Отшельник

Они, наконец, дошли до площадки второго этажа, и Знахарь увидел перед собой огромный гулкий зал, в котором стояли немногочисленные стеллажи и витрины. Пол был покрыт старинным паркетом, и было легко представить, как по этому паркету, который прежде наверняка сверкал как зеркало, кружатся пары, вдоль стен стоят дамы в париках и кринолинах, офицеры в аксельбантах, эполетах и прочих символах доблести, а на небольшом балконе, который теперь был загроможден картонными коробками, играет оркестр.

Возможно, так оно и было.

Но теперь в молчании затихшей жизни зал занимали никому не нужные вещи, и при виде скучных канцелярских и геологических экспонатов Знахарю стало тоскливо. Он решил, что больше никогда не пойдет ни в какой краеведческий музей, и, судя по всему, это отразилось на его лице, потому что Лиза пытливо посмотрела на него и спросила:

– Вам не нравится?

– Да, мне не нравится, - Знахарь не хотел портить ситуацию любезным лицемерием, - я понял, что краеведение - есть такое слово?
– не для меня. С гораздо большим удовольствием я бы просто прогулялся с вами по городу. Мы можем зайти в кафе, ударить по мороженому…

– Ударить по мороженому!
– Лиза засмеялась: - какие смешные слова… Я хочу ударить по мороженому!

– Отлично!
– Знахарь облегченно вздохнул, но тут же нахмурился: - а как же ваша бабушка? Я не хочу, чтобы она посчитала меня невеждой, которому не интересна история Сибири.

– А мы ей соврем, - Лиза заговорщицки понизила голос, - мы скажем, что вам позвонили по трубке и вызвали по срочному делу.

– Можно, - Знахарь одобрительно кивнул.

И они, решительно развернувшись, пошли вниз по лестнице.

* * *

Открытое кафе, в которое Лиза привела Знахаря, находилось на берегу Томи, и от крайнего столика, за которым они устроились, открывался неплохой вид.

– Ну что ж, приступим к мороженому. Для начала возьмем шесть килограммов шоколадного.

– Шесть килограммов?
– Лиза удивленно посмотрела на Знахаря, но, поняв, что он шутит, засмеялась, - шесть килограммов! Вы меня испугали. Я вообще-то больше люблю ореховое.

Разговор перешел в морозно-кондитерскую плоскость, и Знахарь с удовольствием наблюдал за жизнерадостной Лизой, которая, загибая пальцы, перечисляла известные ей сорта мороженого.

– Сколько вам лет?
– неожиданно перебил ее Знахарь.

– … и еще ванильное с ликером… Что? Сколько мне лет? О, я уже старая. Мне - двадцать три.

– Да, пожалуй - старуха, - Знахарь огорченно кивнул.

– Вы действительно так считаете?
– Лиза удивленно посмотрела на него.

– Конечно, - Знахарь с расстроенным видом покачал головой, - мы, педофилы, предпочитаем двенадцатилетних.

– Фу, какая гадость, - Лиза нахмурилась и тут же рассмеялась, - бросьте, я знаю, что вы шутите.

– Я?
– изумился Знахарь, - да никогда в жизни! Еще Козьма Прутков сказал: «Не шути с женщинами - эти шутки глупы и неприличны».

Лиза захохотала, показав полный набор белоснежных зубов.

– Вам нравится Прутков?

– Конечно, - кивнул Знахарь, - особенно его «Преступление и наказание».

Лиза замахала руками и воскликнула сквозь смех:

– Прекратите немедленно! Вы хотите уморить меня насмерть?

– Обязательно! Мы, некрофилы…

Лиза вскочила и отбежала от столика.

Закрыв лицо руками, она попыталась прекратить смеяться, но у нее ничего не получилось. Тогда Знахарь неторопливо встал и, взяв бутылку с минералкой, щедро плеснул Лизе за шиворот.

– Ай!
– и она тут же перестала смеяться.

С удивлением посмотрев на Знахаря, она одобрительно сказала:

– Вы решительный.

– Конечно, - ответил он, - мы, решительные мужчины…

– Прекратите, - Лиза нахмурилась и погрозила ему пальцем, - прекратите, иначе остаток вечера вы проведете у моего бездыханного тела.

– Хорошо, - Знахарь кивнул и уселся на пластиковый стул, который он ненавидел всеми жабрами, то есть фибрами, своей души.

Лиза повела плечами, выгнув спину, и сказала:

– Ну вот, теперь вся спина мокрая и платье прилипло…

– Жалко, что не спереди, - серьезно ответил Знахарь.

Лиза внимательно посмотрела на него и, чуть улыбнувшись, сказала:

– Вы, однако…

Но не стала продолжать и, снова сев к столику, спросила:

– Ну, вы поняли, какого мороженого я хочу?

– Нет, - честно ответил Знахарь, - повторите, пожалуйста, еще раз.

– Я хочу орехового, - громко произнесла она, - повторяю по буквам: о-ре-хо-во-е…

– Стоп, - Знахарь выставил ладонь, - я понял. А я, пожалуй, пива. Может быть, шампанского?

– Конечно!

Знахарь оглянулся на толстую официантку, которая наблюдала за ними из двери буфета, и кивнул ей.

Официантка неторопливо приблизилась, и Знахарь сказал:

– Одну порцию орехового, бутылку шампанского и две бутылки пива. У вас «Грольш» есть?

– Есть, - официантка была немногословна.

Миниатюрность и стройность Лизы привели тучную официантку в мрачное расположение духа, и она, поджав губы, записала заказ корявыми буквами.

– Все?
– спросила она.

– Пока все, - ответил Знахарь, и официантка ушла.

Проводив ее взглядом, Знахарь сказал:

– Люблю, понимаешь, пухленьких!

– Не врите, - Лиза засмеялась, - я знаю, каких вы любите.

Не найдя, что бы ответить, Знахарь достал сигареты и спросил:

– А о чем вы пишете?

– Ну… - Лиза на минуту задумалась, - о разном. О политике, об искусстве, а сейчас наткнулась на одну очень серьезную тему и, если у меня получится, то это будет здорово.