Отрезок пути

– Но это же… – я пытаюсь возразить.

– Это просто идиотизм! – теперь он, кажется, в ярости. Глаза вот-вот начнут метать молнии. Громовержец. Давно я его таким не видел. Ну, не считая основных уроков. – По гербологии вы – лучший в школе. Во всей школе, Лонгботтом, а не на курсе! И у вас поворачивается язык называть себя сквибом?

– Ну… – что на это ответить, я не знаю. Я что, действительно лучший в школе? Вот ведь новость… Впрочем, это ничего не меняет. – Ну, ведь это не так уж сложно, сэр. Гербология, я имею в виду.

– Это для вас несложно, Лонгботтом. А большинству волшебников эта наука представляется весьма непростой. Как и зельеварение.

Ну, допустим. Допустим. Только чего он так разошелся? Почему-то год назад его не волновали мои способности. Или просто не знал? И, правда, с чего бы ему мной интересоваться? Это сейчас я сюда два раза в неделю таскаюсь.

– В любом случае, сквибом вас назвать никак нельзя, – продолжает Снейп. – Вам только следует научиться абстрагироваться.

– От чего, сэр? – уточняю я.

– От всего, Лонгботтом, и ото всех. Вас слишком беспокоит мнение окружающих. Так плюньте на него. Если угодно, могу открыть вам маленький секрет: окружающим нет до вас ни малейшего дела. Поэтому плевать и на них, и на то, что они думают, вы имеете полное право.

Как-то нехорошо это звучит. Но я понимаю, что он хочет сказать. Если говорить о занятиях АД, то их всех действительно гораздо больше беспокоят собственные успехи и неудачи, нежели мои. Тем более далеко не всем заклинания даются легко. А до моих неприятностей есть дело только Гарри. Но ведь он на этих занятиях – учитель. И если воспринимать его именно в таком ключе, то проблем не остается вовсе, ведь учитель для того и нужен, чтобы у него учиться. Как у Снейпа. Н-да… главное, не ляпнуть Гарри, с кем я его сравнил.

– Вам пора, – сообщает Снейп через некоторое время. – Смею надеяться, вы больше не станете изображать из себя мученика?

– Нет, сэр. То есть да, сэр, не стану. Спасибо вам, – я поспешно допиваю чай и ухожу.

*

Ночь. Есть в ней что-то умиротворяющее, успокаивающее. День обличает, срывает маски. А ночь… ночь позволяет спрятаться в тени, притвориться.

Однако тянет меня сегодня на философию. К чему бы это? День, ночь, – какая разница? Мастера конспирации и лжи носят маски круглосуточно. Надо бы и мне научиться. Впрочем, я, кажется, уже умею.

– Невилл? – тихий голос.

Я вздрагиваю и отворачиваюсь от окна. Бабушка. И чего ей не спится? Поздно ведь.

– Что, ба?

– Ложись спать.

– Нет, – я снова возвращаюсь к созерцанию растущей луны. Красиво…

– Я приказываю, Невилл! – ее голос становится требовательным.

Я не выдерживаю и резко оборачиваюсь.

– Иначе что?

– Прости? – недоуменно переспрашивает бабушка.

– Что ты сделаешь? Розги достанешь? Из окна вышвырнешь, как дядя Элджи? Проклянешь? Или оставишь без еды до конца лета? А может быть… – я совершенно перестаю себя контролировать.

– Хватит! – выкрикивает она. – Как ты со мной разговариваешь?

– Извини, – виновато говорю я, сжимая пальцами виски, – не знаю, что на меня нашло. Правда, прости, ба.

– Я никогда в жизни тебя и пальцем не трогала, – тихо замечает бабушка.

– Знаю. Просто я немного не в себе.

– Поэтому я и говорю, что тебе нужно поспать.

– Ладно, скоро лягу, – соглашаюсь я, чтобы не спорить. Нужно дождаться дня рождения.

Бабушка явно сомневается в том, что я действительно это сделаю, но все-таки уходит. Слава Мерлину! Я наливаю себе кофе и сажусь в кресло.

Хорошо Гермионе – ей уже семнадцать. И колдовать может, и вообще делать, что вздумается. Хотя у магглов вроде бы в восемнадцать совершеннолетие. Странно как-то.

