Отвергнутая

– Её уже забрали и перевезли в Орден. Думаю, что сейчас Алиса объясняется с матерью о том, кем стала. Уверяю, проблем не будет. Одного убеждения хватит, чтобы та не возражала.

– Внушение? – скептически уточнила я.

– Нет. Естественная сила иллюминэ.

Разговор как-то сам собой заглох. На душе препаскудно. Маетно. Горько. До слёз жалко. Вытащили наружу, а теперь что – серая до скрипа на зубах реальность? Полная сожалений и преодолений превратностей судьбы? Моей детской обиды на тех, кому всё легко даётся? Почему так? Почему одни с улыбкой идут по жизни, а я вечно плетусь в конце, питаясь объедками? Никогда первая. Всегда в шаге от мечты. Хотя сколько у меня было этих затаённых мечтаний?

В детстве я упорно занималась спортивной гимнастикой. До рождения Ани родители с удовольствием ходили со мной на занятия, поддерживали и верили в меня. Пускай я не занимала первые места, но у меня был талант, все это отмечали. А потом появилась Аня. И с гимнастикой пришлось расстаться.

Я пошла в театральный кружок в доме культуры. Занятия стоили смешных денег, и поначалу родители не возражали, а у меня здорово получалось. Мама даже ходила на мои выступления, а папа помогал с декорациями наравне с другими отцами. Потом у Ани пошли осложнения, и всё сошло на нет. Некому стало меня водить на занятия, поддерживать, да и денег поубавилось… Просто у родителей больше не было времени и сил на меня.

Это проявилось во всём. Задушевные разговоры, совместные занятия, помощь в учёбе – мягко, но твёрдо мама отсекла меня от себя, возведя на пьедестал сестру. И я даже не обижаюсь. Потому что Ане действительно нужнее. И внимание, и забота, и любовь. Она такая маленькая и беззащитная, что даже в мыслях я не могу её в чём-то обвинять. Её болезнь – тяжкое испытание для всей семьи.

Единственный человек, который поддерживает и разделяет мои интересы – Алиса. Будучи единственным ребёнком в семье, она и гимнастику не бросила, и в театральном кружке блистала, и языки ей легко давались, и учёба. Настоящий сгусток энергии с белокурыми локонами.

Пожалуй, единственное, что всегда было моим – спортивная стрельба. Наше с папой увлечение. Последние шесть лет мы регулярно посещаем стрельбища, где оба отводим душу. Наш оазис спокойствия.

– Знаешь, я, наверное, пойду в полицию работать, – неожиданно ляпнула я. – Уж раз не быть мне избранницей света, буду так людей защищать. А что? У меня папа следователь, стрелять я умею и учёба легко даётся. С поступлением, думаю, проблем не возникнет.

Глеб даже развернулся ко мне, как-то странно разглядывая, будто я букашка с отросшими клыками.

– Не советую. В полиции много темняков работает. Наши тоже служат, но их больше. Нарвёшься ещё.

Я тотчас скуксилась, но идею не забросила. Неймётся моей душе. Требуется компенсация. Какая-то альтернатива, что даст право считать себя цельной.

– Яра, ты слишком резко нырнула на самое дно, – заговорил он, видимо догадавшись о моих метаниях. – Вспомни, через что вы прошли за какие-то сутки. Стычка с Марком, атака на наш дом, потом испытания… Кого хочешь это сведёт с ума. А вы справились. Обе молодцы. Естественно, что сейчас тебя колбасит так, будто ты из окопа ещё не вылезла. Но всё закончилось. Возвращайся домой. Обними родных. Выбери нормальную профессию. Найди хорошего, доброго парня. И забудь обо всём. Скажу честно, тебе лучше не приходить на приём. Не стоит тревожить Алису. Ей и так будет непросто. А ты потянешь её назад. Станешь препятствием.

– Что её ждёт? – как-то зло спрашиваю я. – Почему у меня такое чувство, что ничего хорошего?

Глеб поморщился, цепче хватаясь за руль.

