знаешь, чем он занят? По какому ведомству?

– Не-а, - честно признался Иван.
– Думал, они тут всем сразу и заняты, к кому ни обратись, главное - чтоб выслушали, уважили. Я ж не для себя стараюсь, не свой интерес блюду, прибыток людям и государыне станет великий...

– Значится, ты о государыне нашей беспокойство имеешь, - насмешливо переспросил Каин.

– Ага, а как иначе...

– С тебя за товар пошлину берут?

– Берут, - согласился Зубарев.

– Подушную, подорожную и другие подати платишь?

– Само собой, платим.

– А чего тебе еще надо? Ты бы еще крест нательный заложил да в казну денежку снес. Дурак ты, брат, оказывается. Сколь на свете живу, а не встречал до сей поры таких.

– Почему дурак?
– обиделся Зубарев.

– Да потому, - словно отрезал Каин, - государевы слуги обдирают нас, как липку на лыко, а ты - "прибыток государыне", - оттопырив губу, выговаривал он растерявшемуся сибиряку.
– Я бы на твоем месте это золотишко сам добыл да и зажил бы покруче графа Шувалова, что у нас сейчас первым богатеем прозывается. На кой тебе разрешение от Сената?

– Нельзя, надо, чтоб все по закону было, - Зубарев хоть и растерялся слегка под напором неожиданного знакомца, но сдаваться не собирался.
– Мы, Зубаревы, не воры какие, чтоб тайком золотишко мыть, мы у себя в Тобольске по закону жили до сих пор, и никто про нас слова худого сказать ни разочка не посмел. Так-то.

– Дурья у вас башка, оторви - и без нее дале жить станешь. "По закону", - вновь передразнил он.
– Знал бы я, где то золото лежит, давно бы занялся тем делом, не ждал бумагу сенатскую. Да и не добиться тебе, вахлаку этакому, бумаги той. Хоть цельный год живи здесь, а нужной двери не найдешь.

– Подсобил бы тогда, - не раздумывая, предложил Иван Зубарев.

– За бесплатно у нас на Москве ничего не делается, - глубокомысленно пояснил Каин.

– А сам ты здесь по какому делу?
– поинтересовался у него Зубарев. Ты, как я погляжу, про всех все знаешь, чего же ходишь тут который день. Я тебя еще давеча заприметил.

– Мое дело особое, и каждому про него знать не положено, - жестко ответил Каин и самодовольно поднял подбородок вверх.

– Не хошь говорить, и не надо, - Зубарев и не думал обижаться. Только, коль всерьез говоришь, что поможешь мне бумагу нужную получить, то отблагодарю, в долгу не останусь.

– А сколь дашь?
– заинтересованно спросил Каин.

– Сколь, сколь...
– задумался Зубарев, - ну, пяти рублей хватит?

– Пять целковых?
– чуть не захлебнулся от возмущения Каин.
– Да за такую цену я тебя сам к себе в денщики найму на полный месяц, сапоги чистить заставлю. Коль сто рублей пообещаешь, то соглашусь.

Теперь уже пришла очередь возмутиться Зубареву. Он выпучил от удивления глаза и даже рот раскрыл, не понимая, шутят ли с ним или правду говорят.

– Сто рублей? За бумагу?
– изумленно повторил он.
– Шиш тебе с маслом, а не сто рублей. Да у меня всего-то...
– начал было он, но спохватился вовремя и замолчал.

– Тогда пятьдесят, - сбавил цену наполовину Каин.
– Пойдет?

– Нет, - покрутил головой Зубарев.
– Не моя цена.

– Двадцать пять?

– Нет, - Зубарев ненадолго задумался и предложил: "Даю десять и ни на копейку больше."

– По рукам, - тут же согласился Каин.
– И половину вперед.

– Хватит с тебя и целкового, а то смоешься, и ищи-свищи тебя потом, полез за пазуху Зубарев. Каин поморщился, но принял протянутый целковый, небрежно сунул его в карман.

– Пошли, что ли, в кабак, обмоем сговор?
– предложил он.
– Ты где остановился?

– На Пресне, - ответил Зубарев и тут же пожалел о сказанном, опасаясь, что новый Каин увяжется за ним.

– Ой, далече. Ну, идешь в кабак?

– Нет, - отказался Зубарев, - мне еще в одно место наведаться надобно. Завтра тут и увидимся. Не обманешь?

– Да чтоб мне на том свете в аду гореть, - побожился Каин и для верности укусил ноготь большого пальца.

– Смотри, а то...
– не договорил Зубарев, что будет, если Каин обманет его, и неторопливо пошел в сторону Китай-города.

Дома Ванька Каин рассказал о встрече с сибиряком Аксинье. Та выслушала его и неопределенно обронила:

– Много дураков по Москве шляется.

– Он, вроде как, на дурака не больно похож, - заступился Каин.

– А мне до него какое дело? Ты взялся помогать ему, вот сам и разбирайся.
– Аксинья была явно не в духе, ждала возвращения мужа и время от времени выглядывала в окно, прислушивалась к шагам на лестнице.

Иван не стал спорить с ней и завалился спать. На другой день он отправился на площадь к Сенату пораньше - с твердым намерением перехватить у входа в присутствие князя Кропоткина и вручить ему свое прошение. На площади еще не было обычных просителей, и лишь тощая фигура одного из сенатских служителей двигалась по направлению к небольшой двери черного хода в здание. Иван решил попытать счастья и окликнул его, и тут же протянул приготовленный заранее серебряный полтинник.

– Скажи, мил человек, а если разрешение на разработку золотых приисков подать надо, то куда обращаться.

– Ты, что ль, собрался золото искать?
– спросил его служитель, пряча деньги в широкий карман кафтана и чуть приостановившись.

– Да нет, человек один узнать хотел.

– Пущай Петра Воробьева спросит, меня то есть, все ему и объясню, ответил тот и быстро зашагал дальше.

Вскоре небольшая площадь стала наполняться народом, и Каин заволновался, как бы ему не пропустить приезд кареты князя, выскочил на проезжую часть и весьма вовремя, поскольку из-за угла показалась запряженная шестериком знакомая карета и вскоре въехала на площадь, оба лакея соскочили на землю, откинули подножку и склонились в поклоне, торжественно открыв дверцу. Яков Иванович Кропоткин ловко выбрался из кареты, опираясь на толстую резную трость, и чуть не наткнулся на Ваньку Каина, что подскочил к нему.

– Чего надобно?
– неприязненно спросил он.- Пошел прочь!
– Лакеи кинулись было оттаскивать Ивана в сторону, но он увернулся от них и, припав на одно колено, подал князю свое прошение.

– Не откажите прочесть, ваша светлость, - лишь и успел он произнести, как лакеи схватили его под руки и оттащили прочь. Но князь таки принял его грамоту и засунул ее за обшлаг кафтана, важной поступью направился в Сенат.

– Смотри, боле не попадайся, а то поколотим, - лакеи отпустили Каина, но он лишь рассмеялся им в лицо и пошел с площади.