Отважное сердце

— Подходящий конец, — проворчал стоящий рядом Адам.

Кое-кто из мужчин расхохотался. Они передавали по кругу еще один из расшитых драгоценными камнями мехов с вином. У некоторых, заметил Уоллес, были переброшены через плечо или заткнуты за пояс шелковые тряпки, несомненно, принадлежавшие казначею.

Один из мужчин внезапно присел на корточки и вытащил из ножен кинжал. Подняв голову, он посмотрел на Уоллеса.

— Мастер Уильям, я отрежу кусочек на память? — Он опустил взгляд на тело Крессингэма, сжимая в кулаке клинок. — Я хочу показать добрым людям Ланарка, что помог покарать Изменника.

— Бери, сколько хочешь, — ответил Уоллес. — Там, куда он направляется, ему не понадобится ничего лишнего.

Мужчина ухмыльнулся. Подняв короткопалую руку Крессингэма, он занялся его указательным пальцем. Остальные несколько мгновений наблюдали за ним, а потом склонились над телом казначея, чтобы взять на память и продемонстрировать друзьям кусочек тирана, который выпил все соки из их королевства и которого они помогли свергнуть.

Уоллес не стал вмешиваться. Пусть они берут себе столько добычи, сколько смогут унести, а потом он снова поведет их в бой. Потому что ничего еще не кончено. Далеко не кончено.

— Предупреди Грея и остальных, — сказал он Адаму. — Мы выступаем через час.

— Кузен?

Сквозь клубы дыма Уоллес взглянул на другой берег Форта, где еще виден был арьергард армии Варенна, уходящий на юг.

— Мы переправимся через залив во время отлива и отправимся за ними в погоню. С ними идет большой обоз. Мы сможем запастись припасами и снаряжением, а заодно убьем столько англичан, сколько сможем. — Взгляд его синих глаз следил за отступающей армией. — Пусть они унесут ужас этого дня с собой в Англию.

Пока скотты праздновали победу на дымящихся останках стирлингского моста, вороны в небе сбились в черную тучу, готовясь устроить себе кровавое пиршество.

Часть 6 1298–1299 гг.

… И зажглась звезда невиданной красоты и яркости, бросив вперед себя луч, на конце которого вспыхнула огненная сфера в виде дракона. И с тех пор стал он именоваться Утером Пендрагоном, что на языке бриттов означает «голова дракона»; таково было предсказание самого Мерлина, что появление дракона означает рождение нового короля…

Гальфрид Монмутский. История королей Британии

58

Сквозь осенние ветра и дожди, пока шотландские войска торжествовали победу над англичанами при Стирлинге, Роберт колесил по Каррику, поднимая людей своего графства и укрепляя замок Тернберри.

Поначалу, несмотря на ненависть к англичанам, многие боялись поддерживать его, опасаясь мести со стороны Перси и Клиффорда. Роберт мог потребовать от них явиться к нему на службу, но, полагая, что от сомневающихся и испуганных вассалов будет мало толку, предпочел брать к себе только тех, кто сам хотел этого. В большинстве это была амбициозная молодежь, безземельные рыцари и младшие сыновья. Некоторые из них служили его отцу, но все они стремились заручиться его поддержкой и одобрением. Гартнет Мар и Джон Атолл оставались в Тернберри со своими людьми и женами, и вместе с Кристофером и Эдвардом переполненный замок напоминал Роберту о тех временах, когда в пропитанных морской солью стенах цитадели обитали его семья и приближенные с домочадцами.

В конце октября, когда мужчины убирали с полей последний урожай и забивали излишки скота, он навестил Эффрейг, чтобы предложить ей покончить со ссылкой, в которую отправил колдунью его отец. Но старуха отказалась, заявив, что предпочитает жизнь в лесу возвращению в деревню.

Шли недели, и постепенно число сторонников Роберта увеличивалось. Это была нелегкая работа, и иногда ему приходилось наступать на горло собственному самолюбию, но вскоре он обнаружил, что для того, чтобы завоевать чье-либо доверие, необходимы время и терпение. Когда его вассалы увидели, что он намерен остаться здесь, занимаясь укреплением обороны, то стали переходить к нему по собственной воле. По мере увеличения его окружения возрастала и его репутация. Роберт обнаружил в себе таланты прирожденного дипломата, которыми овладел, глядя на своего деда. То превращаясь в разъяренного льва, если его провоцировали, то становясь ручным ягненком в случае необходимости, старый лорд пользовался огромным уважением и внушал страх своим подданным, обладая качествами, которые, как теперь понимал Роберт, жизненно необходимы народному лидеру. Его отец был властным хозяином, который обращался со своими людьми не как с подданными, а скорее, как со слугами. Решительность Роберта и умение слушать вскоре завоевали ему уважение его вассалов. Но он понимал, что сделал лишь первый шаг к трону.