– Ей предстоит освоить благую магию, достичь пика своих способностей, а затем совершить поход против лидеров звериных владык. Уничтожить их связь с изнанкой и, если повезёт, то навсегда запечатать проход на ту сторону. Если ей это удастся, то она потеряет свои силы и станет обычным человеком. А если не повезёт, то Алиса умрёт от напряжения или же будет убита в сражениях с темняками.

– Это чудовищная несправедливость. Алиса не выбирала этот путь.

Получается, что моей подруге предстоит пройти через ад. И что останется от неё, когда она выложится на полную? А ведь она не сможет иначе. Не тот характер. Аля всегда была из тех, кто всё или ничего.

– А ты ещё жалеешь, что сама не стала иллюминэ.

Глеб притормозил возле станции метро. А потом вытащил из бардачка конверт и коробку с телефоном и протянул мне.

– Светочи не подумали, что тебе делать дальше, но я считаю неправильным просто так высаживать тебя на улице. В конверте немного денег, а в телефоне мой номер – на случай непредвиденных ситуаций. Звони, если что. Но не звони просто так. И не пытайся связаться с Алисой. Заклинаю тебя – оставь её в покое. Пусть прошлое останется в прошлом.

Я раздражённо скривилась. Принимая из его рук телефон, дотронулась до его кожи, и вздрогнула. Он слишком симпатичный, чтобы на него злиться за такие злые слова. Чертовски привлекательный для светоча. И какие же красивые у него глаза! Вроде бы светло-карие с рассыпанной кофейной гущей, но есть в них манящая глубина, от которой тяжело оторваться. Рядом с ним – как рядом с шаровой молнией. Или красными спрайтами, что на миллисекунду взрываются в воздухе. Опасное сочетание.

«Что ты творишь, глупое сердце? Почему тянешься к тому, кого больше не увидишь? Ведь он во всём прав. Я буду тянуть Алису назад. Мне не место в её будущем. И не место с красавчиком, который спасает мир от темняков».

– Я поняла, – сухо ответила ему, забирая деньги и телефон и открывая дверь. – Тогда прощаемся. Надеюсь, вы справитесь, и мне не придётся жить в мире под гнётом власти владык. Не думаю, что тогда темняки не вспомнят, кто я такая.

– Будь уверена, тебя не тронут, – рассмеялся он. – Ты слишком мелкая. Если они победят – то будут бить по крупным игрокам.

Я раздражённо захлопнула за собой дверь. Какой же он высокомерный! Неужели и правда я так ничтожна? Ну почему мне так хочется быть особенной? Быть главной в этой пьесе? Я всё пытаюсь отрицать эти чувства, мыслить разумно, доверять инстинктам, но как отказали, такая животная тоска навалилась, что хочется плакать!

Вместо этого я пошла в бар.

* * *

Получив двойную порцию коньяка и хрустящие рёбрышки в панировке, разместилась возле окна за маленьким столиком. Сначала еда. Потом много алкоголя. Благо Глеб не поскупился. Выдал хорошие отступные.

Но первым делом я позвонила маме.

– О, дорогая! Наконец-то ты проявилась. Хорошо с Алисой гуляешь? Передавай от нас привет! – раздалось весёлое щебетание в трубке.

– Да-да, отлично проводим время. Слушай, ты не возражаешь, если я к вам на недельку приеду? Мне нужно немного передохнуть. Подумать о будущем.

Мама не сразу нашлась с ответом.

– Милая, с тобой всё в порядке? Прости, но куда ты приедешь? Мы по квоте в санатории, а бронировать гостиницу в разгар сезона – безумие.

Скомкав салфетку, я прикрыла глаза, откидываясь на спинку стула.

– Да, ты права. Глупая мысль. Ладно, мам, я пошла. Папа сегодня на дежурстве? Я ключи потеряла, домой не попасть.

– Эх ты, раззява, – тут же переключилась мама, даже не уточнив, что со мной. – Он утром вернётся, но можешь к соседке Люсе постучаться – у неё есть запасные. Ладно, мне пора, ты неудачно позвонила – я Аню веду на пляж, под вечер там сейчас чудесно. Не скучайте с папой! Вообще, у него же через месяц отпуск. Вот и съездите куда-нибудь вместе! Целую, пока!