Отрезок пути

(прим. авт.)

3 – Стратфорд

Сейчас это место считается вполне приличным, особенно в связи с грядущей Олимпиадой. Однако в 90-е годы он был одним из самых неблагополучных районов Лондона.

(прим. авт.)

Глава 28. Экзорцизм. Часть 2

Жарко сегодня. Солнце палит немилосердно, и я прячусь от него в тени бука возле озера. Кальмар изредка высовывает из воды свои щупальца и тут же снова прячет их обратно. Я листаю учебник ЗОТИ – Снейп на выходные опять задал сумасшедшую домашнюю работу, которую я еще не закончил. Снейп… каким-то образом я умудрился, словно разделить его на части в своем сознании. Первый: преподаватель – злобный и не слишком справедливый, язвительный и агрессивный. Второй: собеседник – понимающий и чуткий, умный, интересный и убийственно ироничный. И, наконец, третий: тот, что снится мне по ночам – настойчивый, нежный и страстный, сводящий с ума и невероятно сексуальный. Хм… интересно, как отреагировали бы наши девчонки, назови я Снейпа сексуальным? Наверное, сняли бы с Гарри очки и напялили на меня.

Усмехнувшись, я переворачиваю очередную страницу, а следом за ней сразу еще две. Извините, профессор, но не стану я смотреть на последствия Круциатуса. Насмотрелся уже, хватило. В том числе, на вас лично.

Вдруг я слышу за спиной шелест травы, но оглянуться не успеваю – чьи-то руки закрывают мне глаза. Принюхавшись, я ощущаю легкий цветочный аромат.

– Джинни, если ты не хочешь, чтобы тебя вычислили, смени духи, – советую я, отводя в сторону ее ладони.

– Не сменю, – она бросает сумку на землю и усаживается рядом. – Мне их близнецы подарили.

– И что?

– А то, – фыркает она, – что это первый на моей памяти подарок без подвоха. Я чисто физически не могу от него избавиться. И потом, Гарри они нравятся.

– Тебе не кажется, что с этого и надо было начинать? – интересуюсь я и тут же получаю шутливый подзатыльник. – Где Гарри, кстати?

– У Снейпа на отработке, – с ненавистью цедит Джинни. – Ублюдок сальноволосый совсем озверел!

– Ну, ты не преувеличивай, – возражаю я, стараясь не показать, что оскорбления в адрес Снейпа мне неприятны. – Это меньшее, что Гарри могло грозить.

– Ну да, меньшее! Малфой, между прочим, собирался применить к нему Непростительное заклятие! Это, по-твоему, нормально?

– Конечно, нет. Как мне кажется, они оба хороши. Ты ведь не думаешь, что нормально – использовать против человека заклинание, действие которого тебе не известно?

– Я же не говорю, что Гарри поступил правильно! – Джинни ударяет кулачком по колену. – Я говорю, что нельзя винить в этом только его!

– Никто и не винит только его, – терпеливо объясняю я. – Но Малфой в данной ситуации – пострадавший. Подумай сама, Джинни, а если бы вместо этого заклинания была Авада Кедавра?

– Гарри бы никогда…

– Потому что Гарри знает, как действует Авада. А если бы не знал и просто прочел его где-то?

– Но ведь для того, чтобы Авада Кедавра сработала, нужно действительно хотеть убить, – возражает она.

– У каждого человека бывают мгновения, когда хочется убить, – я пожимаю плечами. – И если в этот момент в руках будет палочка, то Авада может и сработать, даже если это просто сиюминутное желание.

– Ну, не знаю… Ох, Невилл! – Джинни вдруг порывисто обнимает меня и прижимается лбом к моему плечу. – Я ведь не за этим тебя искала! Я хотела попросить прощения…

– За что?

– За то, – бормочет она. – Я совсем про тебя забыла. Провожу все время с Гарри, а ты ведь мой друг.

