Отвергнутый

Я понятия не имела, что буду делать. Все, что я знала, это то, что я не могла представить себя через десять лет исцеленной. Я больше не видела будущего. Все, что я видела, было черным — все, что я чувствовала — страх.

Задыхаясь, я закрыла рот руками и тихо всхлипнула. Все встало на свои места — почему он попрощался, почему оборвал всякую связь. И наконец, почему он позволил Чейзу чуть не убить себя.

Дрожа, я попыталась отодвинуться от Никсона, но мои ноги не двигались, вместо этого мои колени дрожали друг о друга, когда я прикусила язык, пока не почувствовала вкус крови.

— Мо. — Никсон схватил меня за локоть.

Я отпрянула от него, опустив глаза, сосредоточившись на деревянном полу.

— Все в порядке? — голос Луки с акцентом пронзил туман шока.

— Да. — Никсон ответил как раз в тот момент, когда в конце зала раздался шум.

Феникс медленно вышел из-за угла, тяжелое тело Текса навалилось на него, когда они направились к нам.

Все произошло мгновенно. Никсон потянулся ко мне, Чейз сделал то же самое, Лука коснулся моей другой руки.

С хриплым криком я толкаю Никсона и вытаскиваю пистолет из кобуры, пристегнутой к его груди, под курткой.

Дрожащими движениями я направляю пистолет на Текса и кричу.

— Ты ублюдок!

Феникс замер, когда Текс поднял голову, его лицо превратилось в маску смятения и крови.

— Мо...

— Нет! — моя рука дрожала, когда я прижимала дуло пистолета к его мускулистой груди. — Как ты мог?

— Мо, это не то место, чтобы...

Он вздрогнул и облизнул губы, когда я сильнее прижала пистолет к его телу.

— Что? Вытащить на все общее обозрение наше грязное белье? Рассказать всем, что пятнадцать минут назад мы были голыми? О, прошу прощения, когда будет подходящее время? После того, как я узнаю, что ты женишься на сучке Николаси, просто ради налаживаний отношений Семьи!

Текс побледнел, его рот открылся, потом закрылся, потом снова открылся.

— Мо, я не был уверен в этом. Я не...

— Заткнись! — взвыла я, сильнее прижимая к нему пистолет. — Ты не можешь говорить. Ты не получаешь удовольствия от извинений, и я чертовски уверена, что не прощу тебя, ни сейчас, ни когда-либо. С. Нами. Покончено. — я хотела нажать на курок. Хотела, чтобы ему было так же больно, как и мне, но не могла. Мое сердце не позволяло сжать палец. Вместо этого пистолет выпал из моих рук и со стуком упал на пол. — Уйдите с дороги.

Текс и Феникс расступились.

Я прошла сквозь них, высоко подняв голову. К черту его, к черту их всех! С меня хватит.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Насилие порождает еще больше насилия. Всегда.

Феникс

Каждый мускул в теле Текса был напряжен в ожидании, начать действовать.

Мне потребовалась вся моя сила, чтобы удержать его на месте и не дать ему побежать за ней. Я ненавидел, что все шло так хорошо, почти так же сильно, как и боялся обратного.

— Ну. — брови Луки удивленно взлетели вверх. — Было интересно.

— Мне жаль. — пробормотал Текс.

Чейз выругался, с отвращением покачав головой.

— Мне нет.

— Текс. — рявкнул Лука. — Ты должен попрощаться с мужчинами. Никсон, как Босс ты должен пойти с ним и Чейз, ты выглядишь ужасно, тебе лучше не выходить.

— Не стал бы, даже если бы пришлось. — Чейз сверкнул глазами. — Кроме того, ты мне не Босс.

— Думаю, я говорю за Боссов везде, когда говорю... спасибо Богу. — прошипел Лука.

Чейз закатил глаза и пошел в противоположном направлении.

Я подтолкнул Текса вперед.

Никсон обнял Текса за плечи и схватил его за голову, притягивая к себе, когда он заговорил приглушенным голосом.

Да, Текс был ходячим мертвецом.

— Итак... — Лука вытащил сигару и покатал ее между пальцами. — Игра. — он сунул сигару в рот. — Сет.

— Матч? — я предложил ему спичечный коробок.

Лука взял спички и усмехнулся, сигара все еще торчала.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

— Что сделано, то сделано.

— Еще нет. — его улыбка погасла. — Пока нет.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Даже если вы бессердечны — одна частичка все еще бьется в вашей груди. Раздражает, мягко говоря.

Текс

Я сделал всевозможные движения.

Попрощался с мужчинами, пожал им руки, взял сигары и выпивку, смеялся так, словно мне было все равно, разговаривал, будто меня на самом деле не волновало, расстреляют их или нет.

Все это было ложью.

Потому что моему сердцу не было все равно.

Мое сердце больше не существовало. Я уже отдал его. Я пообещал себе, сделать это по-настоящему, и именно так я и сделал.Только шутка заключалась во мне.

Я отдал ей все, зная, что пути назад нет. Зная, что в тот момент, в ее комнате, я наконец-то позволил себе в последний раз почувствовать, каково это — быть любимым.

Как только мы закончили, я понял, что все кончено.

Я знал, что в будущем меня ждет не любовь всей моей жизни, а брак по расчету с незнакомой девушкой, которая вернет Семью Камписи в надежные круги.

Власть — все было о власти. Являться частью Мафии, все равно что играть в шахматы, где не знаешь, ферзь ты или пешка, пока не станет слишком поздно, пока не проиграешь всю партию или не выиграешь.

Я не был уверен, что одержу победу.

Но уверенный в возможности попробовать.

— Эй. — Би подошла ко мне и коснулась моей руки. — Думаешь, мы сможем поговорить?

— Да. — хрипло сказал я. — Давай выйдем на задний двор.

Я взял ее за руку и повел на задний двор. Вечер был холодный, но Никсон включил обогреватели на случай, если мужчины захотят выйти на улицу и покурить.

— Так. — она стояла под обогревателем, скрестив руки на груди. — Ты мой брат.

Моя улыбка была вымученной. У меня не было никакой связи с этой девушкой, никаких воспоминаний о ней, она была чужой, но я бы умер за нее. Абсолютное безумие, охватившее меня при мысли о ее безопасности, даже не было логичным. Я просто знал, что убью за нее, не задумываясь.

— Это я и есть.

— Ты высокий.

— В детстве ел много шпината. — пошутил я.

Она щелкнула пальцами.

— Верно, я никогда не любила овощи, всегда скармливала их собаке.