Отрезок пути

С этим все соглашаются. Некоторое время мы тестируем монетки – точнее, тестируют, в основном ребята, я от этого еще летом устал.

– У меня тоже есть информация, – неожиданно произносит Луна. – Мой папа согласился нам помочь.

– Чем нам может помочь редактор «Придиры»? – усмехается Падма, подбрасывая в руках галеон. – Статьей о каких-нибудь несуществующих уродцах?

– Когда ты полтора года назад восхищалась интервью Гарри, то говорила с совершенно другими интонациями, – напоминает Луна и невозмутимо продолжает: – В общем, я долго уговаривала папу, но, в конце концов, он согласился, что борьба с Вы-Знаете-Кем сейчас важнее зараб… кхм… смилоргов и нарглов, и согласился публиковать статьи в поддержку Гарри. «Придиру» читают многие…

– Луна, это просто великолепно! – восклицает Джинни. – Ты действительно молодец! Поддержка прессы – это серьезное преимущество. Конечно, за ними «Пророк», но там сейчас такое пишут, что даже идиоты должны почуять неладное.

– Да, я тоже так подумала, – кивает Луна. – Мне показалось, это будет полезно. Правда, я пока не знаю, когда он на это решится. Но мне скоро семнадцать, и я пригрозила, что если до этого времени он ничего не сделает, то может не рассчитывать на то, что я буду жить с ним под одной крышей. Конечно, я немного преувеличила, но для папы это серьезный стимул.

Времени на тренировку у нас уже не остается – скоро отбой, а нам еще и возвращаться по частям. Следующий сбор ориентировочно намечаем на завтра, если, конечно, не произойдет ничего непредвиденного. В крайнем случае, что-то не слишком масштабное мы теперь и посредством галеонов можем выяснить. Каждый раз звать Лауди – не вариант.

Под предводительством Лауди мы возвращаемся в гостиную. Лаванда и Парвати сразу уходят наверх, Симус тоже. Мне и самому не терпится поспать на кровати, но Джинни тащит меня к свободному дивану в дальнем конце гостиной.

– Что ты хотела? – негромко спрашиваю я.

– Я думала про цветок, которым ты пугал Майкла, – шепотом отвечает она. – Кстати, это было круто!

– Я не хотел никого пугать. Просто он вел себя…

– Как последняя свинья, – брезгливо заканчивает Джинни. – И что с ним такое? Неужели, правда, ревнует? Или его Чанг послала?

– Да какая разница? – личная жизнь Майкла Корнера меня мало беспокоит. – Что ты про цветок начала говорить?

– Ну, я, наверное, глупость скажу… Просто вспомнила Дамблдора. Точнее, его руку…

– Нет-нет, – я сразу понимаю, что она имеет в виду, – это совсем не то. Дамблдор с такой рукой целый год проходил, это абсолютно нереально. От яда Альенаты ни заклинания, ни зелья не спасают – только ампутация.

– Понятно, – вздыхает Джинни. – Ну что ж, значит, я была неправа.

Засыпая, я долго ворочаюсь и никак не могу расслабиться. Наверное, просто отвык от кроватей. То кресло в библиотеке, то диван в гостиной, то шкура в пещере. В голове крутится разговор с Джинни, и отвязаться от него не получается. Я понимаю, что Альената тут не при чем, но… Вот именно – есть какое-то «но». Что-то я должен вспомнить…

Порядком измучив свой мозг, я, наконец, начинаю засыпать. Я уже почти сплю, когда ускользающая мысль вдруг четко оформляется в моем сознании. Подскочив, я кошусь за задернутый полог кровати Симуса, осторожно встаю и на цыпочках выхожу из спальни.

Спустившись в гостиную, я устраиваюсь так, чтобы видеть лестницы, и тихо зову Минси. Убедив ее, что у меня все хорошо, и убедившись, что все хорошо у бабушки, я прошу прямо сейчас принести мне «Темнейшие искусства».