В Ирвине, приняв решение во всеуслышание заявить о своих притязаниях на шотландский престол, Роберт понимал всю грандиозность и, быть может, даже неосуществимость стоящей перед ним задачи. На его стороне были право крови и репутация деда, но и только. Большинство лордов в королевстве не доверяли ему, а многие по-прежнему открыто презирали. Шотландцы под предводительством Уоллеса сражались за восстановление на троне Джона Баллиола, а не за выборы нового короля, и Камень Судьбы уже покоился в Вестминстере. Для того, чтобы хотя бы объявить о своем намерении, ему нужна намного более мощная поддержка. А чтобы заручиться ею, он должен доказать, что достоин ее; то есть, он должен делать то, что делает Уоллес и другие, завоевав сердца людей тем, что вернет им потерянные земли. И вот, когда осенние ураганы сменились морозной зимой, он приступил к выполнению намеченного плана.

Во главе отряда из более чем пятидесяти рыцарей и двух сотен пеших солдат Роберт двинулся на север, пройдя маршем через Каррик и вторгнувшись в Эйршир. Генри Перси отбыл на юг, в Англию, сопровождая пленников, захваченных в Ирвине, оставив для защиты портового городка Эйр лишь небольшой гарнизон. Однажды морозным днем в конце ноября Роберт и его люди штурмом взяли город, опрокинув и смяв людей Перси, после чего ворвались в казармы английской стражи. Шестеро из людей Перси погибли на месте, а остальные спаслись бегством на лодке, пришвартованной у берега реки Эйр, но это нападение положило конец владычеству англичан в Эйршире. Именно здесь, в первом освобожденном им городе, к восторгу и облегчению своих людей, Роберт основал новую базу. Это означало, что отныне его семья будет пребывать в Тернберри в полной безопасности, тогда как сам он сможет целиком сосредоточиться на налетах на Ирвин и другие поселения, чтобы выбить оттуда последних солдат Перси.

Несколько недель спустя Роберт узнал настоящую цену восстания. Генри Перси был занят в Англии, но Клиффорд оставался в Галлоуэе и моментально обратил свое внимание на земли Брюсов в Аннандейле, где в отместку сжег десять деревень, запугав их население. Замок Лохмабен, гарнизон которого по-прежнему составляли вассалы отца Роберта, выстоял, но окрестным поселениям был нанесен огромный ущерб, на устранение которого понадобится несколько лет. Для Роберта это стало тяжелым ударом. Аннандейл, пусть и до сих принадлежавший его отцу, оставался его домом, и мысль о том, что он объят пламенем, потрясла его.

Это нападение, однако же, имело одну дотоле незамеченную им положительную сторону. То, что знаменитый военачальник-англичанин напал на земли Брюса в Шотландии, убедило многих из тех, кто сомневался в Роберте, что он искренне перешел на их сторону. Это сделало его врагом англичан — факт, который лидеры мятежников не преминули заметить. В начале весны 1298 года к нему прибыли гонцы, приглашая Роберта на большой совет в самом сердце Селкиркского леса, колыбели восстания.

Лес, пробудившийся от зимней спячки, уже покрылся первой зеленью, когда Роберт со своим отрядом вступил под его своды. Сосны со стволами в два обхвата вонзались в небо, закрывая его пушистыми облаками веток. Землю покрывал толстый слой сосновых иголок и шишек, хрустевших под ногами. Говорили, что дремучие просторы Селкирка — всего лишь жалкие остатки древнего леса, некогда покрывавшего всю территорию королевства. Но даже сейчас он был огромен, и непроходимые буреломы сочетались в нем с открытыми, солнечными полянами и уголками, где не ступала нога человека. Лес великолепно подходил для того, чтобы скрытно разместить в нем целую армию, и Роберт не сомневался, что если бы ему не указали, какие метки и где искать, то он со своими людьми заблудился бы уже через несколько часов.

— Вон еще одна, — сказал Эдвард, поворачиваясь в седле и показывая на искривленный ствол дерева, на котором был намалеван белый круг с крестом внутри. — Похоже, мы приближаемся. Это уже четвертая метка за сегодняшнее утро.

Взгляд Роберта переместился от меченого ствола чуть дальше, туда, где деревья расступались, открывая вид на поляну. Он услышал плеск воды.

— Передай остальным, — сказал он, оборачиваясь к Кристоферу Сетону, который ехал позади, — что мы сделаем привал, а потом поедем дальше. Я хочу добраться до лагеря еще до наступления ночи.