Отважный свет

— Этот памятник оказался лучше, чем я думал.

Райли повернулась и увидела лорда Озимандиаса, стоящего позади нее. Почти треск в голосе старшего призывателя был достаточно необычным, чтобы привлечь ее внимание. Выражение его лица было мрачным, когда его глаза медленно пробежались по именам на арке, останавливаясь на каждом на некоторое время.

Потребовался кто-то со значительным влиянием, чтобы отбиться от застройщиков, со значительными ресурсами, чтобы купить этот участок земли и заплатить за храм. Этот же кто-то выделил средства на обучение детей погибших охотников и позаботился о том, чтобы вдовы не голодали.

Райли досадовала, что до сегодняшнего дня не сообразила, в чем тут дело.

— Ты сделал это, не так ли? — спросила она.

Озимандиас снова посмотрел на нее.

— Да. Очень немногие знают об этом, и я бы предпочел, чтобы так оно и оставалось.

— Тогда это будет наш секрет, — сказала она. Она снова посмотрела на арку. — Именно так их и следует помнить, а не в мешках для трупов.

— Это то, о чем я подумал.

— Зачем ты это сделал? — спросила она, указывая на арку.

— Демоны были здесь в ту ночь из-за моего необузданного эго, моего стремления к знаниям, независимо от того, кому это причиняло боль. Я не могу вернуть этих людей из мертвых, но я могу гарантировать, что этот город никогда не забудет их жертв и их храбрости. — Он замолчал, с трудом сглотнув. — Я рад, что на этой арке больше нет имен. В особенности твоего и Бека.

— Спасибо. Это очень много значит для меня.

Озимандиас на секунду отвел взгляд, восстанавливая контроль, затем повернулся обратно. Только тогда Райли поняла, что он не был в своей черной как смоль мантии, а знак на его лбу, как ни странно, отсутствовал. Гламур скрыл это. Для всех остальных, кто не мог видеть сквозь заклинание, он выглядел нормальным, в брюках, отглаженной рубашке и черном пиджаке.

Она указала на его одежду.

— Это новый облик у тебя. Обычный человек. Я думаю, что это пугает меня больше, чем мантия.

Ози не засмеялся, но выражение его лица говорило о том, что ему очень этого хотелось. Это выражение быстро исчезло.

— Великий магистр Стюарт рассказал мне, что происходит с этим безумным ангелом смерти. Он также связался с ведьмами.

— Я надеялась, что он это сделает. Есть шанс, что мы сможем использовать магию против этой твари?

— Мы можем попытаться, но если мы сможем уничтожить его, что сделают небеса? Пожать плечами и двигаться дальше? Или будет послано что-то похуже, чтобы наказать нас за убийство одного из них?

Трудно было представить, что может быть хуже, но он был прав.

— Есть идеи от ведьм?

— Нет. Вероятно, одна из них бредит своими предупреждениями.

— Это, должно быть, Сивилла. Она немного сумасшедшая. — Теперь ее охватило всепоглощающее чувство печали. Из-за этого места или из-за чего-то другого? — Если эта тварь придет сюда, мы с Беком понятия не имеем, как ее остановить. — И Ори тоже.

— Ты знала, как предотвратить Армагеддон? — Спросил её лорд.

Этот вопрос потряс ее.

— Нет. Мне просто повезло. Я действительно не думаю, что кто-то, кроме Архангела Михаила, жаждал войны.

— И все же ты догадалась об этом сама, потому что ты очень проницательна. Может быть, в этой ситуации дело не столько в твоих навыках охотника или магии, сколько в импатии.

Райли только начала думать об этом, когда знакомый холодок пробежал по ее телу. Она перекинула свою сумку на плечо.

— Вот дерьмо, опять он.

Озимандиас не ответил, но повернулся и уставился на идущую к ним фигуру. Фигура во всем черном.

— Это… — начал он.

— Да, это принц. Интересно, когда же проявится его инфернальность?

Рядом с ней появилась мантия лорда, а также символ на его лбу и посох в руке. Теперь он был в полном режиме некроманта.

Люцифер остановился футах в шести от них. Сегодня адский тиран выглядел как любой другой Атлант, хотя и без пальто. Его полуночно-черные волосы все еще были длиннее воротника. Как и у Ори, у него были серебряные пряди вперемешку.

Его глаза сузились, когда он изучал ее спутника.

— Призыватель. Причем очень могущественный. Ах да, теперь я вспомнил. Ты был любимцем Сартаэля.

Лицо Озимандиаса окаменело, пальцы крепче сжали посох.

— Мы все совершаем ошибки. Мои были больше, чем у большинства, — ответил некромант. — Но никогда не тот уровень, что у тебя.

Ситуация только обострится, если она не вмешается.

— Ты здесь по какой-то причине?

Люцифер перевел взгляд на нее.

— Я слышал, ты вскружила кое-кому голову в Риме.

Она не попалась на эту удочку.

— Ангела смерти можно остановить, — продолжал Люцифер, произнося свои слова так же небрежно, как если бы он комментировал погоду.

Вот так.

— Ты хоть понимаешь, что все еще очень предсказуем? Твои искушения состоят из трех частей: поддразнивание, предложение, а затем ужасные последствия, если я проигнорирую это предложение. — Люцифер нахмурился. — Так что давай, рассказывай дальше. Часы идут.

Он нахмурился еще сильнее.

— Этого ангела можно остановить, и я скажу тебе, как это сделать. Я могу гарантировать, что больше ни один город не будет разрушен, и вы с вашим беспокойным великим магистром поженитесь. У тебя будут дети и внуки. Ты будешь жить до глубокой старости, потому что я могу это гарантировать.

— Как? — спросила она.

— Райли… — предостерег Озимандиас.

— Не мешало бы спросить, — сказала она.

— Вы же не ожидаете, что я отдам вам такие знания бесплатно, — ответил принц.

— Вообще-то я жду ответа бесплатно, — сказала Райли. Просто находясь рядом с этим дьяволом, у нее мурашки побежали по коже. — Потому что, если эта тварь и впрямь прилетит сюда, вся тяжелая работа, которую ты вложил в этот город, будет напрасной. Мы с Беком умрем, и ты не получишь наши души. Ты потеряешь много времени.

Глаза Люцифера потемнели, челюсть сжалась, руки скрестились на груди.

— Возможно, ваши смерти — это именно то, чего я хочу, если ваши души связаны со мной.

— Нет, не куплюсь. Этот ангел — твой худший кошмар, — парировала Райли. — Ты можешь найти несколько душ здесь и там, но в конечном счете ты проиграешь. Это не очень хороший бизнес, по крайней, мере для тебя.

— Он придет сюда. Он уничтожит этот город.

По его тону она поняла, что на этот раз Люцифер не лжет.

— Если это так, я сделаю все, что смогу. Если я умру, то умру. Но моя душа будет принадлежать мне.