Отвергнутая

* * *

Когда-то этот дом принадлежал богатой семье. Потом он был превращён в коммунальные квартиры. После его признали аварийным и расселили. Потом здание заняли бездомные. В конце концов, их выгнали, а дом превратился в закрытый клуб.

Здесь пахнет пряностями. Стены задрапированы чёрными тканями, на полу новый паркет с причудливым узором, а под потолком сверкающая люстра. Вестибюль заполнен молодыми людьми. Играет загадочная восточная музыка, тягучая и сладкая. Когда мы входим, на нас все оборачиваются, замирают на секунду, а потом разговоры возобновляются.

– Какие они все красивые, – шепчет Алиса, обнимая меня за плечи. – Я чувствую себя неловко. Только взгляни на их одежду!

И правда, наши выпускные платья совсем не к месту. Только близнецы в своих шикарных белых костюмах кажутся своими. А мы будто пришли без приглашения. Я замечаю зеркало, висящее сбоку от входа. В нём отражается невысокая брюнетка с прямыми, слегка вьющимися волосами в сером платье. Я не из тех, кто тратит много времени на подготовку к выходу, поэтому выгляжу простовато. Немного косметики, чтобы подчеркнуть большие тёмно-серые глаза и выразительные губы. Духи с ароматом вишни и табака, подаренные мамой на совершеннолетие. Туфли на низком каблуке и атласная сумочка с кривой застёжкой. Ничего особенного.

Алиса выглядит лучше. Она надела прекрасное светло-розовое платье с короткой, но пышной юбкой и расшитым кружевом верхом, оголяющим плечи, и с тонким пояском на талии. В волосы подруга вплела искусственные цветы и надела туфли на высоком каблуке. В таком наряде Аля чем-то напоминает фарфоровую куклу. Такую же прелестную и миловидную.

– Мне кажется, что нам здесь не рады, – неожиданно говорит Сергей, подходя ко мне. В отцовском костюме он смотрится ещё хуже, чем я, и также тушуется среди блистательной публики. – Может ну их, пойдём в бар и нормально отпразднуем?

– Тебе лишь бы напиться, – тотчас возникает Нина. Она вовсю улыбается, довольная проявленным интересом Алекса. И ей совершенно никуда не хочется идти.

– Ну, а вдруг близнецы какую каверзу затеяли? – возразил Серый, с тоской поглядывая на Алису, уже успевшую с кем-то подружится. Аля всегда была лёгкой на подъём и открытой для новых знакомств.

Она что-то рассказывает трём парням в тёмно-синих пиджаках, с удовольствием принимая бокал из рук одного из них. Сделав глоток, девушка восхищённо защебетала о чём-то, а потом поманила нас к себе.

– Видимо, мы никуда не идём, – заключаю я, скрещивая руки на груди.

Чем дольше я здесь нахожусь, тем страннее кажется это место. Мои галлюцинации усиливаются. Голова начинает кружится, а в глазах двоится. Я почти не слышу, о чём говорит Алиса, и как представились эти симпатичные молодые парни, напоминающие гончих псов. Вцепившись в ножку бокала, неизвестным образом оказавшегося у меня в руках, я киваю и вымученно улыбаюсь, а потом спрашиваю, где здесь уборная. От вина с миндальным привкусом меня замутило.

Аля порывается пойти со мной, но я отмахиваюсь. Мне нужно побыть одной. И я иду сквозь толпу, замечая счастливую Нину, вовсю флиртующую с Алексом. Сергея в окружении черноволосых девушек, напоминающих паучих и Лина, что развалилась на огромном диване на коленях Славы, покуривая трубку. Её брат гладит девушку по голове, и оба неотрывно глядят на Алису, вокруг которой уже собралась небольшая толпа. Она всегда в центре внимания, ну а я – её тень.

И как тень ухожу на второй этаж, пытаясь не пялиться по сторонам. Не видеть того, что происходит вокруг. Что-то было во фляге Сергея? Или в том странном вине? Может, я отравилась чем-то во время праздничного банкета? Не могу же я просто так видеть столько всего странного!

