Отставник 3

— Он и так мигать должен с одинаковым коротким интервалом.

— Плохо, — я-то думал удастся подать общепринятый сигнал «SOS». Тем самым дав понять, что здесь земляне и нас не атаковали как враждебную цель, — ладно, включай, я наружу.

Вновь стоял, ёжась от холода. Сильный луч маяка спасательного бота освещал окрестность так, что было видно до линии горизонта, а вот тот самый световой сигнал пропал. Я отчаялся, думая, что подводная лодка ушла на глубину, но оставалась надежда, что хоть в перископ-то нас заметят. Единственно, сохранялась опасность, что нас заметит и враг. И не только анторсы, а те, чей корабль приближался к планете. Хотел вернуться обратно, как увидел вдалеке выпущенную одинокую красную ракету. Через несколько минут сигнал повторился.

— М-да, и у них что-то случилось, если подают сигнал бедствия.

Вернулся обратно в спасательный бот.

— Выключай световой маяк, — произнёс и уселся в кресло. На душе кошки скреблись. Оказаться неизвестно где, посреди океана, окружённый морской водой — счастья мало. И спасения ждать не от кого, просто никто из землян не может прийти на помощь. Да и походу подводникам нужна помощь, если подают сигнал одной красной ракетой.

— Что, нас увидели? Спасут?

— Увидели, но в ответ они подали сигнал бедствия. Им тоже нужна помощь, но сколько до них, я не знаю. Если брать в расчёт, что линия горизонта примерно пять — шесть километров, то до них не меньше девяти. Это с учётом высоты роста и того, что смотрим с возвышения. А это расстояние не проплыть, сил не хватит. Течение, холодная вода… Ты связывался со своими?

— Да, — после непродолжительной паузы ответил ашш Сошша Хааш, — но связи нет.

— Так, а в спасательном боте разве нет рации или чего-то подобного, может у неё сигнал будет мощнее? — пошёл на крайние меры, патовая ситуация, что поделать. Пусть мне, как только попаду к анторсам смертный приговор, но хоть кто-то спасётся, тот же Саша, может и матросов-подводников не бросят.

Из-за специфики подготовки изучал: смерть утоплением — одна из самых страшных по ощущениям смертей и может сравниться только с казнью через повешенье. Что там, что там — асфиксия. Но при казни повешением смерть должна наступать от повреждения шейных позвонков, а не от удушения, а вот утопленник испытывает всю гамму чувств, пока его лёгкие не наполнятся водой, и он не потеряет сознание.

— Импульсный передатчик радиосигналов есть, но связи нет, — я покосился на анторса. Всё-таки уличив момент, он пробовал связаться со своими, но я бы также поступил, не осуждаю.

— Странно. Давно пытался выходить на связь?

— Пару часов назад.

— Если долбанули ядерным, то сигнал может не проходить, а далеко бьёт рация?

— До средней орбиты.

— А с орбиты все ушли и ретрансляторов нет, — пробормотал, понимая причину отсутствия сигнала. Руки сами опускались, я не знал, что делать и волновался не столько за свою жизнь, сколько за жизнь тех, кто выполнил последний долг и ответил пусть и запоздалым, но ощутимым ядерным ударом по противнику. Что ракеты не достигли цели в голову даже такая мысль не приходила. Ребята сделали всё от них зависящее и теперь по какой-то причине просят помощи. Сколько их на корабле? Сотня или две матросов и офицеров? А сколько спаслось? Не зря же они покинули лодку, может повреждена, потеряла ход и затонула.

— Есть на боте какие-то средства спасения? Там спасательные жилеты или лодка?

— Зачем? — вполне резонный с его точки зрения задал вопрос Саша, — спасательные боты всех конструкций имеют положительную плавучесть. Если не нахватаем забортной воды, то не утонем.