Интересно, как она там? И все остальные? Джинни, Луна, Гарри, Рон, ребята из АД… Думаю, у них тоже не самые веселые каникулы. Сейчас только Снейп, наверное, веселится. Смеется над нами, идиотами. Особенно надо мной. Хотел бы я его ненавидеть, видит Мерлин, хотел бы…

*

Я уже ничего хорошего от этих занятий не жду. Ровным счетом ничего. Потому что во время тренировок я даже четче, чем на уроках, осознаю, что руки у меня не только обе левые, но еще и растут из того места, из которого у всех прочих людей растут ноги. Это неоспоримый факт. Не зря бабушка в свое время опасалась, что мне письмо из Хогвартса так и не придет. Странно, что пришло, по правде говоря.

Обезоружить Гарри мне никак не удается. У всех остальных получается это сделать, но только не у меня. Правда, они не с Гарри тренируются, но это не оправдание. Я и Денниса Криви не обезоружу. Ничтожество.

– Невилл, потренируйся пока с Гермионой, ладно? – говорит Гарри после очередной моей неудачной попытки. – Мне нужно посмотреть, как справляются остальные.

Я киваю. Ну, спасибо. Как будто с Гермионой мне легче будет! Но Гарри не обязан со мной возиться, так что все нормально. Гермиона пытается делать вид, что такое положение вещей ее вполне устраивает. Ага, именно поэтому у нее в глазах смертельная тоска! Мне бы тоже было тоскливо на ее месте. Ничего, сейчас я всех здорово повеселю.

– Готов, Невилл? – спрашивает Гермиона.

Нет. Не готов. И не буду никогда.

– Готов, – отвечаю я. – Экспеллиармус!

Ничего. Она даже не вздрагивает. Вторая попытка, третья… Вот-вот зевать начнет от тоски. Или смеяться. Хотя нет, Гермиона ни над кем никогда не смеется. А остальные? Я оглядываюсь. Ханна Эббот вместо того, чтобы наложить Чары помех на Сьюзен Боунс, каким-то непонятным образом накладывает их на саму себя и падает на пол. Смит, обезоруживая Энтони Голдстейна, лишается и собственной палочки, они обе пролетают через всю комнату и бьют по макушке Терри Бута. Гарри пожирает глазами Чжоу Чанг и, кажется, вообще ничего не замечает. Рон наблюдает за Джинни и Майклом Корнером с таким видом, словно они не заклинания отрабатывают, а принимают темные метки. Как ни странно, всем не до меня. Вдруг мне становится весело. Ну, правда, это родственники от меня постоянно чего-то ждут, а посторонним не все ли равно?

– Готовься, Гермиона, – сообщаю я, с трудом сдерживая смех, – сейчас я это сделаю.

Гермиона едва слышно хмыкает, но палочку сжимает крепче. На самом деле, я не уверен, что мне удастся ее обезоружить. Ну и что? Не сейчас, так в следующий раз, не сегодня, так на следующем занятии. Даже Гермионе не все сходу удается. И никто из-за этого в панику не впадает. Да и смотрятся эти оплошности безумно смешно. То есть я не над ними смеюсь, а просто… Да какая разница?

– Экспеллиармус! – каким-то чудом мне удается не засмеяться.

Палочка Гермионы вырывается у нее из рук, и я машинально ее ловлю. Ничего себе…

– Молодец, Невилл! – поздравляет меня Гарри, подходя ближе. – Это было здорово!

Гермиона и Рон, которому Джинни только что жестами высказала свое мнение о его пристальном внимании, присоединяются к поздравлениям.

– Ладно вам, было бы, с чем поздравлять, – отвечаю я, безуспешно стараясь не краснеть. – Это еще только начало.

Глава 7. Сколько можно терпеть?

Чтобы убить время, я брожу по дому. Слишком он большой для нас троих, а Минси просто не в состоянии содержать его в должном порядке. Бабушка уже немолода, да и не привыкла она домашним хозяйством заниматься. Более того – плевать ей на это. Только гостиная и несколько прилегающих комнат поддерживаются в идеальном виде, так как бабушка жить не может без званых ужинов в компании своих многочисленных знакомых. Правда, этим летом она пока еще никого не приглашала. И слава Мерлину, у меня сейчас нет сил улыбаться гостям.