Отважная лягушка. Часть 3

– А господин сенатор?

– Откуда же глупым рабам знать, что изволит делать их хозяин?
– заюлил старый невольник.

– Он дома или нет?
– прикрикнул Олкад.

– Нет, нет, господин Ротан, - энергично замотал головой собеседник.
– Как с утра отбыл, так и не появлялся.

Кротко вздохнув, он развёл руками.

– Дела.

Тут же потеряв к старику всякий интерес, молодой человек торопливо поднялся по мраморной лестнице, миновал ряд колонн, прикрывавших фасад дома с высокой резной дверью, не обращая внимание на ещё одного привратника, склонившегося в глубоком поклоне, быстро пересёк богато обставленную прихожую и оказался в первом внутреннем дворике с большим квадратным бассейном.

Олкад знал, что его дно выстлано голубой галькой, которая удивительно красиво смотрится при свете дня, привлекая внимание каждого, кто впервые оказывался в доме сенатора Касса Юлиса Митрора.

Но коскида сейчас мало интересовали прелести интерьера. Почти бегом добежав до стола с пустым хозяйским креслом, он свернул в неприметный коридорчик, оканчивавшийся крепкой деревянной дверью.

Поначалу молодой человек хотел просто ворваться в комнату, служившую архивом сенатора и рабочим местом его секретаря, но в последний момент остановился и вежливо постучал, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Кто там ещё?
– сварливо отозвался сильно недовольный голос.
– Я же сказал, что занят!

Сына подобное поведение отца нисколько не удивило. Его покровитель всегда входил без стука, а на прочих обитателей маленькой усадьбы Прус Ротан Глеб мог ворчать совершенно безнаказанно.

– Я.

Последний раз они виделись больше года назад, когда второй писец рудника "Щедрый куст" приезжал в Радл по поручению господина Атола.

С тех пор секретарь сенатора Юлиса ещё больше постарел, высох и ссутулился от ежедневного корпения над исписанными папирусами. Вот и сейчас перед ним на столе лежало несколько свитков.

За узкими окнами, выходившими во внутренний дворик, уже царил полумрак, но яркое пламя двухрожкового светильника без труда позволило отцу узнать сына.

– Олкад! Хвала богам, ты здесь!

Кряхтя, он поднялся со своего сиденья с подлокотниками, но без спинки, и вскоре уже обнимал дорого гостя.

– Я рад, что ты добрался благополучно, - шмыгая носом и моргая, Прус отстранился и ещё раз оглядел отпрыска с ног до головы.

– Как раз позавчера принёс в жертву Геладе голубя, и небожительница меня услышала!

Внезапно посмотрев за спину молодого человека, он с тревогой спросил:

– А где госпожа Юлиса? Неужели ты оставил её во дворе?

– Она решила остановиться в доме регистора Трениума, - объяснил Олкад.
– Я ничего не мог поделать. Всё же он ей родной дядя. Надо бы доложить покровителю...

– Сегодня он приглашён на ужин к купцу Полу Анкию, и вероятно, вернётся очень поздно, - покачал головой секретарь.
– И сильно пьяным. Но завтра утром я ему обязательно всё расскажу.

Отец жестом пригласил сына сесть на стоящую у стены лавку, свитки с которой он бесцеремонно свалил на пол.

– На эту девушку у сенатора большие планы, - многозначительно заявил Прус, усаживаясь рядом.

– О чём вы?
– живо заинтересовался молодой человек.

– Он хочет выдать её за Постума Авария Денсима!

– За сына отпущенника?!
– охнул второй писец рудника "Щедрый куст".

– Подумаешь!
– презрительно отмахнулся собеседник.
– Зато он главный смотритель имперских дорог, несметно богат и считается близким другом наследника престола. Очень полезный человек.

– Но разве он не женат?
– растерянно спросил сын.

– Пульхия год назад скончалась, - сообщил отец.

– Дочь купца Бетула?
– на всякий случай уточнил молодой человек, и дождавшись утвердительного кивка, пробормотал.
– Да она даже моложе меня!

– Не дали ей боги долгой жизни, - вздохнул Прус.
– Поскользнулась в ванной и разбила голову. Аварий тогда всех рабынь, кто ей прислуживал, по кольям рассадил, за то что не доглядели. Горевал очень. Устроил раздачу хлеба и призовые игры. Тогда пять медведей затравили и десять львов. Я же тебе писал!

– Да, да, - подтвердил Олкад, потирая лоб и вспоминая, что первая жена Авария тоже прожила недолго и умерла родами, произведя на свет мёртвого мальчика. Безутешный вдовец тогда тоже сильно горевал, плача и стеная пешком проделал весь путь от дома до кладбища за Магурскими воротами на глазах тысяч горожан.

– Что это?!
– встрепенулся отец, заметив свежий шрам.
– Ты дрался?

– Нет, - в задумчивости покачал головой сын.
– Ночью в гостинице выпил лишнего и ударился о дверь.

– Чего же это я сижу!
– вновь всплеснул руками секретарь сенатора Юлиса.
– Ты же голодный! Подожди, я сейчас.

Прежде чем молодой человек успел возразить, тот с неподобающей для своего почтенного возраста и солидного положения прыткостью выскочил в коридорчик.

– Тука, Усна, Лера!
– во всё горло заорал Прус.
– Эй, кто-нибудь!

– Что нужно, господин Ротан?
– ответил женский голос.

– Беги на кухню и попроси Кулина прислать вина и что-нибудь закусить, - отдал распоряжение секретарь.
– Скажешь, ко мне сын из Этригии приехал.

Развернувшись, он с трогательной улыбкой посмотрел на Олкада.

– Не хочу идти на кухню. Разве там дадут нормально поговорить?

– Да, отец, - охотно кивнул тот и наконец решился задать вопрос, давно обжигавший ему язык.
– Но по какой причине покровителю понадобилось выдавать госпожу Юлису за Авария? Вы же сами говорили, что он никогда ничего не делает просто так.

– Я рад, что ты не забываешь моих слов, - улыбнулся польщённый Прус.
– Сенатор Юлис - один из мудрейших людей, кого я когда-либо встречал. Но всё же...

Собеседник посуровел.

– Он смертный и тоже иногда совершает ошибки.

Отец пристально взглянул на Олкада. Он не скрывал своего желания когда-нибудь передать место секретаря своему потомку, и поэтому старался держать его в курсе дел их покровителя. Однако, на сей раз счёл нужным особо предупредить:

– Надеюсь, ты понимаешь, что об этом больше никто не должен знать?

– Конечно, отец, - с готовностью кивнул молодой человек.
– Разве я женщина, чтобы болтать попусту?