– Нет! Минси не может нести эту книгу! – визгливо выкрикивает она, дергая себя за уши. – Хозяин, не просите Минси принести эту книгу!

– Тихо ты! – шикаю я. – Что значит – не можешь? Ее нельзя выносить из дома?

– Можно… Но Минси не хочет нести ее!

– Да почему же? Это причинит тебе какой-то дискомфорт?

– Минси не хочет… Минси боится… Хозяин летом читал такие книги. И теперь снова хочет их читать, – причитает она, дрожа всем телом. – Хозяин прочитает все страшные книги и станет похож на этих ужасных людей!

– Минси, ты головой, что ли, ударилась? – я кусаю губы, чтобы не расхохотаться. – Я не собираюсь разучивать все эти проклятия. Мне просто нужно посмотреть одно описание, чтобы проверить догадку. Я посмотрю, и ты сразу же отнесешь книгу назад.

– Правда? – недоверчиво уточняет Минси, всхлипывая.

– Правда. Даже если бы я вознамерился сотворить что-то из описанного в этой книге, мне пришлось бы сначала лет десять изучать Темные искусства. Так что нечего психовать. Неси уже давай.

Минси кивает, и через минуту я держу в руках тяжеленный том. На сей раз никаких препятствий книга мне не чинит и открывается с легкостью. Я быстро листаю страницы, пока не нахожу то, что мне нужно. Вот оно – проклятие, вызывающее некроз. Как я сразу о Дамблдоре не подумал, когда летом его увидел?

Человеку на иллюстрации явно недолго осталось – поражены обе ноги выше коленей. Наверное, проклята была обувь. Из описания я узнаю, что прикосновение к проклятому предмету вызывает некроз так же быстро, как яд Альенаты. Вот только действие немного различается. Например, ампутация в данном случае бессильна.

Снять проклятие и полностью избавиться от последствий невозможно, но при помощи целого комплекса заклятий и зелий есть шанс отсрочить летальный исход и запереть проклятие в очаге поражения, не давая ему распространиться по всему организму. Продолжительность отсрочки зависит от площади поражения, возраста, запаса физических и магических сил и еще огромного количества факторов.

Заклятия сложнейшие и большей частью комбинированные. Зелья не лучше – в каждом не менее полусотни ингредиентов. Причем, почти все ингредиенты либо редкие, либо запрещенные. Одно из зелий на иллюстрации по цвету напоминает Феликс Фелицис, другое – черное, с вьющимся серым дымком – тоже кажется знакомым, хотя на уроках мы совершенно точно такого не варили. Я просматриваю список ингредиентов и нахожу Альенату. Ну, конечно! Именно это зелье готовил Снейп в прошлом учебном году! И не раз готовил. Хм…

Я возвращаю книгу Минси и отправляю ее домой, наказав передать привет бабушке, и сообщить ей, что у меня все замечательно, но про странный выбор литературы ничего не рассказывать.

Сон пропал окончательно. Я сажусь в кресло и задумчиво смотрю на горящий в камине огонь. С одной стороны, вроде бы все логично. Если Дамблдора поразило это проклятие, то кого, как не Снейпа, просить приготовить противоядие? Отказаться Снейп по понятным причинам не мог. Но какой тогда смысл во всем этом? Зачем нужно было поручать Малфою, да и Снейпу тоже, убийство Дамблдора? Ну, Малфою, положим, понятно – поиздеваться. А Снейп? Зачем вообще убивать человека, который и так гарантированно скоро умрет? И потом, Снейп мог вместо противоядия дать ему что-нибудь, что ускоряет действие проклятия, и сохранить свой шпионский статус. Никто бы его не заподозрил, кроме, пожалуй, Гарри. Но любой квалифицированный целитель, изучив руку директора, моментально определил бы причину летального исхода. Так для чего все это? Ведь они, по сути, подарили Дамблдору легкую смерть. Странно как-то…