Отряд К10

– А если вдруг он захочет сожрать всё разом? Лично я гарантий от этого не наблюдаю. Что он будет и дальше только дразнить.

– Он не сделал этого более чем за сотню лет. Две сотни, практически. Зачем ему что-то менять?

– Возможно, он хотел бы восстановления прежнего договора.
– Предположил Фрэнк.
– Или заключения новых.

– Полагаю, этому молодому человеку более по душе иные господа.
– Улыбнулась Липпе.

– А висок он не покажет? Чисто из любопытства.
– Сказал я на глоссии.

– Кстати, да. Продемонстрируйте, пожалуйста, татуировку.
– Дознаватель указала глазами на пластырь.

– Это обязательно?
– Приподнял брови Карл.

– Возможно, нам станет проще общаться.
– Кивнула Липпе.

Он неспешно снял наклейку, с самодовольной улыбкой и некоторым, даже, вызовом.

Там были изображены три окружности, треугольником.

Я ненавязчиво направил укрытый в рукаве игольник в сторону входной арки.

Снаружи раздался рёв сигнальных рогов. Трубили в них, как минимум, в нескольких частях города.

Карл тоже прислушался и довольно улыбнулся.

Волны ауспицирования рванул вокруг на максимально доступную мне дистанцию, наши псайкеры тоже насторожились.

– Что это?
– В лоб спросил Фрэнк.

– Это? Крестовый поход.
– С улыбкой ответил его собеседник.

– А я всё таки ошиблась.
– Задумчиво отметила Мира, глядя на татуировку.

– О, это несомненно крестовый поход.
– Повторил он.
– Верные слуги бога выходят славить его на улицы.

– Надеюсь, не в сторону солнца?
– Как-то двусмысленно сказал Фрэнк.

– Что значит, не в сторону солнца?
– Делано удивился Карл.
– Разве лик солнечный не есть ипостасью Его? Хехехе... персонификацией господа нашего Императора?

– Это ты придумал?
– Полюбопытствовал гвардеец.
– Или кто-то подсказал? Про крестовый поход.

– О, это довольно сложно во всей полноте сформулировать... Я думаю, сейчас это категорически неважно. Собственно, что вы планируете сделать? Может, казнить меня? Провозвестника Солнца и сына Матриарха?

Или лучше вы прислушаетесь к зову разума и присоединитесь к крестовому походу. Мы вместе вознесём жертву, которую так давно ожидает мой господин. И продолжим жить, как жили до этого.

– Ты договор-то внимательно читал?
– Приподняла бровь Липпе.

– Насколько это было позволено моим слабым глазам...
– Ироничный же ты наш, сил просто нет.

– Просто кого-нибудь сжечь - не сработает. Есть масса условий, не так легко выполнимых.

– У нас есть искренняя, глубоко верующая жертва.
– Солнечно улыбнулся Карл.

– А ничего, что рано? Там так-то и время прописано...

– А как же празднования? Перед аутодафе обязательно должны быть празднества и народные гуляния. Крестные ходы... Именно их мы сейчас и начинаем. Вы же не думаете, что я планирую прямо сейчас, в нарушение контракта, в нарушение условий, сделать какую-нибудь глупость? Я же не отмечен инсигнией, как вы. Судя по всему её дают только отменным глупцам.

– А причём здесь аутодафе и плата?
– С простецким видом полюбопытствовал Фрэнк.

Карл, впрочем, продолжил общаться исключительно с Мирой.

– Госпожа. Вы показались мне наиболее разумной. Давайте вы будете переводить мне слова вашего помощника?

– Он сомневается, что ты внимательно читал контракт и сделаешь всё правильно. И не понимает, зачем начинать народные гуляния сейчас, ведь всю историю этого мира вопрос решался кулуарно.

– О! Теперь эта новая традиция будет частью праздника. Теперь всем можно об этом знать. Мы возносим жертву господу нашему, через сияние огня его... Зачем что-то скрывать?

Повинуясь команде госпожи Липпе, я тщательно записывал все излияния Карла. Фильм для Конклава должен был получится отменный.

– Жертвоприношение тому, кто держит планету, будет проводится совершенно открыто и общеизвестно. Разве что без называния имени Ростовщика.

– Не понимаю о чём вы!
– Откровенно глумился священник.
– Аутодафе есть казнь и вознесение жертвы к господу нашему, Императору.

Скалился, урод, во все 32 зуба.

– Аутодафе это всё же казнь еретиков.
– Снова встрял Фрэнк.
– Много ли таковых нашли?

– Достаточно...
– Едва ли не интимно, на выдохе, произнёс его собеседник.
– Как раз ныне будет семь дней праздника. И после, в назначенный день, день Всех Святых, мы принесём жертву.

– На правильном месте?

– Разумеется! Я знаю, какое место должно быть!

– Всё таки до конца прочитал.
– Кивнула Липпе.
– Ну хоть что-то.

– Что же вы станете делать?
– С наигранным любопытством спросил Карл.

– Может птичку ему?
– Тихо поинтересовался я на глоссии, переключая тип заряда в игольнике.

– Двадцать охранников...
– Задумчиво ответил Фрэнк.

– Да я просто спрашиваю.
– Не стал настаивать я.
– Он будет нормальный... Просто слегка... Весёлый.

– Вы, кстати, слышали, что считается невежливым разговаривать в присутствии человека на языке, который он не понимает?
– Продолжал лыбиться бритый.

– Мы грубы, глупы и неотёсаны.
– Отмахнулась Липпе.
– Нам можно. Ещё вопрос. Клуб самоубийц сам образовался, или тоже связан... С общим контекстом?

– Поначалу, это было стихийное явление.
– Признал он.
– Я придал ему упорядоченность. Лет семь назад. А в нативном так сказать виде... Вероятно, было всегда.

– А татуировку-то зачем сделал?
– С реальным любопытством спросил Фрэнк.

– Это не татуировка.

– Ааааа... Оно само.
– С пониманием протянул гвардеец.

Сухой, невыразительный щелчок со стороны Бориса навёл на мысль, что с помощью его магнокуляров со встроенным пиктером только что было получено ещё одно вещественное доказательство относительно этого демонопоклонника.

– Что ж, ситуацию для себя я прояснила.
– Вежливо кивнула ему дознаватель.

– Я рад был вам помочь в этом.
– Издевательски светски согласился Карл.

– Что ж, на этом будем прощаться.

– Знаете, я не уверен, что готов вас отпустить.
– Развёл руками Карл.
– Может, побудете моими гостями на эти семь дней?

– Серьезно?
– Приподняла бровь дознаватель.

Судя по выражению лица Карла, он был абсолютно уверен, что ничего мы ему не сделаем. Мне б такую незамутнённость...