– Тоже мне, нашла, за что извиняться! – я улыбаюсь и глажу ее мягкие волосы. – Я же все понимаю. И поздравляю, пользуясь случаем.

Джинни выскальзывает из-под моей руки, отстраняется и отодвигается в сторону, обхватив руками колени.

– Что-то не так? – уточняю я.

– Все так.

– Джинни…

– Ты скажешь, что я опять ною!

– Я когда-нибудь так говорил?

– Нет, – признает она, отводя взгляд. – Я и сама это знаю. Просто… ты скажешь, что я дура!

– Поразительно, насколько хорошо ты умеешь предугадывать мои слова и поступки, – усмехнувшись, говорю я. – Может, объяснишь, в чем дело, а я уже сам подумаю, что сказать? Только не пытайся меня убедить, что Гарри проявил замашки домашнего тирана, я все равно не поверю.

– Да ну тебя! – фыркает Джинни. – Конечно, нет! Гарри замечательный, но… Понимаешь, я думаю… ну, мне ведь он давно нравится, и все это время я надеялась, что может быть… а теперь он, наконец, снизошел до меня…

– Снизошел… – тупо повторяю я.

– Да, снизошел! Я знаю, как это звучит! Но ведь так оно и есть! Я – наивная дурочка, влюбленная в героя магического мира, и этот самый герой, который не обращал на меня ни малейшего внимания, а теперь, оценив преданность, решил осчастливить. Хоть немного.

– Джинни, мне очень неприятно тебе это говорить, – медленно произношу я, – но ты, определенно, бредишь. И заставляешь меня сомневаться в твоих умственных способностях.

– Ну, знаешь, Невилл! – она вскидывает голову и гневно сверкает глазами. – Это уже слишком! Я надеялась, что ты меня поймешь.

– Я понимаю. Но это не мешает мне считать вышесказанное ерундой. Откуда вообще такие мысли? Кто-то так говорил?

– Да все они говорят! – свирепо выплевывает Джинни. – Курицы проклятые! Ненавижу своих однокурсниц! И они меня тоже!

– Это все издержки, малыш.

– Какие еще издержки?

– Издержки популярности, – поясняю я. – Ты красивая девушка, пользуешься успехом у противоположного пола. Естественно, они тебе завидуют. А теперь ты еще и самого Гарри Поттера взяла в оборот. Вот они и плетут всякую чушь, чтобы выбить тебя из колеи. А сами с удовольствием поменялись бы с тобой местами хоть на пару минут. Ты же помнишь выходку Вейн?

– У Вейн вместо мозгов флоббер-черви, – морщится Джинни. – Мои, впрочем, не лучше. Просто ужас, с кем учиться приходится! Хотела бы я учиться с вами! И чего я не родилась немного раньше?

– Не хочу тебя разочаровывать, Джинни, но если бы ты родилась немного раньше, вы с Роном, вероятнее всего, были бы близнецами, – замечаю я с как можно более серьезным видом. – В этом случае твой успех у противоположного пола представляется мне весьма сомнительным.

Несколько секунд она смотрит на меня удивлено, а затем звонко и заразительно хохочет, запрокинув голову, так что волосы почти касаются травы.

– Ума не приложу, где ты выучился ехидничать, но мне нравится! – заявляет она, отсмеявшись. – Причем, настолько, что я даже не стану передавать твои слова Рону.

– Вот за это спасибо, – усмехаюсь я и мысленно отвешиваю себе пинка. Выучился ехидничать, надо же! Не замечал… Надо бы получше за словами следить, не то Джинни может сделать правильные выводы. А я, пожалуй, приобрету репутацию язвительного гада.

– Ладно, – Джинни вздыхает и проводит рукой по волосам, – ты, наверное, прав – глупо это все. Просто мне не по себе, понимаешь? В прошлом году ему нравилась Чанг, сегодня нравлюсь я… Где гарантия, что завтра ему не начнет нравиться еще кто-нибудь?