Отважная лягушка

— Тогда угощайся от щедрот Аппия Герма Струдуба. — Тут нам обеим хватит.

Пирожки оказались не только чёрствыми, но и явно несвежими. Похоже, они покинули печь минимум два или даже три дня назад.

Но Ника находилась сейчас не в том настроении, чтобы привередничать. Поэтому она быстро слопала два пирога, а когда потянулась за третьим, услышала доносившиеся издалека звуки музыки.

Глухие удары барабанов, свист флейт, рёв труб и звуки струн сплетались в простую, незамысловатую мелодию.

— Ну вот и обещанный пир начался, — проворчала девушка.

Поднявшись, она выбралась из оврага. Огни костров и светильников освещали фасад большого дома с колоннами и множеством окон, снабжённых деревянными жалюзи.

К сожалению, высокий частокол не позволял рассмотреть, зато ночная тишина давала возможность кое-что слышать. Чуть позже вступил хор. Даже на таком расстоянии путешественнице показалось, что она узнала голоса хористов урбы Гу Менсина. Но вот слов толком разобрать так и не смогла. Хотя, если судить по торжественности звучания, пели хвалебный гимн или кантату, видимо, прославлявшую хозяина усадьбы.

Усмехнувшись, Ника хотела вернуться в овраг, но тут заметила на склоне холма желтоватый огонёк. Стараясь не шуметь, она скользнула в заросли бурьяна, с раздражением чувствуя, как цепляются за ткань репьи и прочие колючки. Всё-таки платье — не самая подходящая одежда для лесных прогулок, особенно ночью.

Свет приближался, постепенно превращаясь в факел, который держал в руках один из двух рабов, шагавших проходом между рядов вбитых в землю кольев, опутанных виноградной лозой.

Прислушавшись, девушка стала различать обрывки разговора.

— Давай дальше не пойдём, Злотан? — с плохо скрываемой дрожью в голосе предложил тот, что помоложе и с короткой дубинкой в руке.

— Господин Курт Варс приказал обязательно заглянуть в Ореховый овраг, — не очень уверенно возразил его спутник, вооружённый ещё более устрашающего вида палицей. — Охранник одного из гостей нашего господина видел или слышал что-то подозрительное.

"Вот батман! — выругалась про себя путешественница. — Чего он там углядел?"

— Что же он сам не посмотрел? — проворчал молодой, поднимая факел выше. — Тогда ещё светло было.

— Я откуда знаю?! — огрызнулся Злотан, почёсывая в вырезе хитона волосатую грудь.

Остановившись метрах в тридцати от притаившейся Ники, они с тревогой вглядывались в мрачно шелестевший листвой овраг.

— Ну или если бы… господин Курт Варс сказал пораньше, — продолжал канючить молодой невольник. — А сейчас совсем темно… И луна… У нас старики рассказывают, когда она в серп превращается, лесные духи праздник справляют, который смертным лучше не видеть.

— Нечего было так долго с Кочерыжкой болтать! — шёпотом рявкнул старший товарищ, отвесив приятелю тяжеловесный подзатыльник. — Тогда бы мы сюда ещё засветло успели.

У девушки перехватило дыхание, а сердце ухнуло куда-то в район желудка, но тотчас вернулось обратно.

— Сам меня к ней послал! — чуть не плача огрызнулась жертва рабской дедовщины. — А теперь дерёшься!

— Ну, так брал бы лепёшки и уходил, — уже остывая, буркнул Злотан. — Чего её слушать?

— Ага! — злорадно фыркнул приятель. — Тогда она в следующий раз и яблочного огрызка не даст!

— Обойдёмся без её объедков, — буркнул собеседник и толкнул товарища в плечо. — Ну иди, чего встал?

Путешественница попятилась, глубже забираясь в непролазные заросли. Стебли крапивы, пустырника и лопухов недовольно зашуршали.

— Слышишь? — испуганно охнув, молодой, выронив дубинку, крепко схватился за металлический ошейник, словно тот его душил. — Вдруг это сам бог лесов Нап? Говорят, он орехи любит, а ему, наверное, здесь ничего не оставили?

— Заткнись! — сурово сдвинул белесые брови Злотан. — Нечего тут сказки рассказывать…

"Одного я точно прирезать успею, — как-то буднично, словно речь шла не об убийстве человека, подумала Ника. — А вот со вторым могу и опоздать. Ну что делать?"

Тут в глубине оврага громко фыркнул ослик, шумно переступая с места на место.

— А знаешь, ты прав, — нервно сглотнул слюну внезапно побледневший старший невольник. — Нет здесь никого. Посмотрели, теперь пошли отсюда.

Не спуская с орешника огромных, испуганных глаз, рабы, пятясь задом, прошли метров шесть, потом, резко развернувшись, торопливо зашагали прочь, поминутно оглядываясь.

— Уф! — не сдержавшись, облегчённо процедила сквозь зубы Ника, плюхнувшись на задницу.

Очевидно, горе-сторожа её услышали, потому что жёлтое пятно факела стало стремительно удаляться.

Тем не менее девушка ещё минут двадцать наблюдала за окрестностями, отмахиваясь от редких осенних комаров.

После хора в усадьбе вновь заиграл оркестр.

— Это вы, госпожа? — уже второй раз за ночь спросила рабыня.

— Я, — устало отозвалась путешественница.

— А эти? — Риата протянула руку, помогая хозяйке спуститься. — Ушли, госпожа?

— Убежали, как зайцы! — насмешливо фыркнула та. — Небось ещё и обмочились дорогой.

— Так им и надо, дурачью деревенскому! — мстительно выпалила женщина, затараторив. — Ой, как же я испугалась, госпожа, когда их услышала! Думала — всё! Вот сейчас найдут, увидят, поймают! Это же земля их хозяина… Ну и…

— Так это ты осла… побеспокоила? — внезапно догадалась Ника.

— Я, госпожа, — нервно хихикнула рабыня. — Шлёпнула его по носу. Он этого не любит и всегда фырчит.

— Это ты хорошо придумала! — от всей души похвалила хозяйка. — Спасибо, избавила нас от стольких…

Слово "неприятностей" она произнести не успела. Ночь прорезал крик, полный ужаса и боли. Потом ещё и ещё.

— Что это, госпожа? — дрожащим голосом спросила Риата.

— Н-н-не знаю, — покачала головой та. — Думаю, ничего хорошего.

Крик оборвался. Наступившая тишина, нарушаемая только шелестом листьев и стрекотом цикад, показалась девушке особенно зловещей.

Сбросив на плечи накидку, она в тревожном недоумении потёрла ладонью лоб, стараясь привести в порядок суматошно метавшиеся мысли. Ясно, что в усадьбе кого-то убили. Причём жестоко. Вот только имеет ли это отношение к артистам?

Со стороны поместья опять послышалась музыка. На этот раз более ритмичная, даже плясовая. Путешественнице вдруг стало ужасно неуютно, захотелось оказаться подальше от места, где пытки и убийства чередуют с танцами. Тут ещё эти рабы-сторожа или кто там они были? Что если они сообщат охранникам? О чём? О лесных духах? А почему нет? Здесь этому никто особо не удивится. Только вряд ли бросится проверять их слова. Во всяком случае ночью.