Отряд Неудачников

Ну, теперь можно и домой.

— Алло? — звонок Химика застал меня на полпути к «позаимствованной» квартире, — Как все прошло?

— Руки болят, ноги болят — в общем, я весь болю!

— Походу, до кого-то с первого раза не доходит…

— Нет-нет, все в порядке. Просто не привык я к таким нагрузкам…

— Да ну? А как же Шиза?

— Не было у нас с ней ничего. В смысле, только рукопашка да стрельба — да ты и сам все видел. Общефизическая только в планах стояла, но мы до нее так и не дошли. А тут и отжимания на кулачках, и приседания на одной ноге, и подтягивания «с уголком» — я раз пять чуть не помер!

— Так что, покойничек, где твое тело забирать?

— Слушай, я почему тебе звоню… Тут ребята предложили пивка с ними попить, расслабиться вечерком. В общем, буду сегодня поздно, можете на ужин меня не ждать. Постараюсь что-нибудь выяснить… по нашей теме.

— Ну, как знаешь. Если что, то не забывай о Коммуникаторе. Много не пей, и предохраняйся там, братишка…

— Я на задании вообще-то. Конечно, постараюсь оттянуться за нас двоих, не переживай!

Мда, вот и еще один Неудачник пускается во все тяжкие. Осталось только поймать Мистик или Сирену на свидании с каким-нибудь усатым обходительным ловеласом, и останусь я тогда в Отряде единственный трезвенник и девственник.

Я даже не удержался и заглянул в «Марци-Пана», но нет, не заметил ни одного знакомого лица.

— Бонифаций Петрович, здравствуйте!

Уже на выходе столкнулся со стайкой весело щебечущих девчушек, и одна из них меня узнала. Симпатичная миниатюрная блондинка, розовый джемпер, родинка над правой бровью…

— Добрый вечер, Елена.

— Ой, вы меня помните! — расплылась та в улыбке.

— Работа у меня такая — лица запоминать. Особенно такие хорошенькие.

Девушка зарделась, а ее подружки прыснули, не особенно старательно пряча белозубые улыбки.

— А мы вот… Поужинать зашли с девочками. Вы тоже, да? Ой, а вы ведь не местный? Я слышала, кто-то говорил, что вы из Новосибирска. Это ведь большой город? А в Академгородке вы были?

Я напряг память, пытаясь вспомнить хоть что-то о своем «родном» городе, а потом махнул рукой и начал врать. Да, большой, конечно; в Академгородке был; и метро у нас (надеюсь) есть; и памятник лабораторной крысе — не фейк, а настоящий…

Незаметно для себя я вдруг оказался за столиком с тремя студентками, которые заказали себе по большой чашке кофе и разных сладостей. Пришлось присоединиться.

— Бонифаций Петрович, будете?

Лена поманила меня пальцем, показывая что-то в своей сумке, сбоку от стола.

— Коньяк? — теперь мне стал понятен уж слишком яркий блеск в глазах подружек, и их слишком громкий смех, — Вообще-то я ваш преподаватель!

— Так ведь рабочий день уже закончился.

— Бони… Бонифаций Петрович, а вы можете нарисовать мой портрет? — придвинулась поближе девушка, сидящая слева, прижимаясь к моему плечу, — Чтобы как в «Титанике»!

Она улыбнулась и подмигнула. А ведь красивая девчонка, эффектная. Как раз на «Титанике» ее легко представить, в компании какого-нибудь пузатого седого мануфактурщика.

«Пилим».

— Неужели жена? — расстроенно-обиженно сложила соблазнительница бровки домиком.

— А кольца-то нет! — заметила студентка, сидящая напротив меня.

— Почти, — рассеянно отозвался я, — Это мой куратор…

«Отдыхаешь или работаешь? Приятная у тебя компания, одобряю».

«Не забудь спросить у них про вчерашний случай».

Я резко обернулся в сторону окна, смотрящего на улицу, но там были видны лишь темные силуэты прохожих на фоне подступивших сумерек.

— Девчонки, я вот сижу перед вами как открытая книга, на вопросы ваши отвечаю — а ведь даже ваших имен не знаю, кроме Елены, разумеется. Мне кажется, это нечестно.

— Марина.

— Елизавета, но для вас — просто Лиза. И тоже не замужем и не в отношениях, — еще теснее прижалась моя соседка, — Так что там насчет портрета? Я всю жизнь о таком мечтала!

Признаться честно, до полученной от Сирены СМС была у меня мысль побыть сегодня немного «портретистом» — разумеется, исключительно в рамках следствия и по причине накатывающего спермотоксикоза. Но теперь весь мой задор и пошловатый настрой как рукой сняло.

— Кстати, раз уж мы заговорили о городах — и часто у вас вот так запросто люди лопаются?

И эта моя фраза словно какой-то стоп-кран словесного потока сорвала:

— Ой, а что — вы уже слышали? Правда, девочки, жуть жуткая?!

— Да что тут слышать, если с утра во всех газетах новости и фотки с кусками человека…

— Сама я там не была, но подружка рассказывала, что стояла совсем рядом. Так ее прямо на месте стошнило, а еще потом пришлось платье выбросить, потому что пятна крови не отстирались…

— А я слышала, что это его от наркотиков так раздуло. Это знаете, когда контрабанду в желудке провозят, то пакет может порваться, и тогда…

— Какой желудок, ты что? Там же кислота! Наркотики в жопе обычно через границу возят… ой, простите, Борифацик Петрович, вырвалось… Так вот, трахалась я с одним бывшим уголовником, и он мне это все рассказывал…

Слухи, сплетни, рассказы о подругах подруг, которые своими глазами видели, нюхали и даже оторванные руки-ноги держали — в общем, ничего серьезного и полезного.

— Извините, девчонки, но мне уже действительно пора.

— И куда это ты собрался, дядя?

Дорогу мне заступили два парня лет двадцати с хвостиком в кожаных, не по погоде тяжелых куртках-косухах. У одного из них в руках был мотоциклетный шлем. У второго руки синели наколками.

— Ну что, шамара, попалась? — татуированный схватил за волосы Марину, что сидела напротив меня, — Это у этого козла ты на вписке отсасывала?

— Ты дебил что ли? Это вообще левый мужик какой-то, первый раз сегодня вижу его, — зашипела девушка, — Ай, больно же, отпусти, Саш!

— А ну стоять, — мне в грудь уперлась рука второго, — С тобой у нас будет отдельный разговор.

— Миша, отвали от него. Это наш препод по художке. Это я его к нам за стол позвала, вон, Лизка давно хотела портрет себе… Лиза, да скажи ты ему!

— Ленка, тебе вообще слова не давали, сиди и жри там свой вегансккий круассан, — повернулся к ней тот, что все еще продолжал держать за волосы Марину.

— Парни, это все какое-то недоразумение и нелепое стечение обстоятельств… — начал я, поднимая руки ладонями вперед, — Мне не нужны неприятности.

— Ща у тебя яйца в сапоги стекут, понял ты, ур-род?

А, собственно, какого хрена? Все равно меня еще даже не оформили, как положено.

И я уже второй раз за этот вечер поддал себе адреналина — в самом прямом смысле…