Отверженный ??? Часть I
Шрифт:
Свет также горел в окнах на втором этаже. Не везде, лишь в нескольких. Хироши будто приглашал меня зайти на огонек, погреться. Слишком это все подозрительно… Стоило уйти, но ноги не слушались.
Второго шанса может не быть. Вскоре к сенпаю будет приковано всеобщее внимание и подобраться легко уже не получится. Тем более, что он чувствует, как горит под ним земля, а значит, готовится к отходу. Ну, конечно! Это он и делает. Если в клубе бейсболистов остались улики его обличающие, то он от них сейчас избавляется, это логично.
Я подбежал к спортзалу, подозрительно окинул
Шаг за шагом, первый этаж, второй… Я медленно нажал на ручку двери и потянул. Нет, закрыто. Это не проблема, есть же шпильки. Даже начинающий домушник умеет вскрывать замки, чего уж говорить про меня.
С помощью двух шпилек я соорудил отмычку и через минуту справился с замком, – он щелкнул, и я медленно приоткрыл дверь, заглядывая в коридор. Он был пуст и погружен в полумрак, кто бы мог подумать, что ночью школьные коридоры такие жуткие.
Я помнил, в каких окнах видел свет, и это не учительская, а где-то дальше по коридору, почти в конце здания.
Наклонившись, я двинулся к цели, прижимаясь к стене от каждого шороха и стараясь не попадать в лучи фонарей, что струились через решетчатые окна.
Ближе, ещё ближе… Я услышал голоса. Нет, это была музыка. Она доносилась из клубного кабинета, я слышал её через дверь, из под которой выбивалась полоска света. Осторожно я заглянул внутрь.
Комната реквизита, здесь хранилось добро бейсбольной команды. Небольшое помещение со столом в центре, занятое шкафчиками для формы, обуви, перчаток и спортивных снарядов. На столе лежали три облегченные биты, которые я узнал сразу, на некоторых так и не отмыли кровь. Это были те дубинки, которыми меня так хорошо отхаживали Баку и дружки. Как я и думал, – Сато решил избавиться от улик, чтобы не признали его причастность к драке в классе. Также на столе лежала пачка стирального порошка и бутылка с голубой жидкостью, какие-то коробки и телефон, с которого и играла музыка. Не один я сегодня взялся за уборку.
Рядом со шкафчиком стоял один из игроков, голова его была замотана бинтами, через которые виднелись пожелтевшие пятна. Как же его… черт, имя забыл. Хироко, кажется. Это ему я тогда так замечательно изувечил лицо рукоятью биты.
Поди разберись: тут Хироко, здесь Хироши, они будто в шутку детей называют, как потом не запутаться?!
Парень упорно драил один из шкафчиков, стоял резкий и стойкий запах хлорки, который показался мне шоколадным на вкус. Началось, мои чувства смешались, азарт охоты изменил восприятие действительности.
Я надеялся, что он не заметит меня, но этого не произошло. В играх и фильмах они всегда стоят удобно, повернувшись спиной и долго изучают пустой угол, но в моем мире почти никогда не удается избавиться от человека тихо. Он уловил движение боковым зрением, но не понял, что увидел.
Исключение из правила №2, – узревший личность Носителя должен быть казнен, ибо анонимность есть часть Правила. Будь то свидетель или соучастник, жизнь его боле не включена в Правило, и не имеет никакой ценности.
Хироко расслабленно повернул голову в сторону двери и открыл рот, желая что-то сказать, а может быть и спросить. Но я уже был рядом, танто опасно щелкнул, и я вонзил нож по рукоять парню в горло. Быстро, точно, профессионально и никаких криков, только булькающий хрип и выпученные в страхе красные глаза.
Он и не понял, что произошло, попытался повернуть голову, но у него не получилось, отшатнулся, пятясь и расставив руки. Изо рта хлынула кровь, а он все пытался что-то сказать, будто это было единственно важное событие в его жизни. Может быть, ты решил для разнообразия сказать что-то умное, а Хироко?
Он оступился и с грохотом завалился на стол, сполз с него на кафель, зажимая рану и извиваясь всем телом. Я встал над ним, даже немного наклонился, заглядывая в глаза.
Не думал, что все так обернется, да, пацан? Казалось бы, позвали друганы одного отметелить, всего делов-то. А вот, посмотри на себя. Лежишь на полу в луже собственной кровищи, булькая, как пердеж Ктулху, а я внимательно наблюдаю за каждой твоей эмоцией на сереющем лице.
Все происходит, как я и думал. Я сорвался и принялся давить этих крыс по одному. Ох и не стоило со мной шутить, Хироко, ты же знал, что не стоило…
Я дождался, пока в глубине зрачков угаснет свет и глаза закатятся. Осторожно вытер лезвие о его пиджак, потом сделал надрез на рукаве. Вот так, мой мальчик, скоро все будет хорошо.
Кончик острия вывел ровную, прямую линию от сгиба до кисти. Она мгновенно покраснела и налилась.
Я сделал это не только потому что хотел, но и потому что так запланировал. Пусть остальные думают, что виноват во всем Аоки. Я поискал что-нибудь, что можно было подложить под локоть. Рука должна свисать, чтобы все было правильно. Полиции будет наплевать, но мне нет.
На полу ничего не было и я поднялся, оглядывая стол. Биты, банка с красной, какие-то тряпки, моющие средства, стоп… а это что?
Я стащил промасленную ветошь с пластиковой коробки, открывая содержимое. Внутри стояли аккуратно расставленные в ряд пять пивных бутылок. Я открыл первую попавшуюся и принюхался. Чувства мешали, но я явно определил приятный запах бензина.
Так эти ублюдки здесь готовили коктейли Молотова, чтобы сжечь мой клуб?! Видимо, это остатки, лишний боезапас. Как мило с вашей стороны оставить мне все это.
План меняется…
Нет необходимости подражать подражателю, когда я могу спалить здесь все к чертям собачьим. Хороший коронер может определить, как была убита жертва, несмотря на ожоги. Но если тела расплавлены практически до костей, никто ничего и доказывать не будет. А запала у меня тут с головой хватит. Главное – резать только мягкие ткани и не повреждать внутренние органы, они плохо горят.
Я бросил тело Хироко на полу, отдыхать в кровавой луже, и вернулся в коридор, оставляя на кафеле бордовые следы. Прямо как в триллере эпохи VHS. Чего-то я стал каким-то неряшливым.