Отряд
Шрифт:
– Да… но - Шуйские!
– покачал головой Митрий.
Стольник рассмеялся:
– Что, волосы дыбом встали? Ну и что, что Шуйские? Подумаешь, Рюриковичи и права на престол имеют. Нам-то какая разница - государевым велением боярин-батюшка Петр Басманов указал провести следствие, мы и проводим. Сыщем крамолу - о том и доложим, а уж что с крамольниками потом станется, то не нашего ума дело! Задание ясно?
– Вполне, - Иван кивнул за всех.
– Что потребуется - деньги или еще чего, - обращайтесь без стеснения в любое время - столкуемся.
Обнадежив парней, новый начальник отпустил их с миром. Вернее - с заданием. Честно
Да, им в помощь начальство милостиво придало дьяка - уже старшего дьяка - Ондрюшку Хвата. Тот, конечно, хитер был преизрядно… То и пугало - не подставил бы. Посовещавшись, решили Ондрюшку опасаться, да тот и сам не напрашивался прямиком в дело, заявив, что есть у него на примете некие людишки - то ли дворяне, то ли дети боярские, то ли бояре, но не из знатных, - несомненно, «воровским образом» связанные с братьями Шуйскими и «много про них чего знающи».
Что ж, пусть хоть так… Парни уже понимали, что главными крамольниками им придется заняться самим…
И занялись, не откладывая дело в долгий ящик, - попробуй-ка тут, отложи, надсмотрщиков-контролеров много - Овдеев, Петр Басманов да сам государь!
Прежде всего, в этом деле парням неожиданно помогла Филофея, вернее, ее отец, богатый купец Ерофеев. Вернувшись с Тотьмы, куда ездил с товарами, купец, прознав о помощи ребят Архипке, стал время от времени зазывать их в гости. Парни не отказывались - все ж таки соседи, а с соседями нужно жить дружно. Да и, что сказать, Ерофеевы жили богато и кормили гостей от души, сытно, а уж поили…
– Этак вы скоро совсем сопьетеся!
– шутила по утрам Василиска, глядя, как то один, то другой жадно пили воду прямо из ковшика. Шутить-то шутили, но - Иван видел - глаза у суженой были озабоченные, серьезные.
Утешил девчонку:
– Не переживай, не сопьемся!
А сам с приятелями тем же вечером - снова на двор к Ерофеевым, больно уж интересные вещи рассказывал запьяневший купец.
Вот и сегодня, слегка подпив, вытер рушником губы, переспросил:
– Шуйские?
Это Митрий специально завел про них разговор, в который раз уже.
– Шуйские, Шуйские, - покивал Митька.
– Говорят, князь Василий - самый преданный царю Дмитрию человек.
– Это Васька-то Шуйский - преданный человек?!
– без всякого почтения к столь древнему роду возмутился купец.
– Слыхал я, как он, по Ордынке проезжая, царя Дмитрия чертом обзывал.
– Как чертом?
– не поверил Иван.
– А так!
– Ерофеев засмеялся, вернее, захохотал - а был он высокого роста, чернобородый, дородный, словно истинный боярин, а не купец.
– Так и сказал: черт, мол, это, а не настоящий царевич. Не царевич, а расстрига и изменщик!
– Так и сказал?
– Так! Могу под присягою подтвердить.
Купец Ерофеев был хорошим свидетелем, со слов Архипки парни уже давно знали, что когда-то не столь давно люди Василия Шуйского подпортили купчине торговлю: сами принялись торговать мороженой семгой, от которой Ерофеев ждал больших барышей, а потому - в силу неспокойных времен - и обратился к Шуйскому за покровительством. Сдуру - как теперь говорил.
– Хоть
сейчас идем в приказ!– ярился купец.
– Ужо, выведу крамольника Ваську на чистую воду. Ишь, удумал - государя чертом обзывать!
Но это был, так сказать, непрямой свидетель. Подумаешь - кто-то чего-то там говорил. Где ж тут заговор? Хотя, конечно, в московском государстве и за одни слова могли головенку оттяпать - запросто! И все же, все же нужны были другие доказательства - хотя бы для самих себя, чтоб не ныла потом совесть, что подставили невинного человека. Как нащупать ходы к Шуйским - разговорить их слуг, дальних родичей, на худой конец, попытаться самим встрять в заговор… если он, конечно, был.
А вот это-то наверняка утверждать было нельзя! Нет, вполне вероятно, до приезда Дмитрия в Москву Шуйские - и не только они - что-то подобное затевали, но сейчас, когда весь московский люд всей душой и всем сердцем принял нового государя, интриговать против него было бы чересчур опрометчиво даже для членов столь могущественного и древнего рода.
Таким вот образом рассуждал Иван, но совсем по-другому думал дьяк, точнее, уже старший дьяк, Ондрюшка Хват, веленьем Овдеева данный ребятам в помощники. Петр Федорович Басманов, что занимался пока сыском, торопил - искать, искать крамолу, выжигать каленым железом, не считаясь ни с личными заслугами, ни со знатностью рода.
На следующий день приятели, поднимаясь по широким ступенькам крыльца в приказную избу, чуть было не сшиблись с внезапно выскочившим из дверей старшим дьяком.
– Ты куда это, Ондрюша, словно ошпаренный?
– А, - отмахнулся на ходу дьяк, правда, тут же остановился, не удержался, похвастался: - Воров завчера сыскал - бегу в пыточную. Ужо, заговорят у меня!
– Ондрюшка радостно потряс кулаком.
Умелый, конечно, работник был старший дьяк, и ушлый, и грамотный, но уж себе на уме - хитер, злоковарен. Улыбается всем широко, аж кажется, вот-вот сведет скулы, с приказными приятен, а на самом-то деле - что у него на душе? Один Бог ведает, вернее, скорее - черт. Однако новое начальство в лице Овдеева к Ондрюшке явно благоволило… как, впрочем, и к трем приятелям. Вообще, у Ивана складывалось такое мнение, что Овдеев хочет намеренно вызвать между ними соперничество. Ну, правильно, как еще древние римляне говаривали - «дивидо эт импере» - «разделяй и властвуй».
– Ишь, упырь, - пробурчал вслед уходящему дьяку Митрий.
– В пыточную побежал - радуется. Нешто можно пыткою правды добиться? Мне только клещи или дыбу покажь - так я такого на себя наговорю, самому страшно станет. И в заговоре признаюсь, и в мятеже, и в том, что ошкуй чертольский - это я и есть.
– Постой-ка!
– уловив Митькину мысль, Иван постарался не выпустить ее их головы, что-то в ней ему показалось важным, несомненно, стоящим самого пристального размышления. Ошкуй… Митька…
Зайдя в приказную избу первым, Иван уселся на стол и обернулся к друзьям:
– А ведь ты, похоже, прав, Митрий. Ошкуй-то - не оборотень, человек!
– Угу, - хохотнул Прохор.
– С медвежьей башкою!
– Не с башкою, а, скажем, в шапке, из медвежьей шкуры пошитой… Вот вам и ошкуй!
– Неплохая мысль, - одобрительно кивнул Митрий.
– Только - покуда несвоевременная. Пока заговор не раскроем, не дадут нам ошкуем заниматься, для начальства сейчас упырь - не главное. Главное - Шуйские! Ох, мешают они Дмитрию, мешают…