Отвергнутый

— Никогда не извиняйся за то, что взяла меня за руку. — строго сказал он.

Она не взяла тебя за руку, придурок, она тянулась за виноградиной!

— Ты прекрасна.

Какое он имел право говорить ей это?

Моя кровь закипела, когда он заправил прядь волос, моих волос, ей за ухо и наклонился.

— Серхио. — сказал я отрывисто. —Фрэнк нуждается в тебе.

— Ты уверен?

— Иди. — рявкнул я.

Серхио медленно отстранился от Мо и прошел мимо меня, но не раньше, чем толкнул меня плечом в грудь.

Да, продолжай в том же духе, чувак, посмотрим, кто умрет к утру.

Мо встала со стула и начала собирать посуду. Платье облегало каждый дюйм ее тела, словно вторая кожа. Затем она наклонилась над прилавком, чуть не доведя меня до истерики, когда платье поднялось до ее задницы.

— Мо. — простонал я. — Тебе нужно переодеться.

Ее рука зависла над тарелками, я видел, как напрягся каждый мускул ее тела, прежде чем она повернулась и пожала плечами.

— Мне нравится мое платье.

— Это. — указал я. — Это не платье и ты это знаешь.

— Ах да? — она полностью повернулась ко мне, уперев руки в бока. — Что еще это может быть?

— Нижнее белье? — предложил я. — Я имею в виду, если твоя цель заставить каждого мужчину в этой комнате пускать слюни на тебя, пока я смотрю, тогда, конечно, продолжай, но не приходи ко мне плакаться, когда один из них загонит тебя в угол и попытается сорвать этот жалкий предлог для одежды с твоего тела.

Задыхаясь, она закрыла рот руками, глаза наполнились слезами.

— Мо.. — мой голос дрогнул. — Больше не буду спрашивать. Это выглядит... отчаянно.

Ложь, сплошная ложь, она выглядела прекрасно, и я не мог находиться с ней в одной комнате, не мог даже сосредоточиться на вдохе и выдохе, если она собиралась продолжать так ходить. Я был готов убить любого мужчину, который посмотрит на нее, даже тех, как я знал были наполовину слепы из-за возраста.

— Тебе лучше уйти. — ее голос дрожал. — Сейчас.

— Мо.

— Пожалуйста.

Я сделал шаг к ней, потом еще один, и еще, пока не оказался в нескольких дюймах от ее лица.

Сделай это реальным! В моей голове раздался голос Феникса. «Ты должен заставить их поверить в это, или ты приговоришь их всех к смерти.»

— Ладно. — буркнул я, оскалив зубы. — Носи, что хочешь, меня это в любом случае не волнует. Ты просто была немного предметом обожания... той... — я усмехнулся, ненавидя себя. — С которой можно скоротать время. Но теперь, когда у меня есть ты... черт, какая разница, если они все хотят попробовать образец.

С криком она ударила меня по лицу, а затем ударила наотмашь. Я позволил ей. Лучше бы она ненавидела меня, лучше бы она верила мне, лучше бы она была жива.

— Я ненавижу тебя.

Я наклонился так, что наши губы почти соприкоснулись.

— Хорошо.

Она пронеслась мимо меня в слезах.

Я прислонился к стойке, позволив голове упасть, а желудок скрутило от гнева и печали.

— Ауч. — сказал Феникс позади меня. — Я говорил не для того, чтобы уничтожить ее, а чтобы заставить поверить в это.

— Не сейчас. — огрызнулся я.

— Би тусуется с Трейс и Мил. Тебе лучше надеяться, что они не слишком глубоко вонзят свои коготки. О, и Никсон хотел, чтобы я передал тебе, что пришло время ужина. Мужчины хотят, чтобы ты произнес молитву.

Я фыркнул.

Да, я собирался говорить с Богом перед людьми, которых должен был убить; это не было святотатством, нет, вовсе нет.

— Да помилует Господь мою душу. — пробормотал я.

— Ему лучше... — Феникс последовал за мной из комнаты. — Потому что я сделал гораздо худшее, чем ты, и я все еще надеюсь, что не сгнию в аду.

— А разве не все мы такие? — я вдохнул, вбирая в себя каждое лицо, которое собирался в конце концов предать. — Разве не все мы такие?

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Коза Ностра просит только двух вещей — верности и молчания. Как уместно, учитывая, что одно умрет без двух.

Текс

Я вошел в столовую, ожидая, что сяду рядом с Никсоном, не к моему ужасу сидеть во главе стола. Черт, но они уже готовили меня к роли, о которой я никогда не просил, но у меня не было выбора.

С уверенностью, которая казалась такой фальшивой, что мне захотелось зарычать, я пробрался к главной части стола и встал, не торопясь вглядываться в каждое лицо.

За столом сидело около сорока человек. От мужчин из клана Николаси до соратников, до Альферо.

И все они смотрели на меня — даже Никсон. Хотя его взгляд можно было счесть скорее легким любопытством, чем чем-либо еще.

Черт возьми, я был бы рад, если бы он надрал мне задницу и начал командовать мной, но он был прав раньше. Они все. Шаг вперед был единственным выбором в обеспечении всех в безопасности, поэтому он не вмешивался, а я ненавидел и любил его за это.

— Омерта, мои люди чести. — я поднял свой бокал с вином. — Унизительно сидеть перед вами, вырывать свое первородство из тисков безумия, заявлять права на то, что по праву принадлежит мне вот уже более двадцати лет. Я клянусь в своей верности, выпьете ли вы за свою?

Все бокалы поднялись.

Чокнулись.

Сделано.

Даже Мо дрожащими руками подняла свой бокал, и мне стало жутко больно смотреть, как она поддерживает тост за что-то столь угрожающее. Все равно, что болеть за темную сторону, зная, что история будет без счастливого конца.

— Салюд! — мужчины зааплодировали.

Я сидел, пока передавали тарелки. Мой взгляд невольно метнулся к Мо, но каждый раз, когда я смотрел на нее, она была погружена в себя.

Так было до тех пор, пока Серхио не рассмешил ее. Снова.

Потом коснулся ее ноги. Первый, второй, третий раз.

Я схватил вилку.

— Ты в порядке? — прошептал Лука слева от меня. — Если бы я был подозрительным человеком, я бы сказал, что ты... ревнуешь?

— Лука. — я повернулся к нему, мои глаза были холодны, как смерть. — Заткнись к чертовой матери, пока я не проткнул тебя своим ножом.

Его улыбка была широкой и непоколебимой.

— Камписи, такие кровожадные.