Отверженный ??? Часть I

– Ладно, давай! – зарычал он нетерпеливо. – Сыпь!

Я открыл пластиковый пузырек и засыпал таблетки в широкую пасть. Он жадно набрал в рот столько, сколько мог и принялся их глотать и жевать. Жадно, как свинья он обжирался пилюлями, хрипел и сипел. А когда несколько таблеток упало на землю, он принялся всасывать их прямо с лужи.

– Вот, попей водички, это поможет стошнить, – сказал я, открывая минеральную воду.

Он сделал несколько глотков и тут же попытался вызвать рвоту.

– Нет, нет, подожди немного. Сразу не работает, – заботливо похлопал я его по плечу.

Я сел на свое место и принялся ждать.

Через пару минут он вновь попытался имитировать отрыжку. Чуть позже ещё раз. Я молчал и наблюдал за ним.

– Почему… Почему не получается? – с паникой в голосе спросил он.

Язык немного заплетался, хорошо. С этого момента я разговаривал с живым трупом.

– Потому что ты только что выпил настоящее снотворное, – объяснил я. – Смертельную дозу. Всю пачку сожрал, надо же…

– Постой… Ты же сказал…

– Да, я соврал. Пока ты был без сознания, я заставил тебя проглотить лекарство от тошноты, да и все. Потом выслушал тебя и накормил снотворным.

– Но…как же…

Он и так был тупым, а под действием таблеток стал ещё и заторможенным. Я видел, как в глазах понемногу загорается заря понимания.

Он закинул голову наверх и закричал. Голос утонул в стене дождя, да и сам крик был жалок. Зрачки его то и дело закатывались, губы повисли как два пельмешка, по подбородку текла слюна. Таблетки действовали, вот и славно.

Я без опаски развязал ему руки и с трудом поставил на ноги, после чего подвел к краю.

Он раскачивался, как пьяный, стал ватным и безвольным, будто резиновая кукла.

– Ты уже умер, – прошептал я ему на ухо. – Все кончено. Просто шагни вперед, в пустоту…

– Я не могу… – с трудом промямлил он. – Толкни…

Я отступил от края и легко подтолкнул его в спину, он только этого и ждал, – шагнул вперед и упал лицом вниз. Короткий миг, и он исчез в темноте.

Муза прервала мелодию чтобы довольно хихикнуть.

Я взглянул через край, тела видно не было, с этой стороны двора разбит садовый участок, на который не падал свет. Найдут тело только утром, всю ночь под дождем мокнуть будет.

Я был бы рад зарезать его как свинью, которой он и являлся, но тогда я привлек бы слишком много внимания. А так все прошло отлично, – подросток наглотался снотворных и решил сброситься с крыши чтобы наверняка. Да и я был спокоен, – жертва точно не выживет, если падение её не убьет, сердце все равно откажет.

Вот и хорошо.

Не убирая зонт, я достал телефон Каори и воспроизвел последнюю голосовую запись.

– Его звали Хироки Эгава, – прозвучал из динамика голос Каори. – Парня, которого я довел до самоубийства…

Отлично, как раз нужный момент. Моего голоса на записи нет, я весь его монолог молчал. На всякий случай я перепроверил, прослушав запись полностью и немного вырезав в редакторе концовку. Это заняло у меня не более пяти минут.

Теперь сделаем красиво. Я раскрыл зонт Каори и поставил на краю крыши, бросил под него пустой флакон из-под таблеток, замотал его смартфон в целлофановый пакет и оставил там же. Ну чем не предсмертная записка?

Получилось даже лучше, чем я предполагал, – Каори заложил и Баку и своего семпая. Трех зайцев одним выстрелом.

Марина-сенсей сказала, что формально Каори прилежный ученик, что доказательств его вины нет, – вот вам пожалуйста, сенсей, чистосердечное признание. Иногда я слишком буквально воспринимаю чужие слова, но что поделать.

Я оставил полиции идеальное место преступления, и пошел обратно. Спустился на лифте, как ни в чем не бывало, не встретив по пути ни одного жильца. На выходе из подъезда, наткнулся на мальчика, лет так пяти. Он сидел на ступенях, обнимая коленки, и обернулся, услышав шаги.

Так, у нас тут потенциальный свидетель. Нужно с этим разобраться.

Я засунул руку в карман и приблизился к нему.

– Эй, малыш…

– Да, – поднял он на меня большие глаза.

Я достал из кармана пачку леденцов и отдал ему.

– Держи.

Он счастливо вцепился в пачку под мой одобрительный кивок.

Последнюю конфету я закинул в рот и вышел на улицу, вновь открывая зонт. Хм, и правда мятная.

Глава 22

Я постучал в дверь кабинета председателя. Дернул ручку, вопросительно заглянул.

– Коничива, вызывали?

– Да, Икари, заходи, – махнул пухлой ладонью директор.

Меня вызвали после уроков, и на этот раз я был без понятия зачем. Тело Каори уж точно должны были обнаружить за весь день и вызвать полицию. А те обязаны были проверить крышу, откуда спрыгнул подросток, обнаружить телефон и прослушать записи. И конечно, незамедлительно передать информацию в школу.

Я прошел в кабинет, поклонился председателю и Марине-сенсей, и занял место за столом.

Сразу почувствовал напряжение в воздухе, эти двое сидели, как в воду опущенные. Безрадостные лица, подавленные взгляды, слишком серьезный тон… Им донесли о смерти ученика, теперь они размышляли о том, какие последствия ждут школу.

– Икари-кун, мы вызвали тебя, чтобы объявить, что подозрения с тебя полностью сняты, – поведала сенсей. – Я лично хочу попросить у тебя прощения, Ика-чан. Я была не права, обвиняя тебя.

– Спасибо, сенсей, – преклонил голову я. – Я рад, что все разрешилось. Но позвольте спросить, неужели Каори изменил показания и признал, что не я дрался с ним?

– Каори-кун умер, – объявила она, не поднимая глаз. – Нам позвонили к обеду и объявили, что он покончил с собой.

– Это ужасно, – я постарался показать на лице смятение. (Никогда не получалось, и вот опять).

– Мы просим тебя никому пока не говорить об этом инциденте. Мы объявим о трагедии завтра, – произнес председатель. – Возможно, нам придется закрыть школу для посещения на неопределенный период.

– Закрыть?! Но как же так… Я понимаю, это большое горе, но учебные заведения не закрываются по причине самоубийства студентов, – возмутился я.