Отвага Соколов

Краем глаза Кейт заметила, что он опустил арбалет.

– Твоим глазам не позавидуешь. – И, оторвавшись от бойницы, она спросила: – Ну так что, впускаем его или сами выходим наружу?

– По мне, так пусть стоит перед нами пузом к арбалету… поговорим через амбразуру.

– Я согласен с Яном, – сказал Дугхалл. – Давайте выслушаем то, с чем он пришел, прежде чем принимать решение. Мне кажется, нужно сходить за Алви. Когда он приблизится к нам, она может прочесть намерения и его и солдат, оставшихся на поле.

– Сходи за ней, – кивнула Кейт.

Алви и Элси с детьми прятались в первой осадной комнате, укрытой за тайной панелью в стене, как раз позади главного входа. Комната эта обычно использовалась для того, чтобы владелец дома мог разместить там взвод солдат, если он не доверял своим гостям, но Галвеи, всегда полагавшиеся на собственные силы, никогда не пользовались ею подобным образом. Им она служила в качестве первой из многих тайных кладовых, заполненных продуктами, вооружением и другими необходимыми припасами. Захватчики-Сабиры и разграбили ее первой среди всех прочих.

Дугхалл вышел и вскоре вернулся с девочкой, торопившейся следом за ним. Не говоря ни слова, Алви пригнулась к полу и закрыла глаза, оцепенев всем телом в сосредоточенном напряжении.

– Он надеется, что вы помните старые пароли, – начала она, – потому что он не знает новых. Он запланировал это… внезапное нападение и победил моего отца. Они связали его и оставили лежать в высокой траве, посреди целого отряда солдат. Он очень зол. – И печальный голосок Алви поведал им о том, что отец ее захвачен в плен людьми, которые, как он надеялся, должны были помочь ему освободить из плена дочь.

– Твой друг не сделает ничего плохого, – обратилась она к Кейт. – Он по-прежнему любит тебя и на все готов ради твоей Семьи – ради памяти о тебе.

– Ради памяти обо мне?

– Он считает, что ты погибла.

– Он что, тоже любит тебя? – спросил Ян с легкой горечью в голосе.

– Но моим любовником он никогда не был, – ответила ему Кейт негромко. – Эйоуюэль всегда оставался лишь моим другом. Это проклятие Карнеи…

– …гарантирует тебе бесконечную череду мужчин, готовых ради тебя ринуться на клинки мечей, броситься в зубы самой смерти. – Ян чуть повел арбалетом в сторону Эйоуюэля.

А потом опустил его и со вздохом произнес:

– Прости меня, Кейт.

– Я все понимаю. И ты тоже прости меня. – После исчезновения Ри Ян не пытался возобновить любовные отношения с ней. Вплоть до этого мгновения Ян даже не упоминал об их былой связи, и Кейт надеялась, что он сумел справиться с несчастной любовью. Увы, оказалось, что это далеко не так.

– Я хочу видеть своего отца, – сказала Алви. – Когда ты откроешь дверь своему другу, разреши мне выйти и поговорить с ним.

– Это небезопасно, – предостерег ее Дугхалл. Девочка строго взглянула на него:

– Я не твоя подопечная, и ты не отвечаешь за меня. Я пришла к вам потому, что сама хотела этого. Теперь я хочу поговорить с отцом.

– Я бы посоветовал тебе сделать это попозже, когда все как-нибудь уладится, – настаивал Дугхалл.

Кейт повернулась к нему и положила ладони на плечи дяди.

– Пусть идет к нему. Прямо сейчас. Жизнь слишком неопределенная штука, чтобы полагаться на будущее.

Она вновь вернулась к бойнице. Дугхалл вздохнул.

Поднявшись по ступеням парадного крыльца, Эйоуюэль остановился на верхней.

– Я пришел сообщить вам, что ваши враги попали к нам в руки и что мы, захватившие их, предлагаем вам свою помощь, – громко произнес он. – В качестве залога своей доброй воли предлагаю собственную жизнь, а еще могу назвать прежние пароли…

При первых же звуках его голоса Кейт начала открывать дверь. И, отодвинув последний засов, сразу же вышла навстречу старому другу. Какое-то мгновение надежда сражалась в его глазах с недоверием. А потом лицо Эйоуюэля расплылось в широкой улыбке, и он воскликнул:

– Ах, Кейт. Ах, Кейт. Ты жива. За такую новость я готов пожертвовать Тонну еще пару жизней.

Отметив, что Алви скользнула мимо нее и уже спустилась вниз по лестнице, Кейт рассмеялась и ласково обняла Эйоуюэля:

– Мой старый друг, теперь и я должна этому богу по крайней мере одну жизнь. В новом воплощении я, конечно же, рожусь рофетианкой, потому что когда-то поклялась Тонну, что если он позволит мне выбраться из аэрибля целой, а не по частям, посвящу ему целую жизнь. И я часто вспоминала тебя, молилась о том, чтобы ты уцелел. Если это Тонн ответил на мою молитву, я в большом долгу перед ним.

Она отступила назад, когда на крыльце появился Дугхалл.

– Мы можем воспользоваться помощью Эйоуюэля. Сколько солдат ты привел с собой? И сколько взял пленников? – спросил он.

Не отвечая на вопрос, пилот пристально смотрел на Дугхалла.

– Кажется, я знаю тебя. – Он нахмурился, и Кейт уловила недоумение в голосе Эйоуюэля. – Ты, безусловно, напоминаешь мне кого-то знакомого и сам знаешь меня… Клянусь, парат, у меня хорошая память на лица, но твоего я не видел никогда.

– Это дядя Дугхалл, – сказала Кейт. Ей трудно было представить, каким образом можно объяснить внезапную молодость ее дяди, и поэтому она решила воздержаться от подробностей. – Ему пришлось очень многое пережить после вашей последней встречи.

Эйоуюэль лишь изогнул бровь и только улыбнулся, поняв, что она недоговаривает.

– Как и всем нам. А это… – Он повернулся к Яну. – Ян Драклес, капитан «Кречета», – представила того Кейт и повернулась к Яну. – Эйоуюэль фа Аслудки ден Калемеке Тоар. – Она назвала полное имя рофетианца. Эйоуюэль сын Аслудки, полный капитан. Первый капитан флота аэриблей Галвеев.

Мужчины не стали обмениваться поклонами, принятыми среди сухопутных людей, они просто кивнули друг другу – равный равному, капитан капитану. Признавая тем самым, что в собственном крохотном мирке каждый из них был королем, избавленным от неприятной необходимости соблюдать светские условности.

Затем Эйоуюэль снова обернулся к Дугхаллу:

– Теперь я знаю, кто ты такой. И мне чертовски хочется как-нибудь услышать, как вышло, что все эти адские годы оказались настолько милостивыми к тебе?

Похоже было, что Эйоуюэль совсем не против продолжить разговор на эту тему, однако, немного помолчав, он ответил на вопрос Дугхалл:

– Своими я могу назвать шестьдесят человек. Мы захватили восемнадцать пленников. Трое из них лейтенанты, один старший сержант и один Криспин Сабир. – С едва заметной улыбкой Эйоуюэль добавил: – И он отнюдь не обрадован своим положением.