Отряд-3. Контрольное измерение

— Вижу, — сказал Дитц. — Сколько у вас бойцов, Леонид Макарович?

— У меня всего-то двести тридцать человек, — зло сплюнул на бетон тот. — Из них двадцать детей и пятнадцать подростков. Мужчин, умеющих держать оружие, сорок человек. И восемьдесят пять, обученных стрелять из лука, и относительно боеспособных женщин. А баллиста у нас только одна. Вон её уже тащат.

— Не густо, — сказал Велга. — Но вы не переживайте, мы вас в обиду не дадим. Убивать, конечно, людей не будем, а вот урок, если придётся, преподнесём. Кстати, а что им, вообще, надо?

— Известно, что, — с некоторым облегчением в голосе ответил Леонид Макарович. — Этот Хрипатый, насколько мне известно, бывший недоучившийся студент и одержим идеей объединения Людей. Я и сам не против такой идеи, но ни меня, ни моё племя не устраивают предлагаемые им методы этого самого объединения и последующей организации власти…. По-моему, он самый настоящий психопат и психопат очень опасный. До сегодняшнего дня нам удавалось с ним не пересекаться, но, сами видите… Э, да они сейчас начнут стрелять! Глядите, заряжают баллисты! А я-то, старый дурак, до последнего надеялся на переговоры…

— Переговоры? — приподнял бровь Дитц. — А что, это мысль. Руди, по-моему, через наш переносной пульт можно и внешние динамики у «Ганса» включить, нет?

— Можно. Сделать?

— Давай. И на полную мощность. Саша, не хочешь сказать короткую речь своим воинственным соотечественникам? Я, конечно, и сам могу, но всё-таки русский русского всегда лучше поймет, чем русский немца. Хотя мне иногда кажется, что я давно уже русский… Ну что?

— Попробую. Руди, динамики включены?

— Включу по вашей команде.

— На счёт «три». Раз, два… три!

Майер нажал на пульте, величиной с папиросную коробку, какие-то кнопки и молча передал его Велге.

— Внимание! — громко сказал лейтенант во встроенный в пульт микрофон и даже слегка присел от неожиданности, потому что его голос, многократно усиленный динамиками вездехода, громоподобно прогремел, казалось, на все близлежащие окрестности в радиусе, как минимум, пары километров. Кто-то из защитников внизу, у стены, зажал уши, кто-то недоумённо завертел головой, а один даже сверзился вниз с ящиков, но тут же вскочил и шустро полез обратно.

— Сила! — восхитился Валерка Стихарь. — Прямо глас с небес, ей богу. Наставьте-ка их на путь истинный, товарищ лейтенант!

— Эй, там, в поле, которые с баллистами! — недовольно покосившись на Валерку, продолжил командным голосом Велга. — С вами говорит лейтенант вооруженных сил Земли Александр Велга! Данная территория и люди, проживающие на ней, находятся под нашей защитой. Требую немедленно прекратить подготовку к атаке и выслать парламентёра для переговоров. В противном случае вынужден буду открыть огонь на поражение! Считаю своим долгом предупредить, что мы обладаем действующим огнестрельным оружием! Высылайте парламентёра к воротам или будете уничтожены! Повторяю…

И Велга еще раз громко и внятно повторил сказанное.

— Даю на раздумье десять минут! — закончил он. — По истечению этого срока и в случае невыполнения наших требований, открываю огонь. Время пошло!

Трубный глас Велги произвёл в рядах противника замешательство, и какое-то время казалось, что люди Хрипатого проявят благоразумие и вышлют парламентёра. Но этого не случилось. Минута, вторая… и вот на всех четырёх баллистах щёлкнула спущенная тетива, и коричневатые точки ядер, сорвавшись с деревянных направляющих, взвились в воздух и, увеличиваясь в размерах, понеслись по направлению к заводу.

— В укрытие! — автоматически скомандовал Велга и машинально присел на корточки.

Люди внизу вплотную прижались к бетонному забору, стараясь понадёжней укрыться в мёртвой зоне, и тут ядра, одновременно ударились о землю прямо напротив столовой, и брызнули во все стороны жидким огнём.

Глава двенадцатая

— Ни хрена себе, — прокомментировал удары ядер Леонид Макарович. — Вот сволочи. Это же напалм! И где они его только раздобыли…

— А говорите, что машины вам не подчиняются, — сказал Дитц, поднося к глазам бинокль. — Или баллисты это уже не машины, по-вашему?

— Машины, — согласился Леонид Макарович. — Но машины простейшие. Опять же в них практически отсутствует металл и, уж тем более, пластик. Не знаю почему, но от этого тоже многое зависит. Вообще, существует определенная граница в использовании механизмов, переходить которую мы не можем. Баллисты до этой границы не дотягивают. Это ведь, по сути, тот же лук. Только большой… Однако они снова заряжают!

— Может, хватит, а, Хельмут? — сказал Велга. — Эдак они, не дай бог, конечно, и попадут в кого-нибудь.

— Что ты предлагаешь? Шугануть их из плазменных винтовок? В принципе сжечь баллисты с такого расстояния не сложно. Хотя риск задеть людей всё же остаётся.

— Обойдёмся без риска. Парализаторы нам на что?

— Верно, я и забыл. Что значит — привычки нет… Майер, Стихарь!

— Я!

— Здесь!

— По машинам. Приказываю: выехать за ворота и дать залп из бортовых парализаторов по этой банде. Целится в первую очередь по боевым расчётам баллист. Потом ждать. Мы с лейтенантом скажем несколько слов. Если не поможет, дадите ещё залп. Задача ясна?

— Так точно!

— Ясно.

— ?…

— Так точно, господин обер-лейтенант.

— Выполняйте. Леонид Макарович, прикажите вашим людям на пару секунд открыть ворота. Как только вездеходы выедут, тут же закроете снова. Вы поняли?

— Да.

— Тогда действуйте. И быстро.

Майер, Стихарь и Леонид Макарович побежали к лестнице.

— Они успеют выстрелить до того, как наши выедут за ворота, — вполголоса сказал Малышев. — А прицел баллист на этот раз наверняка будет точнее.

— Сможешь сбить ядра на лету? — прищурился на бывшего таёжного охотника Велга.

— Два почти наверняка. Три — сомневаюсь. Все четыре — вряд ли.

— Курт — повернулся к Шнайдеру Дитц, — ты у нас самый меткий. Присоединяйся.

— Можно, — ухмыльнулся тот и снял с плеча плазменную винтовку. — Ну что, Миша, покажем класс?

— Попробуем…

И опять сорвались с баллист четыре смертоносных мячика, взлетели по дуге и в тот момент, когда всем показалось, что ядра словно зависли на мгновение в самой высокой точке перед тем, как устремиться вниз, к цели, Михаил и Курт одновременно выстрелили. Раз и ещё раз. Четыре молнии (по две с интервалом в долю секунды) распороли воздух, и четыре ядра исчезли в четырех ярких вспышках.