Отряд Неудачников

Парня, конечно, было жало, но где-то в глубине души я был даже рад, что внимание Неудачников теперь с меня переключилось на него.

— Физик, ну хватит издеваться над человеком. Дай ему пару своих волшебных пилюль.

— Да я-то что? Мне не жалко, имущество-то казенное. Просто приказа начальства ждал.

— Вот и дождался. Давай, приводи его в порядок.

Мастер-электрик вытащил из кармана полупустой блистер и выдавил на ладонь пару таблеток. Протянул их Химику. Тот посмотрел на «угощение» полным страданий и боли взглядом, схватил и закинул в рот. Сморщился.

И тут же вскочил с места и рванул бегом в ванну.

— Бу-э-э… — донеслось оттуда.

— Через пару минут будет как огурчик, — довольно прокомментировал Физик.

— Зеленый и в пупырышках? — попытался сострить я.

— Газета «Комсомольская правда», март восемьдесят четвертого года, раздел «самые бородатые анекдоты»? — осклабился мастер, — Странно, ты же тогда еще даже не родился!

— Я тут, я жив, и у меня есть подозреваемые! — вытирая лицо полотенцем, заявил бодро вошедший в комнату Химик, — И еще пара свидетелей.

— Ну наконец-то! Приятно знать, что хоть кто-то тут, кроме меня, действительно занят делом, а не бухает за казенный счет и не таскает по кафешкам всяких мокрощелок.

К гадалке не ходи — видно же, что ревнует!

— Рассказывай, — отодвинулась Мистик, освобождая для нашего студента место на диване.

— А что рассказывать-то? Вон, я все записал… — и он протянул нам смартфон.

Судя по всему, запись Химик включал лишь тогда, когда звучало что-то интересное по нашей теме, так что обошлось без лишней и ненужной нам информации о пьянке кик-боксеров. Если не считать звона разбитого бокала и блюющего на заднем фоне спортсмена уже ближе к концу тусы.

«Рог» вел себя как явный лидер, но так возвысится он смог только после смерти Ломова. Поэтому мы его и записали в главные подозреваемые. Вторым, разумеется, стал несчастный «хозяин взрывоопасного хот-дога». А свидетелями оказались два «бойца» из «свиты» покойного, которые в тот момент стояли рядом. Именно их голоса, наперебой и многократно повторяющие одну и ту же историю, мы в основном и слышали на записи.

Удивительно, но с каждым следующим повтором показания не обрастали новыми деталями или подробностями, как это обычно бывает.

Лом в тот день был в хорошем расположении духа после отличного спарринга с чемпионом из конкурирующего за областное первенство ВУЗом. «Одержал уверенную морально-физическую победу!» — как заявлял он сам. И тут ему на глаза попался студент по прозвищу «Хмурый» — безобиднейшее существо, которое еще с первого курса служило для Ломова поставщиком карманной мелочи, а иногда и «боксерской грушей» для отработки ударов и снятия стресса.

И именно в тот день чемпиону не понравился взгляд Хмурого — уж больно дерзким он ему показался. Вот Лом и решил прилюдно «прессануть терпилу», в назидание.

Навалился на него, придушил маленько, отнял сосиску и… подавился. Какая-то девчонка (наш подозреваемый номер три) попыталась ему помочь, но здоровяк Ломов буквально «лопнул» в ее слабых тонких ручонках.

«П-прямо так взял и лопнул?» — услышали мы голос уже изрядно накидавшегося Химика.

А парнишка молодец, не то что я — хоть и нажрался, но задает правильные вопросы и в правильной компании. Да еще и тон выбирает намеренно провокационный.

— Ага! Хмурый такой: да что бы подавился! Лом ему сразу предъявлять начал: ты чего там вякнул, пидорок? А Хмурый ему: да сам ты пидор! Ну, Лом рукава засучил, пену пустил и пошел нос ломать. Да только не дошел, а хрипеть начал, за горло хвататься…

— Подавился?

— Да кто его там разберет-то? Может и подавился, а может, и отравили его. Там народ сразу ржать начал, Лома стебать и пальцами тыкать. А потом та мелкая рыжая подскочила…

— Темно-русая, — поправил товарища второй свидетель, — Милка с третьего курса. Нормальная деваха…

— Потом ка-а-ак захрустит! Ка-а-ак заржет! А потом щелкнуло — и Лом во все стороны разлетелся мясным салютом.

— Салатом? — неуверенно переспросил второй.

— Не, салютом. Мясо, кровь, кишки — распидорасило, короче, нашего чемпиона. Чего там потом началось! Крики, одни бегут туда, другие сюда, повсюду куски Лома валяются, мне в торец тоже чем-то прилетело, так я аж чуть не сблеванул!

— Вообще-то ты и проблевался… — напомнил «верный друг».

— Но до сортира же дотерпел?

На этом месте вмешалась Сирена:

— Ну-ка, отмотай назад, — попросила она, — Про ржание и щелчки хочу еще раз послушать.

Химик послушно вернул запись на указанное место:

— Потом ка-а-ак захрустит! Ка-а-ак заржет! А потом щелкнуло — и наш Лом во все стороны разлетелся мясным салютом.

— Хруст. Смех. Щелчок. Странный набор звуков — никому так не кажется?

— По звукам ты у нас спец, — развел руками Физик, — Ребра захрустели, когда его стиснули, потом кто-то заржал над подавившимся чемпионом…

— А щелкнуло что?

— Да откуда я знаю, с каким звуком люди лопаются? Может, как раз и щелкают — это нужно следственный эксперимент проводить.

— И как ты себе это представляешь, — фыркнула Мистик.

— Можно подумать, ты никогда в детстве лягушек не надувала…

— Нет конечно! Как такое вообще в голову прийти? Это каким нужно быть отмороженным дебилом…

— Ребенком.

— …Это каким нужно быть отмороженным ребенком, чтобы такое придумать?!

— Ладно, проехали. Я просто предложил.

Тем временем, Химик отыскал очередное повторение кровавой истории и включил. Мы прослушали примерно то же самое, и Сирена снова заострила наше внимание на звуках:

— Слышали? Эти детали снова повторяются: хруст, смех и щелчок! Не треск, не стук, а именно щелчок!

— Ну, тогда уж и не смех, а ржание, — уточнил Химик.

— Сможешь устроить мне встречу с этими двумя? Или хотя бы с тем, который болтливый?

— Попробую. Завтра подходи к спортзалу после пятой пары — они оба там будут.

— Еще мне нужны имена этого Хмурого и той девочки. Поспрашиваешь?

Студент вытащил из кармана джинсов мятый клочок бумаги, развернул его и зачитал:

— Михаил Рябцев, исторический факультет, пятый курс. Милена Сомова, третий курс, физико-математический. А вот с группами облом — никто не вспомнил, в каких они учатся. По свидетелям я тоже все узнал, если нужно.

Сирена широко улыбнулась, шагнула к нашему эксперту, крепко обняла его и чмокнула в щеку, затем ласково взъерошила волосы и повернулась к нам: