Отступник на краю империи

Клинки клинками, но основным оружием Барских всегда считались интриги, деньги мощная гвардия. Род жил в Змеиных Кварталах, но имел также несколько загородных резиденций по всей губернии. Насколько я слышал, в составе гвардии Барских имелось даже соединение мехов.

— Герои, — поморщился Брем. — Их предки отличились в период войн с Халифатом.

Я покосился на Джан.

По лицу девушки пробежала тень.

Глава Рода Барских выглядел крепким и подтянутым, но его лоб избороздили морщины, а голова была полностью седой. Как и окладистая хипстерская бородища в стиле Эрика Бандхольда. В сочетании с могучими плечами и волчьим взглядом создавался образ эдакого викинга, разучившегося удивляться чему-либо. Когда Лев вырастет, то унаследует некоторые черты своего отца. Без вариантов.

— Барский, — Джан попробовала слово на вкус. — Наши предки сражались под Бухарестом.

Чтобы не развивать неприятную тему, Регина сообщила:

— У них есть право набирать собственную бригаду мехов в случае войны. Кроме того, Артур Олегович занимается обучением командиров наступательного ядра. Все передовые разработки проходят через него.

Логично.

Не можешь победить противника без применения Дара — оденься в стальную броню. Пилотирование механикуса, безусловно, уравнивает шансы на поле боя. Даже в том случае, когда воюешь с бесами и прыгунами.

— Ты забыла сказать, — вмешался Аракчеев, — что Артур Барский в составе взвода из десяти «вепрей» удерживал Понтикус, когда на него напали превосходящие силы Евроблока. Трое суток удерживал, дожидаясь подкрепления. Именно благодаря ему колония наша.

— Не Евроблока, а вольных ландскнехтов, — поправила подошедшая к нам Маро Кобалия. — Кто за ними стоял, вообще непонятно.

— Северный Пакт, кто же ещё, — буркнул Брем.

Маро умеет подкрадываться незаметно.

Бессмертная выбрала для сегодняшней ночи длинное чёрное платье с блёстками. Длинные облегающие рукава, строгость и аскетизм. Вырезы на спине и бедре, полностью закрытая грудь. Высокие каблуки, без них никуда. Распущенные прямые волосы. Ничего лишнего. Из украшений — бархатная полоска чокера с вкраплениями драгоценных камней.

— Вы как сама ночь, госпожа Кобалия, — Брем поклонился и поцеловал руку Маро.

— Целая Галактика, — присоединился к товарищу Аракчеев.

— Полно вам, — губы Маро тронула едва заметная улыбка. Выверенная, словно лабиринт Осиной фабрики. — Всего лишь старое платье. Сто лет не носила ничего подобного.

Фраза из уст бессмертной прозвучала двусмысленно.

Я отметил про себя, что ребята были осведомлены о том, кто такая Маро. И относились к этой женщине настороженно, если не больше. С некоторой опаской. Будто и не очаровательная молодая девушка рядом стоит, а кобра, способная молниеносно атаковать и отправить на тот свет кого угодно за считанные секунды. Что было недалеко от истины.

По лицу Джан пробежала тень.

Когда я представил девушек друг другу, морфистка поинтересовалась:

— А где ваша пара? Вы одна на балу?

Этикет предписывал общаться между собой на «вы»

— Действительно, — спохватилась Регина. — Правила…

Улыбка Маро показала, что она думает о правилах.

— Мне сто пятьдесят один год, — размеренно произнесла Кобалия. — И я не планирую заключать династический брак. Уводить чьих-то мужей тоже не собираюсь. Меня не очень-то интересуют смертные. Без обид.

Повеяло от этих слов таким холодом, что даже Брема проняло.

— И вам разрешили? — удивился Аракчеев.

— У меня особый статус, — рассмеялась Маро. — Я, можно сказать, вне категорий. Да, я получила персональное разрешение от князя, если вы об этом, граф.

С каждым словом мечницы Джан хмурилась всё больше и больше.