— До берега не доплыть, мы так можем болтаться пока не иссякнет энергия, а потом замёрзнем, — ответил спокойно, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться. Я понимал ашш Сошша Хааш, он вполне резонно полагает, что придёт помощь, пусть придётся немного подождать, но запаса воды и еды на месяц, что энергии мало, так можно потерпеть. Да и неделя — это достаточно большой срок, чтобы что-то придумать, но вот придёт помощь или нет — вопрос.

— Послушай, ашш Сошша Хааш, — обратился к нему официально, правда без звания и перечисления наград. Много чести. — Не зря ваш основной корабль ушёл за пределы Солнечной системы — это так мы называем звёздную систему где находимся. Кто-то прилетел, неожиданно появился и твои собратья испугались. Испугались того, что придётся принять бой. Как ты думаешь, вы сможете выжить, вступив в бой с равным противником, когда часть ваших военных, часть ресурсов, техники находится на планете, но их бросили и отошли.

Молчание длилось долго. Саша смотрел на меня вызывающе, в нём боролось чувство превосходства, гордость за свою расу, что практически покорила планету, но он считает, что я не абориген — землянин, а хоск. Тот, кто уже заставил их бежать из звёздной системы, оставив поле боя за победителем.

— Большая часть…

— Что? — не понял его ответа.

— Большая часть ресурсов использована. Мы надеялись захватить планету и остаться здесь навсегда. Совет истинно живых принял такое решение, когда поняли, что действенного сопротивления оказано не будет и использовали все ресурсы. В резерве ничего не осталось. И для восполнения утраченного, понадобятся десятки поколений.

— М-да, — уселся на соседнее кресло. Обвинять в трусости анторсов оснований не было, но что тогда ожидает нас, если и они сбежали. — В Галактике есть ещё разумные расы, что вышли в дальний космос?

— Как будто не знаешь, конечно есть и их сотни! Попадаются такие причудливые формы жизни, что диву даёшься. Настолько не похожи на нас — гуманоидов, что сразу и не поймёшь, кто это. Бесформенный кусок собранных воедино камней или органическая субстанция, или…

— Давай без экзотики. Вам и нам для дыхания нужен кислород. Определённый, узкий диапазон температуры, атмосферного давления и…

— Я понял. Таких рас немного. Может два десятка наберётся. Всех я не знаю, только из общего курса обучения.

— И кто по-твоему мог…

— Хоски, — не дожидаясь окончания вопроса, однозначно ответил анторс. Как же глубоко в памяти засела их встреча, что по прошествии неизвестно скольких лет до сих помнят.

— Хосков скорее всего уже не осталось. И это не раса, — ответил, тщательно обдумав, что говорить. Но пришёл к выводу, что по прошествии стольких столетий, произнесённая мной информация давным-давно устарела. И ничего откровенно секретного я говорить не собирался. — Хоски — это не раса, а отдельные индивиды, полученные путём длительного отбора и специфического обучения, а вот миоры могли впоследствии образовать расу.

— Миоры?

— Это по-вашему клоны, но это не совсем точное определение. Они — результат генетических экспериментов и появились во время войны с вами.

— Но так клоны бесплодны.

— Миоры могли иметь потомство. Были как женские особи, так и мужские. Женских очень мало, но были.

Разговаривали долго. Обсуждали, критиковали друг друга и отметали предложенные версии, но так и не пришли к единому мнению, кто своим появлением в этой звёздной системе так испугал Совет истинно живых.

— Ладно, уже светает. Сейчас перекусим и надо немного отдохнуть, а то всю ночь проблудили. Потом займись пультом управления ботом, а я немного отдохну, откат от принятых лекарств наступает, слабость что-то навалилась.

— Хорошо, хоск. А ты ещё хотел три инъекции сделать.

— Рад что послушал тебя. И обращайся ко мне лучше по позывному — «Бес». Так привычнее. Хорошо, Саша?

— Хорошо. Я тогда ещё раз попытаюсь выйти на связь и… — не успел он договорить, как бот ощутимо качнуло и через обшивку послышались глухие металлические удары.