Отважная лягушка

— Госпожа Юлиса? — вскричал Анний Мар. — Кто это?

Выглянув из-за угла своей повозки, он с удивлением смотрел на творившееся безобразие.

— Езжай своей дорогой! — стараясь перекричать вопли Риаты, рявкнул Кикиро, придерживая бунтующего осла.

Спрыгнув на мостовую, молодой артист в три прыжка оказался возле него.

Оставив испуганное животное, сутенёр-вымогатель попытался ударить Анния Мара кулаком. Тот увернулся, издав боевой клич одинаковый во всех временах и Вселенных.

— Наших бьют!!!

Кикиро вновь взмахнул рукой, на сей раз чувствительно достав противника вскользь по скуле. Но сам получил обутой в жёсткую сандалию ногой по голени, а кулаком по рёбрам.

Громила, готовый нанести ещё один удар, замер, глядя, как из фургона один за другим выскакивают вооружённые чем попало разъярённые артисты, кажется, даже обрадованные возможностью сорвать на ком-то накопившееся зло.

Тем временем Кикиро получил отменный удар в смазливое лицо, заставивший его попятиться.

Первым в изменившейся обстановке сориентировался нормальный герой, предпочитавший нападение в обход.

— Бежим, Крыш! — рявкнул он тонким, срывающимся голосом.

Не дожидаясь товарища, парень помчался по улице, удирая от внезапно появившихся превосходящих сил противника. Тут же его примеру последовал Кикиро. Здоровяк, отступая пытался сохранить достоинство, но когда на него с рёвом бросился вооружённый бронзовым топором Гу Менсин, тоже пустился в постыдное бегство под крики и улюлюканье урбы.

— Кто это такие, госпожа Юлиса? — переводя дыхание, спросил толстяк.

— Понятия не имею! — как ей показалось, довольно натурально сыграла удивление Ника. — Тот, что осла держал, приставал сегодня, когда я шла к Миусу Акру. Пришлось его поучить, как следует разговаривать с девушками из рода младших лотийских Юлисов.

Нервно хихикнув, путешественница пыталась попасть кинжалом в закреплённые за спиной ножны.

— Наверное, плохо поучила, ещё захотел.

— Я его уже сегодня видел, — подал голос Корин Палл. — Он на постоялый двор приходил.

— Быстро же он меня нашёл, — покачав головой, Ника приняла из рук рабыни накидку. — А ещё говорят: "Гедор — город большой."

Артисты засмеялись.

— Ловко вы одна против троих…, госпожа Юлиса, — с восхищением сказал Превий Стрех.

— Без вас я бы не справилась, — вернула комплимент девушка. — Страшно подумать, что было на уме у негодяев.

— Всё! — громко объявил старший урбы. — Пора ехать. А то уже народ собирается. Не приведи Аксер, городская стража нагрянет, а у нас денег нет.

— Ой! Как же я испугалась за вас, госпожа, — возбуждённо тарахтела Риата, погоняя ослика. — Думала, как же я останусь без такой доброй хозяйки. Всех богов молила вас защитить.

— На этот раз они тебя услышали, — буркнула путешественница, оценивая ущерб, нанесённый транспортному средству.

Пробитая кинжалом планка, расколовшись вдоль волокна, хотя и болталась, оставалась на месте. А вот дубинка громилы разбила дощечку пополам, и Нике пришлось самой выломать её остатки, доделав ещё одно не предусмотренное конструкцией фургона окно.

Впереди показалась воротная башня. Усмехнувшись, девушка подумала, что въезжая в город, никак не рассчитывала покинуть его в той же компании. Но жизнь опять поломала все планы, выписав очередную, на сей раз гедорскую загогулину.

Глава III Долги и расчёты

Вот тогда-то я познал всю горечь жизни.

Впервые я ощутил полнейшую

безнадёжность; невыносимый стыд и

сожаление терзали мою душу, сковали

волю.

Герберт Уэллс.

Тоно Бенге

Знакомый раб, собиравший пошлину за въезд в город, стоя под крошечным навесом, переносил записи с вощёных табличек на лист папируса, расстеленный на высоком наклонном столике, при взгляде на который у Ники почему-то всплыло в памяти странное слово: "конторка". Судя по всему, покидавшие Гедор его совершенно не интересовали, а желающих попасть внутрь пока почему-то не наблюдалось.

Стражники, навязчивого внимания которых девушка немного опасалась, сбившись в кучу, что-то возбуждённо обсуждали, не обращая внимания на въехавшие под свод воротной башни фургоны.

"Не долго вам бездельничать осталось", — усмехнулась про себя путешественница, увидев впереди несколько навьюченных хворостом и какими-то корзинами ослов.

Тем не менее, по сравнению с днём её приезда, дорога выглядела почти пустынной. Взяв себе за правило по мере возможности разбираться во всех кажущихся странностях, Ника обратилась за разъяснениями к рабыне:

В ответ Риата какое-то время недоуменно хлопала ресницами, потом предположила:

— Наверное, на праздник Артеды ехали, госпожа? Кажется, что его в тот день справляли?

— Что-то я никакого праздника тогда не заметила, — недоверчиво проворчала хозяйка.

— Так вы же никуда из постоялого двора не выходили, — резонно напомнила невольница, дополнительно пояснив. — А господин Аппий Герм — радланин. Они, то есть вы, госпожа, больше чтите богиню плодородия Ангипу.

— Ну её праздник давно прошёл, — заметила Ника, вспомнив своё пребывание в Канакерне.

— Не совсем так, госпожа, — покачала головой невольница. — В Империи уход Ангипы к мужу в Тарар позднее отмечают.

Они немного поболтали о различных религиозных праздниках, которых тут имелось великое множество. Здесь не знали воскресений, как, впрочем, и других дней недели. Но работать совсем без выходных — слишком тяжело, наверное, поэтому люди придумали различные торжественные дни, не только для прославления богов, но и чтобы дать себе возможность отдохнуть. Причём кроме, так сказать, "общих" праздников имелись ещё и отдельные: городские, деревенские и даже профессиональные.

Неожиданно катившая впереди повозка артистов, замедлив ход, свернула на боковую дорогу, так же вымощенную плотно уложенными камнями. Сообразив, что именно она ведёт к усадьбе Сфина Бетула, девушка тут же прекратила попусту молоть языком и принялась оглядываться в поисках места, подходящего для скрытого ночлега.