К счастью, церемониймейстер объявил об открытии бального зала. Музыка заиграла громче, и гости, которых уже выстраивали в нужном порядке хореографы, начали втягиваться в распахнутые двери. Голос из микрофона объявил о том, что Хозяева вечера — князь Николай Филиппович Трубецкой и княгиня Варвара Игнатьевна Трубецкая. Дальше началось перечисление титулов. После этого голос начал объявлять прибывших, а те, в свою очередь, подходили к главной паре, выражали своё восхищение и удалялись, занимая предписанные регламентом места. Первыми шли главы старейших Родов со своими жёнами, затем аристократы со статусами попроще. Мы с Джан попали в залу в числе последних.

Распорядитель представил меня как «Сергея Иванова, учащегося гимназии Эфы», а вот у Джан оказался километровый список регалий. Ну, пусть и не километровый, но я неожиданно для себя понял, насколько именита моя подруга даже по меркам РИ.

Князя Трубецкого я видел и раньше.

В телерепортажах и на первых полосах газет.

Убелённый сединами мужчина, который вместо фрака носил полувоенный френч, символизирующий боевое лидерство. Князь носил бороду, перехваченную на старинный скандинавский манер платиновыми кольцами. У пояса главы Дома красовались ножны меча, украшенные серебряными накладками и драгоценными камнями. Что касается княгини, то она была моложе, чем я ожидал. Женщина лет тридцати, высокая и стройная, с горделивой осанкой и ласковым, но немного снисходительным выражением на лице. А ещё в глазах светлейшей княгини читалась откровенная скука.

Есть подозрение, что платье Трубецкой стоило как целый автопарк моих «Бореев».

— Чувствуйте себя как дома, юноша, — князь пожал мне руку и одарил дружелюбной улыбкой.

Княжна добавила:

— Очень многие выпускники гимназии со временем перебираются в наши кварталы. Надеюсь, и у вас получится, господин Иванов.

— Слишком большая честь для ничтожного простолюдина, — изображаю Саму Скромность.

— Джан Курт, — вдруг произнесла Варвара Игнатьевна. — Редкая фамилия в наших краях.

— Я из Халифата, — тихо ответила морфистка.

— Курты? — брови Трубецкого удивлённо поползли вверх. — Помню-помню. Доблестные и серьёзные противники. Не припоминаю, что вы культивируете, но в битве за Бейрут…

— Оставь, дорогой, — Княгиня мягко перевела разговор в иное русло. — Нельзя уделять столько времени одной паре гостей. Кроме того, сейчас мы дружим с халифом, у нас много совместных проектов.

— И то правда, — согласился князь.

Распрощавшись с Хозяевами, мы поступили в распоряжение хореографа, который уже выстраивал людей для полонеза.

С нами раскланивались неизвестные аристо, мы отвечали вежливыми кивками.

Эльвира Джафаровна учила меня постоянно улыбаться, и я следовал этим наставлениям неукоснительно.

Занимаем отведённые танцмейстером места.

— Приготовься, — шепнула мне на ухо Джан.

Мы около четырёх недель репетировали это шествие, не говоря о других танцах обязательной программы. Мне даже пришлось урезать свои упражнения с шестом и рапирой, а такие вещи я не люблю. Впрочем, учился я быстро, поскольку между танцами и боевыми искусствами, если вдуматься, много общего. Позавчера Джан заявила, что я двигаюсь «вполне сносно», и ей не придётся за меня краснеть. У меня было альтернативное мнение по этому вопросу, но я оставил его при себе. В конечном итоге, я не собираюсь выигрывать чемпионат мира по квикстепу.

— Начинаем! — распорядитель трижды ударил скипетром по полу.

Заиграли первые аккорды, и мы двинулись через зал, подстраиваясь под ритм и ориентируясь на главную пару.

Полонез реально напоминал торжественное шествие, траекторию которого закладывали Хозяева. Был в этом некий символизм — клан неотступно сопровождает своего лидера. Поклоны, повороты, исполненные церемониального достоинства вращения…

Вслед за полонезом был медленный вальс, который мне напомнил выпускной из прошлой жизни. Мы, правда, танцевали вальс гораздо хуже местной элиты, но… Я сразу начал вести и вскоре поймал себя на мысли, что мы кружимся по залу без особого напряжения и даже получаем удовольствие от процесса.