Отвергнутая

И вот вроде всё нормально, но… Я сжимаю до побелевших костяшек телефон, а потом бросаю его на стол. Мне до дрожи хочется рассказать, что со мной случилось. Сколько раз я чуть не погибла. Я ведь до сих пор чувствую тяжесть на груди и остроту когтей того волка. Вижу ухмылку Марка. Слышу крики. Чуть глаза прикрою, и баталия между темняками и светочами вновь расцветает оттенками красного.

А мама даже ничего не почувствовала. Сердечко не ёкнуло. Не услышала она в моём голосе ни усталости, ни страха. Глебу легко говорить, что меня не тронут. Но кто знает, как всё обернётся? Темняки знают, где я живу. Они могут просто убить меня, чтобы насолить Алисе. А я даже защититься не смогу.

Еда безвозвратно остыла. Но я всё равно всё съела, обглодав до косточек. Вытерев руки, выпила коньяка. Хмель тотчас ударил в голову, будто и не ела вовсе. Сегодня я позволю себе всё. Сегодня мне можно и поныть, и поплакать, и растечься бесполезной, никому не нужной тушкой. Но только сегодня.

– К вам можно присоединиться? – раздался голос надо мной спустя несколько стопок коньяка.

Задрав подбородок, уставилась на молодого парня лет двадцати пяти в симпатичном деловом костюме и даже при галстуке. Чернявенький и такой обаяшка.

– Валяй, – я махнула рукой, добивая очередную стопку и отправляя в рот чесночную гренку.

Я было потянулась к телефону, чтобы продолжить рассматривать фотографии с Алисой из своего профиля в соцсети, но отдёрнула руку. Нельзя так долго себя истязать.

– Почему пьёшь в одиночестве? – интересуется парень, взмахивая рукой и следом спрашивая, что я ещё буду. Я не стала отказывать коньяку, так что он заказал бутылку. – Меня Лёшей зовут, а тебя?

– Яра, – буркнула я в ответ. – А пью в одиночку, потому что не с кем больше пить.

– И тебе это нравится? Пить без повода? – с иронией спрашивает он, без спросу залезая в мою тарелку с гренками.

– А нужен повод? – иронично отвечаю вопросом на вопрос. – Повод как раз таки есть. Я неудачница! – и будто это тост, я выпила залпом следующую стопку. – Проиграла самый важный конкурс в своей жизни. И кому? Лучшей подруге. Теперь она будет сиять, а я возвращаюсь к обычной жизни. Да и то, кривенькой, так как поступаю на специальность, которая мне не так интересна. Родителям также плевать на мои желания, и у меня даже личной жизни нет. В общем, полный швах. Но только сегодня ночью.

Кажется, он не ожидал такой откровенности, настолько удивлённым сделалось его лицо. Он даже по сторонам огляделся, пытаясь понять, почему выбрал именно этот столик. Но потом лицо Лёши как-то странно изменилось, будто он разгадал загадку, и парень с большим интересом вернулся ко мне, взглядом предлагая продолжать свою исповедь.

– Да ладно тебе! – фыркнула я. – Это же бар. Одиночки именно ради этого приходят сюда. Вывалить незнакомцу всё, что на душе. Я не отстаю от трендов.

– Вижу, тебе действительно нужно кому-то выговориться, – кивнул он, разливая коньяк и поднимая стопку. – Так выпьем же за незнакомцев! Поверь, я понимаю, о чём ты говоришь.

– Неужели? – раздражение скользнуло по моему лицу, но я сдержалась. Никто в этом мире не поймёт то, что я чувствую. – Ты всегда был вторым? В шаге от ускользающей мечты? Вся моя жизнь такая. За что бы я ни взялась, меня вечно преследует неудача. Вечно в тени. Вечно не на своём месте. Будто камешек в подошве реальности. Того и гляди, вообще на обочину выбросит.

