Отвергнутая невеста генерала драконов

Легкий неожиданно теплый ветерок коснулся моих растрёпанных волос. Он услышал меня. Что же я дам ему шанс. Всего один.

Буквы на надгробие брата вспыхнули зеленым сиянием и погасли.Замечательно.

Сделав несколько шагов в сторону, остановилась у могилы Линнель. Здесь под толщей снега и мерзлой земли покоились сразу двое — бедная женщина, желающая любви своего истинного и ее так и не появившийся на свет малыш. Будущий наследник этого фьефа. Мой безымянный племянник.

За него было обиднее всего. На глаза невольно навернулись слезы.Сомкнув веки, я позволила им скатиться по щекам. Его никто не оплакивал. И это было несправедливо.

За спиной послышался легкий хруст снега. Обернувшись, заметила на узкой тропинке между холмиков впереди идущую Филлию, за ней ожидаемо следовал Сарен и совсем неожиданно Айдан. Вид у моего дракона был хмурым.

Подумав немного, сообразила, что ускользнула из дома, не предупредив его. Скорее всего, он меня потерял. И теперь ждет меня неминуемая расплата. Улыбнувшись, снова повернулась к могилке Линнель.

«Весной посажу здесь цветы, — неожиданно пришло в голову. — Синие снежные примулы, которые цветут до первого снега. Этот холмик не должен выглядеть так угрюмо».

Метель усиливалась.

— Он сказал, что не посмотрит на то, что ты фера, и отшлепает, — тихо произнесла Филлия, поравнявшись со мной.

Повернув голову, я улыбнулась ей.

— Так и заявил?

Она хихикнула и кивнула.

— Что ты здесь делаешь, Рьяна? Да еще и в такую погоду. Зачем нужно было идти на кладбище через такие сугробы, в ветер?

— Затем, что захотела, — я неопределённо пожала плечами. — Где твой платок? Голова непокрытая — давно не болела?

— Я выросла, тетушка, — насупилась она сычом.

— Нет, — моя ладонь коснулась могильного камня Линнель. — Я никогда не рассказывала тебе, но примерно через полгода после их смерти ты сильно заболела. Бегала по двору с ребятнёй слуг без шапки и простыла. Несмотря на уверения Моргана, что через три дня ты встанешь, я сильно испугалась. Ты горела. Лежала в ворохе одеял такая бледная... И тогда я впервые пришла сюда. К могилке твоей матери и попросила у нее помощи. Молила защитить тебя. Плакала от страха потерять то единственное, что еще оставалось от нашей семьи.

— Да, ты не рассказывала, — шепнула она. — Но я всегда знала, что ты рядом и опекаешь. Поэтому ничего никогда не боялась. За моей спиной ведь стояла сама грозная фера Рьяна. Хочешь, и я тебе признаюсь кое в чем?

Она поправила на голове капюшон и покосилась на остановившихся на небольшом от нас расстоянии мужчин.

— Я прибежала сюда впервые через несколько месяцев после похорон. Прибежала рассказать маме, что теперь мне перед сном рассказывают веселые истории. Что все сладкие пирожки достаются мне. А еще меня обнимают. Только оставшись с тобой, Рьяна, я ощутила себя любимой и что еще важнее — нужной. И мне это понравилось. Да, это страшно звучит, особенно на их могилах, но... Я не уверена, что моя жизнь сложилась бы так хорошо, останься они живы. Отец так точно. Теперь мне стало ясно, почему он был так холоден. Показная забота и любовь. Я неродная ему. От другого. Но если подумать, то готова поспорить, что Сарен никогда бы не принизил моего ребенка, если бы мы встретились с ним намного позже и у меня был бы до него другой. Я готова руку под топор положить. Он не вел бы себя так, как отец. Я выросла счастливой младшей ферой, Рьяна, благодаря тебе.

Я обняла ее и притянула к себе. Ветер продолжал трепать наши плащи, настойчиво пытаясь проникнуть под них.

Видимость ухудшалась.

Зима была в самом разгаре. С трескучими морозами и буранами.

Кто-то обнял нас со спины.

— Развернулись и обе в дом, — послышалось вкрадчивое от Сарена. — Еще не хватало, Рьяна, чтоб ты, не окрепнув, опять слегла. А то будет у тебя не золотой дракон, а седой. Пожалей будущего мужа. Он ночи не спал, выхаживая тебя, а ты хвостом махнула и умчалась неведомо куда.

— Думаю, ты прав, пора мне привыкать к мысли, что у самостоятельности моей появились границы. Условные, но все же.

Усмехнувшись, я передала племянницу в руки ее истинному и поспешила к своему злющему любимому ящеру.

Глава 91

Айдан внимательно следил за моим приближением. По его пылающим глазам видела, есть что ему мне сказать. Но сдерживался дракон.

Надо же. А отец бы церемонии не разводил, он даже при мне позволял себе маменьку распекать.

— Знаю, виновата, буду впредь думать о тебе в такие моменты, — выпалила я, прежде чем он успел открыть рот. И потянувшись, поцеловала его в губы.

Поморщилась, опять почувствовав кровь на зубах.

— У тебя губа лопнула, любимая, — Айдан притянул меня к себе и, отогнув край своего плаща, спрятал меня под ним. — Ты жестока, Рьяна, в своей самостоятельности. Я с ног сбился, разыскивая тебя. Уже хотел вслед за бешеными лететь и у них проверять в мешках и ящиках.

— Ну, — я обняла его за талию, — меня в мешок не впихнешь. Мой барс очень не любит столь неуважительного отношения.

Айдан улыбнулся и, склонившись, поцеловал в макушку. Затем полез в карман мягких кожаных штанов и достал мой браслет. Тот самый, как оказалось, брачный.

— Надень его, — украшение перекочевало в мои руки. — Мне это важно.

Я заметила некую скованность в его поведении. Будто он собирался сказать нечто важное, но отчего-то оттягивал этот момент.Развернувшись, Айдан неспешно повел меня в сторону дома.

Ветер становился все яростнее, забрасывая в наши лица хлопья мокрого снега. Мелко дрожа, я поймала себя на том, что прижимаюсь к своему огромному мужчине, ища у него тепла.

Он молчал. И я не стала лезть к нему с расспросами. Пусть соберется с мыслями...

... Во дворе было необычно людно. Кипела работа. Разводились большие костры. Повара вытаскивали огромные чаны с мясом для жарки. Народ галдел.

Мужики, слава богам, разбирали мою погребальную избу. Детишки, утеплившись, держались ближе крыльца и расхватывали с деревянных разносов горячие традиционные сладкие морковные пирожки.

Завидев меня, крестьяне и вовсе подняли радостный ор. Оно и понятно — пришли на похороны, а попали... Ну пусть будет на помолвку.Нахмурившись, я быстро продела ладонь в браслет и показала Айдану.

— Спасибо — шепнул он и повернул голову в сторону главных врат, ведущих в поместье.

— Кого мы ждем? — спросила в надежде подловить его на рассеянности.

— Мои первые отряды на подходе, — ответил он не задумываясь.— Много воинов?

Он моргнул и призадумался.

— Примерно пятьсот. И я не представляю пока, где их селить.

Он снова умолк. Мы поднялись под людское радостное улюлюканье на крыльцо. Поймав одну из поварих за руку, приказала мяса не жалеть. Крестьяне должны быть накормлены до отвала. И с собой каждой группе в путь выдать провизии, особенно там, где есть дети.