Отряд К10

Высокие потолки, золотая лепнина, тонкой работы люстры и каменные статуи. Огромный стол, затянутый шелковой скатертью. Тяжелые портьеры, скрывающие стены и входы для прислуги.

Не то чтобы патриарху семьи Альварес действительно нравилась такая обстановка, но будучи уже четвертым своей фамилии, главой рода с большим влиянием, чем у доброй половины нобилей этого шпиля... Выбора, как не странно, не было.

За столом собрались почти все, кого можно было признать близкой роднёй. Общаются негромко, мужчины курят, жена старшего сына мелодично засмеялась, когда Рауль что-то ей шепнул на ухо.

Пабло Альварес негромко откашлялся, проводя рукой по окладистой бороде. Мгновенно повисла тишина.

Патриарх радушно улыбнулся, развёл руки, как будто обнимая собравшихся, его глубокий низкий голос заполнил комнату:

– Рад вас приветствовать, дорогие мои! Рауль, Эстебан.
– Кряжистый темноглазый мужчина по правую руку, и очень похожий, но куда более изящный, по левую, синхронно склонили головы.
– Паола, ты прекрасно выглядишь!
– Красивая леди, на вид лет тридцати но с шикарной гривой полностью седых волос, польщенно улыбнулась.
– Сейчас, когда наша семья переживает непростое время, нам как никогда нужно помнить о том, что нас объединяет.

Появившийся из-за портьеры слуга сделал несколько быстрых шагов и что-то шепнул в ухо патрирха. Тот на секунду прикрыл глаза и склонил голову. Потом снова обратил взор к людям, затихшим в ожидании. Откашлялся.

– Но жизнь кажется снова делает меня вестником скорбных...

В этот момент всё здание тряхнуло. Под звон стекла и женские вопли мигнул и погас свет, после короткого, нарастающего гула, дальняя стена зала просто взорвалась.

Несколько крак и фраг — ракет стартовали с разных точек, разнося генераторную, выход кабелей связи, караулку и почти снеся казарменное помещение. Откуда-то сверху едва ли не в свободном падении свалилась «Валькирия». Из-под пилонов сорвалась пара ракет, проделывая дыру в здании, а потом и сам летательный аппарат расширил её, воткнувшись в брешь так, чтобы спустить десантную аппарель. Несколько очередей из автогана, аппарель закрылась и десантно-штурмовая птичка свечой ушла куда-то вверх, как будто никогда её и не было.

Фрэнк шел по залу с портьерам, механически пуская лазерный луч в голову каждому пытающемуся шевелится телу. Дойдя до края стола он приблизился к серому от потери крови дону Альваресу. Осколки оторвали ему левую стопу и руку почти по плечо. Но старый бандит еще цеплялся за жизнь, с хриплой ненавистью глядя на пришельца.

– Пешка всё таки дошла до края стола, кха-кха-хрррр...
– Он закашлялся.
– Ты хоть понимаешь, кто тебя использовал, а?
– Кашель перешел в свистящий хрип.

– Что тебе обещали? Что станешь ферзём?
– С его губ сорвалась кровавая пена.
– Тебя похоронят, пешка. Скучно, обыденно грохнут.

Или, кха-кхрр... выкинут на потеху публике, сделают пример для возомнившего о себе быдла...

Кастл чуть склонил голову на бок и сменил батарею лазпистолета. Пустая со стуком покатилась по замусоренному полу.

– Это возможно.
– Спокойно признал энфорсер.
– Это было бы даже пиздец как обидно...- Он оскалился и щелкнул переключателем мощности лазера.
– Если бы я хотел дальше жить и не тужить...
– Оскал стал еще шире, очень напоминая акулью пасть.

– Но я уже поимел почти всех кого хотел, я получил почти все чего хотел, я забрал уж точно всё, что можно забрать у тебя, пидор ты охуевший. Настолько, блядь, бесполезный, что не можешь даже держать своих выродков в руках.
– Кастл навел лазпистолет ему в голову.
– А сейчас я заберу все, что у тебя осталось. И знаешь — он прищурил глаза - мне этого достаточно.

Фрэнк улыбнулся. Как будто статуя с хрустом изменила положение каменных черт лица, убирая оскал, на смену которому пришла морозно-ледяная улыбка.

Внезапно приподнял дуло пистолета чуть вверх.

– Да, вот еще какая тема. Чуть не забыл.
– Откуда-то из подсумка появился планшет, экран засветился. Новости, экстренный выпуск.

– Беспрецедентная жестокость настоящей войны, стартовавшей между известными криминальными семьями Альварес и Сальваторе унесла несколько тысяч жизней за считанные часы, включая, по нашим данным, глав родов и большую часть прямых наследников. Мы смогли взять комментарий у господина Винсента Дельгадо, потомка побочных ветвей обоих родов и, теперь, наиболее вероятного владетеля этих пошатнувшихся империй.

Мужчина с приятным, волевым лицом и незажженой лхо в руках вглядел несколько ошарашенным и даже придавленным внезапной ответственностью. Но полным решимости.

– Спасибо, но не стоит делать поспешных заявлений. Принимая на себя всю тяжесть ответственности за безнравственное поведение ряда моих родственников, я с уверенностью заявляю, что порядок будет восстановлен в кратчайшие сроки, а все убытки компенсированы...

Экран погас.

– Сука... Какая сука...
– Глаза дона Альвареса расширились, по щекам медленно катились крупные слёзы.

– Да, Винни парень не промах.
– Кивнул Фрэнк.
– Такие дела, Альварес. Я даже скажу, что ты прав, конечно. Каждому своё место, каждый сверчок знает свой шесток... Но рано или поздно что-то происходит. Падает камешек, сдвигает лавину... И тогда за любым таким как ты, приходит такой, как я. В этом справедливость Императора Воинствующего.

Слёзы капали на покрытый рокеритовой крошкой пол, смешиваясь со свежей кровью.

В холле первого этажа нашелся почти не пострадавший диван, да и в баре для гостей полегли не все бутылки. Амасек был очень ничего, не сравнить с пойлом армейских времен. После гвардии... После гвардии он считай и не пил вовсе.

Сквозь открывшуюся дверь накатила волна знакомого яблочного запаха.

– Я уже ждал фраг-ракету, Винни.
– Не открывая глаз сказал Фрэнк и сделал еще глоток из снифтера.

– Не искушай, Кастл.
– Тяжело вздохнул Винсент. Подошел ближе, придирчиво выбирая емкость почище. Выдул из стакана тяжелую, белую пыль и плеснул на два пальца янтарного напитка.
– Может все таки останешься со мной? Тут фрагова прорва работы по твоей части.

– Нет.

– Ладно.
– Собеседник пожал плечами.
– Но не спеши сам вышибать себе мозги. И я тут тебе не помошник!
– Винни поднял обе ладони, как будто отгораживаясь от переведшего на него вопросительный взгляд, товарища.
– Но... Давай-ка я кое-кого представлю.

Вновь бесшумно открылась дверь.

Бритый налысо темноглазый мужчина, с резкимим чертами и с татуировкой в виде аквилы на лице спокойнопрошел через холл. Чуть наклонил голову и раскрыл доселе сжатую ладонь, открывая подвес, искусно выполненный в форме стилизованной I. Поглядел на Фрэнка пустым, ничего не выражающим взглядом.

– Я, старший аколит-наставник Кортез, верный слуга своего господина — инквизитора и Золотого Трона. А также последний человек, кто сказал бы что-то плохое о осознанном стремлении к смерти. И посмертию.