– Слишком философски говоришь, – разрядил он обстановку, чуть хохотнув и лукаво подмигнув. – Будь ты и правда такой лузершей, то вряд ли бы мы оказались за одним столиком. Я весьма придирчив в выборе.

Его флирт мне понравился и, отпив немного, я ответила:

– Это просто такая ночь кривая и сумбурная. Завтра я соберусь с силами и вновь вступлю в бой. И обязательно выйду победителем. Потому что я не собираюсь сдаваться. А сегодня… я хочу пить. И больше не говорить об этом. Так что… расскажи о себе. Что тебя сюда привело?

Глава 6. Дивный хмель

Ловец душ – темняк, ищущий подходящих адептов для своих владык. Обладает даром красноречия и способен видеть особую искорку в людях.

Удивительное всё-таки время суток – ночь. Такой период, когда тягостное уходит прочь, скрываясь в чёрной дымке и растворяясь в мыслях, в которых всё откладывается на завтра. Это время свободы и удовольствий, когда ты можешь делать всё, что хочешь, ведь всё, что нужно делать, принадлежит дневному времени суток.

Я танцевала и пела. Кружилась вокруг своей оси, наслаждаясь алкоголем в крови, туманом в голове и теплотой на улице. Дневной жар спал, пришла прохлада с финского залива, а светлое небо раскрасилось пастельными оттенками, плавно готовясь к отступлению и возвращению исконно-чёрных тонов с вкраплениями далёких звёзд.

Вместе с Лёшей мы бродили по проспектам, ныряли в арки домов-колодцев, заходили в круглосуточные магазины за мороженым и болтали обо всём на свете, а потом заняли свободную скамейку на набережной. Алексей оказался предпринимателем. Занимался какими-то поставками каких-то деталей. В подробности не вдавался, нам и так было о чём поговорить.

С ним оказалось на удивление легко, будто мы очень давно друг друга знаем. Как и я, Лёша всю жизнь боролся с обстоятельствами, пытаясь вынырнуть из болота ненужности. Его отвергла собственная семья. В восемнадцать лет парня просто выставили на улицу со словами, что он теперь взрослый и сам должен решать, как жить. Он поступил в военное училище. Отслужил, а потом бросил и с товарищами занялся бизнесом. Когда дело пошло – его выкинули, и Алексею пришлось начинать всё сначала.

– Мне повезло, – сухо сказал Лёша, наблюдая, как по реке проплывает теплоход с гремящей музыкой и танцующими людьми. – В нужный момент я встретил человека, который помог мне.

– Прости, что спрашиваю, но сколько тебе лет? Мне казалось, у нас не такая большая разница в возрасте, – складывая в уме всё, что рассказал парень, я почувствовала неловкость. Слишком много событий для того, кто так молодо выглядит.

– Мне тридцать один, – смеётся он, лукаво подмигивая. В его изумрудных глазах загораются и гаснут тысячи огоньков. – Но мне часто говорят, что я выгляжу моложе. Хорошие гены. Да и бабушка моя – японка. Это любопытная история, но расскажу как-нибудь в другой раз.

Я смутилась. Двенадцать лет разницы – многовато для… одной чертовски хорошей ночи? Возмутившись на саму себя, я пододвинулась к нему, разглядывая его чуть раскосые глаза.

– Тебе идёт, – с хрипотцой в голосе говорю ему. – Ты очень красивый.

– Как ты, – отвечает он, заправляя мои волосы за ухо. Лёша наклоняется вперёд, почти касаясь моих губ, но останавливается, давая мне возможность самой сделать первый шаг.

И я его сделала. Его губы оказались тёплыми и приятными, а поцелуй вышел очень нежным, деликатным, едва ощутимым, будто он всё ещё сомневается в моём решении. Но мне было всё равно. В сущности, сегодня ночью мне было наплевать и на то, кто он, и на то, кто я. Меня больше волновали его сильные руки на моей талии, аромат мужского парфюма, мягкость волос, сила притяжения, отправляющая мои мысли куда-то очень высоко…