Я иду по широким коридорам, влекомая музыкой, доносящейся будто отовсюду. Здесь душно и пахнет восточными сладостями, а на стенах волнами ходит мягкая разноцветная драпировка, сквозь которую проступают странные символы, намалёванные чёрной краской. Я замечаю дым, исходящий из-под потолка. В его завихрениях скрываются загадочные фигуры, при приближении превращающиеся в людей со звериными мордами. Они провожают меня взглядами, и я чувствую, как они смеются за моей спиной.

Неведомая сила продолжает толкать меня вперёд. Я заглядываю в одну приоткрытую комнату, в которой полуобнажённые девушки полукругом встали на колени вокруг змеиной статуи. Их окружают свечи, а на телах нарисованы красные узоры, повторяющие змеиную чешую. Заметив, что я подсматриваю, одна из них зашипела, и дверь захлопнулась.

– Не стоит так откровенно подглядывать, красавица, – раздаётся голос рядом со мной.

Обернувшись, вижу парня не старше тридцати в бордовой рубашке. И сразу проваливаюсь в черноту его карих глаз. Он напоминает мне чудовище в человеческом обличии. Из тех, что не привлекают, но манят. Жилистый, с выступающей сетью вен на длинных руках. Удивительно острый овал лица компенсируется узким подбородком и высоким лбом, прикрытым чёрными волосами. У него широкий рот и тонкие губы, заострённые брови и вызывающая улыбка.

Он будто изломанная линия, кинжал с зазубренным лезвием, не подходи – укусит. Но голос… такой низкий, как раскат далёкого грома. Завораживает. Перед таким застынешь, не зная, что сказать и покраснев до самых кончиков ушей. И воздух покидает лёгкие, оставив судорожный вздох напоследок, когда он берёт мою руку и нежно целует, задерживаясь большим пальцем на запястье.

– Не стоило им оставлять дверь открытой, – отвечаю, пытаясь прорваться сквозь нахлынувшее наваждение.

– Что ты увидела, ясноглазая? – спрашивает он, и новая чарующая улыбка расцветает на его губах.

– Ничего, – солгала я, боясь признаться, что в девушках увидела змей с человеческими телами.

– Но что-то ты всё-таки увидела, – проницательно говорит он, продолжая удерживать ладонь и слушая мой пульс. – Меня зовут Марк. А тебя?

– Ярослава.

– Грозное имя, – он смотрит куда-то за моей спиной, а потом качает головой. – Хочешь увидеть больше?

Я понимаю, что люди, ещё несколько минут назад заполнявшие коридор, разошлись, и мы остались вдвоём. А музыка над нами усиливается, и меня тянет куда-то вперёд, туда же, куда зовёт Марк. Моё сумасшествие приобретает бордовые оттенки. Тени сгущаются, а лампы, развешанные под потолком, темнеют. Я замечаю красный отблеск на дне глаз парня. Чувствую его нетерпение. Его хлёсткую звериную открытость.

– Кто ты такой? – почти с испугом спрашиваю я, продолжая пребывать в странном оцепенении, из-за которого меня не слушаются ноги, и я легко поддаюсь настойчивости Марка – он приобнимает меня, ведя вперёд во тьму.

– Как знать, может твоя судьба, – соблазнительно шепчет он. – Так что, красавица Ярослава, хочешь увидеть, куда попала?

– Кажется, у меня нет выбора, – говорю в ответ, поддаваясь этой странной тяге.

И мир вокруг меняется. Мы идём не по тёмному коридору, а по дремучему лесу в сиянии полной луны и множества разноцветных светлячков. Среди деревьев я замечаю мистические звериные фигуры. Они молчаливо наблюдают за нами, и под их взглядами внутри всё дрожит, будто рвётся ниточка, соединяющая меня с разумом и логикой. Я заблудилась в иллюзиях, и держусь только благодаря руке Марка.