Отступник

– Да, мне пришлось. Я навестила ее в больнице за несколько дней до ее смерти.
– Я поморщилась.

Девон и его родители узнали о смерти Мэдисон только после окончания миссии. Иногда я задавалась вопросом, жалел ли Девон, что его не было рядом, когда умерла его сестра-близнец.

– Как ты это чувствуешь?
– нерешительно спросил Девон, как будто не был уверен, действительно ли он хочет знать ответ.

– Ты имеешь в виду включить в себя данные другого человека?

На мгновение позже я поняла, как холодно это, должно быть, прозвучало для Девона, но я не могла взять свои слова обратно.

– Да, если ты это так называешь, - сказал он.

В его голосе слышалась резкость, когда он не отрывал взгляда от лобового стекла.

– Это трудно описать. Я чувствую, как мое тело впитывает информацию. Это немного похоже на заряд, на поток энергии. Мое тело запоминает ДНК, и большую часть времени моя форма стремится немедленно измениться.

– Каково это было - прикоснуться к Мэдди? Было ли это по-другому, потому что она была...

Я не знала, что ему ответить. Я не была действительно уверена, что ее случай сильно изменился. Тот день был слишком напряженным, чтобы я могла вспомнить каждую деталь.

Девон потер рукой глаза, и между нами повисла тяжелая тишина. Я думала, что это может задушить меня. Но я не знала, что делать.

Мы были в пути уже более восьми часов, когда Девон остановил машину на небольшой площадке для отдыха, окруженной лесом. Сумерки окрасили наше окружение в серый цвет. Он припарковал машину в укрытом деревьями месте, которое было скрыто от посторонних глаз, и мы вышли из кабины грузовика. Несмотря на то, что стояла весна, вечера и ночи были ледяными. Я натянула зимнюю куртку и забралась в кузов грузовика. Девон уселся рядом со мной, и мы вместе разбили палатку, чтобы быть защищенными от ветра и непогоды. Мы забрались в наши спальные мешки. Внутри палатки пахло как на свежем воздухе — напоминало о кострах и плесени. У меня начало покалывать в носу.

В палатке было не так много места, поэтому мы с Девоном сидели, прижавшись друг к другу.

– Как ты думаешь, сегодня ночью будет холодно?
– прошептала я.

Было бы неправильно сказать что-то еще вслух.

Девон застегнул спальный мешок до груди и включил фонарик. За тонким материалом палатки я могла видеть, что последние солнечные лучи исчезли.

– Возможно, но эти спальные мешки выдерживают температуру намного ниже точки замерзания. С нами все будет в порядке.

Я кивнула. Когда Девон прижался ко мне боком, тепло его тела проникло в меня, я знала, что мы будем вместе.

– Так ты выросла в Детройте?” - спросил Девон.

– Не совсем. Я выросла во многих местах, - сказала я.

Глаза Девона изучали мое лицо, и через мгновение он кивнул, как будто понял, но я сомневалась, что это так.

– Так что насчет твоей матери, если она Вариант, как ты сказала, возможно ли, что она могла бы принимать другие обличья, как ты?

Красные штампы с надписью “летучий” вспыхнули в моем сознании. Я многого не знала о своей матери. Я знала больше фактов о семье Девона, чем о своей собственной.

– Ее Вариация - регенерация. Я не думаю, что это влечет за собой превращение в других людей. Я думаю, она может просто заставить свои клетки обновляться, так что она снова выглядит молодой.

Девон нахмурился. Странно, как хорошо было сидеть с ним плечом к плечу. Я никогда не чувствовала себя более одинокой, чем когда узнала о предательстве Алека и FEA, но было приятно узнать, что у меня все еще есть Девон.

– Ты бы вообще узнала ее, если бы она выглядела лет на двадцать?

Я попыталась вспомнить лицо моей матери, когда я видела ее в последний раз, но это было больше трех лет назад. Я наклонилась вперед, поставила сумку на ноги и вытащила фотографию своей матери, которую нашла в папке, но спрятала фотографии с Абелем и моим братом Закари.

– Я думаю, что на самом деле мне было бы легче, если бы она выглядела моложе, тогда, когда жизнь состояла из счастливых воспоминаний. По правде говоря, я с трудом помню, как она выглядела три года назад.

Я протянула фотографию Девону. Он посветил на него фонариком, прищурившись, чтобы получше рассмотреть.

– Я была одной из них на этой фотографии, - объяснила я, - и, насколько мне известно, моей матери было за двадцать.

Выражение лица Девона смягчилось.

– Вы с мамой выглядите здесь такими счастливыми.

Я взглянула на это — на любящую улыбку на лице моей матери, на ее гладкую кожу, на то, как она прижимала меня к себе. Моя улыбка была широкой, демонстрируя несколько первых зубов, и я выглядела так, словно не могла быть счастливее нигде, кроме как на коленях у мамы.

– Я полагаю, что в то время мы были счастливы.

– Так что же произошло?

Он вернул мне фотографию, и я засунула ее в сумку, где она не могла вызвать неприятных воспоминаний.

Я так часто задавала себе этот вопрос и всегда терпел неудачу, но теперь я подумала, что, возможно, знаю ответ.

– Мы много переезжали. Позже я подумала, что это потому, что моя мать беспокоилась, что кто-то может узнать о моей Измене, но теперь я думаю, что она, возможно, бежала от Армии Абеля.

– Если она так беспокоилась об армии Абеля, как ты думаешь, почему она не вернулась в FEA? Ты сказала, что она жила в штаб-квартире несколько лет, верно?

Девон пошевелился, и от трения наших плеч друг о друга у меня по коже побежали мурашки. Все еще было странно находиться так близко к Девону; я всегда думала, что Алек будет тем, кто поддержит меня, если что-то пойдет не так. Я бы никогда не подумала, что он может быть причиной того, что все пошло под откос в первую очередь.

Я чувствовала, что Девон пристально смотрит на меня.

– Я не знаю, - сказала я.
– Но мне нужно это выяснить. Вот почему нам нужно найти ее.

Я попыталась вспомнить счастливые годы, проведенные с мамой, но ранние воспоминания почти стерлись.

– Я не думаю, что счастливый период длился долго. Я думаю, что побег довольно быстро подействовал на мою мать, но что действительно подействовало на нее, так это то, что я проявил признаки своей Изменчивости. Это напомнило ей обо

всем, что она так старалась забыть. Я думаю, именно тогда она потеряла самообладание и начала ненавидеть меня.

Рука Девона потянулась к моей и переплела мои пальцы с его. Он сделал это с такой легкостью и непринужденностью, как будто мы были друзьями — или даже больше — в течение многих лет.

– Она не ненавидит тебя, - мягко сказал он.

Но он не мог знать. Он никогда не встречался с моей матерью, никогда не видел отвращения в ее глазах, когда она поймала меня на использовании моего таланта.