Отряд К10

– А масло лампадное, очень чистое.
– Задумчиво сказал я, ковырнув пальцем упомянутую жидкость и разглядывая данные ауспика.

Кадис повела рукой.

– Над ним проводился некий ритуал. Масло было как минимум частью печати, сдерживающей сущность. И сильно мешало ей причинять вред кому бы то ни было.

Борис заглянул в дырку на теле.

– Полость искуственная, сделана весьма изящно. Для контрабандиста, шпиона или ассасина - очень удобная аугментация.

Кадис склонила голову.

– А вот к чипу придется подключаться напрямую.
– Кисло сказал я, почесывая электрографт.
– Ладно, через переходничок, на случай, если там добрый человек воткнул конденсатор, чтоб помассажировать мозг любителям несканционированного доступа. И немножко «льда» в этот коктейль...

– Промурлыкал я, подгружая софт с планшета в свою оперативную память. Расположившись на соседнем прозекторском столе и убедившись, что Борис подготовил аптечку в целом и дефибриллятор в частности, я показал ему большой палец и вставил переходник электрографта в техническое гнездо импланта.

Попёрший откуда-то из глубин сторожевой вирус беспомощно застрял лиловыми строчками мусорного кода в хитросплетении острых кристаллов моего «льда». Я аккуратно обошёл его со всех сторон, помещая в карантин. Потом пройдусь дизассемблером и посмотрю, что там написал неизвестный коллега. Сам-то скрапт-код его оказался так себе, но иногда жемчужину мысли можно нарыть даже в откровенно навозной куче.

Чип был явно поврежден и функционировал из рук вон грустно, как на программном, так и на аппаратном уровне. Похоже, часть функций исполнял мозг пользователя, а потом был запущен протокол экстренной очистки, так что значительную часть данных следует считать безвозвратно потерянными. Однако же времени перезаписать носитель несколько раз не было и быть не могло. А значит восстановить что нибудь интересное вполне реально... Пара феерически изящных программ из моих личных запасов перетекла в имплант, взяв под контроль оставшиеся функции и вытаскивая все имеющиеся обрывки информации для последующей обработки. Вокс запись, несколько пиктов... Может оказаться интересно.

– Борис, возьми зелёный кабель и воткни в планшет. Ага, спасибо. Сейчас кое-что перекачаю.- Напевая под нос нечто вроде: «Не кочегары мы, не плотники. И сожалений горьких нет, как нет...», я направил бодрый бег пакетов на новый носитель и добавил туда все что перетекло на мой имплант.
– Теперь расшифровка...
– Я пробежался глазами по строчкам кода и испытал горячее желание закурить.
– Ну а вот это быстро не получится.

Прихватив все найденное мы отправились прямёхонько на базу. Там я запустил свой любимый набор скриптов для дешифровки и мы перешли к следующему пункту нашего большого плана — обыску поместья де Хикс.

Арбитры, конечно же, были уже на месте. Пара бронированных фургонов, немного народу в судейских карапасах и заметно поболе — в робах техников и экспертов.

– Дознаватель.
– То ли глубоко кивнул, то ли коротко поклонился крепкий арбитр, скучавший во дворе.
– Обыск идёт на жилых этажах, но вход в подвал мы без вас не вскрывали, во избежание.

– Мудро.
– Вернула ему то ли кивок, то ли поклон, госпожа Кадис.

Решив оставить нижний уровень на сладкое мы прошлись по этажам.

Все поверхности в студии де Хикс были сплошь покрыты множеством набросков разного качества и узнаваемости. Центральной фигурой их, последние пару лет, была наша госпожа Дознаватель, преимущественно в бытовых ситуациях. Чаепития, тренировки... Ни одного эпизода связанного... с интимной стороной жизни. Судя по слегка приподнятой брови госпожи, это что-то да означало... И вряд ли отсутствие этой самой стороны.

– А стиль значительно менялся.
– Заметила Кадис, проводя кончиками пальцев по бумаге рисунков.
– Вот более новые картины — узнаю руку RW. А начиналось все в другой, и куда как более слабой манере...

– Фон старый. Хотя откуда-то снизу тянет болью.
– Задумчиво отметил Борис.

– Значит, вскрываем подвал.
– Махнула рукой Дознаватель.

С интересом поглядывающий на Кадис арбитр активировал лаз — резак и провёл черту когерентным лучём через кипящий и пузырящийся металл замка, второй дёрнул на себя створку. Из распахнувшейся двери вниз пахнуло старой, застоявшейся кровью.

Арбитры сделали движение, как будто готовясь войти, но потом обратили свои взгляды на командира — всё же по логике событий, она была за старшую.

Щелкнул авгур.

– Моя госпожа, внутри комната пыток. Мебель и инструменты соответствуют.
– Сделал я вывод из сухих строк дополненной реальности и трёхмерной реконструкции помещения.

– И пользовались ею долго и успешно.
– Фыркнул Борис.

Мы скатились по лестнице, щёлкнул выключатель.

– Фон соответствует назначению, но есть и следы интереса кого-то из тварей Тёмного Принца... Слабые. Её явно прикармливали, сложно сказать, насколько успешно.

Борис поднял странного вида перчатку, из кончиков пальцев её от нажатия выскочили мономолекулярные иглы.

– Экзотично.
– Почесал бороду арбитр.
– Судя по следам, крайняя жертва была как раз в момент звучания камертона.

Арбитры принялись за обыск с энтузиазмом бобров, впервые увидевших девственный лес.

Все что можно было сдвинуть — сдвигалось, что можно отвинтить — отвинчивалось, то что нельзя — разламывалось на куски. И это дало результаты. В разломленной вдоль столешнице был обнаружен символ, тут же и с немалой с гордостью продемонстрированный нам.

– А вот и манок.
– Переглянулись Борис с командиром.
– Причем для конкретной сущности, явно детища Тёмного Принца. Хороший, правильно нарисованный манок.

– Стол, кстати не местный.
– Вмешался один из судей.
– Видите клеймо мастера? Аж с Поступи привезли, тамошний картель.

Кадис поглядела на клеймо и слегка переменилась в лице.

– Да, контора и впрямь известная. Эйден, попробуй по износу прикинуть возраст.

– Около трёх лет, моя госпожа.
– Доложил я, щёлкнув авгуром.

– По времени совпадает с началом творческого расцвета нашей барышни.
– Заметила Кадис.- Что говорит охрана?

– С ними общаются.
– Утвердительно кивнул один из арбитров.
– Даю вокс канал.
– В бусине прорезался новый голос, видимо одного из охранников, поющего прямо соловьем.

– Да нормальная она тётка была! Да, по грибам угорала. Уже года два точно. Покупала заготовки под сервиторов, там, пытала их в подвале. Ясно, уже лоботомированные. Но это для нобилей сами знаете, ни о чём. На людей не кидалась! Рисовала себе тихонечко. А так... Ну иногда нервная была, иногда ласковая такая, чаем угощала. Колдоёбить её стало как рисовать начала. Но так то затворницей жила.

Один из арбитров поднял палец и Кадис приглушила канал.

– Что там?

– Команда, вскрывавшая полы, нашла запаяный футляр. Вскрывать не спешат.