Отверженный. Дилогия
Шрифт:
– Что с ним? – спросил бармен, кивнув на Егора.
– Напился с горя, – ответил я. – Его девушка бросила.
– Такого пьяного в ресторан в Москва-Сити не пустят.
– Посидим на улице, пока не протрезвеет. Такси едет?
– Да. Будет через пять – семь минут. Синий «Москвич». Номер сорок три двадцать один.
– Благодарю! – сказал я и потащил пытающегося прилечь на пол Егора к выходу.
К моей радости, кроме смешков, никакой реакции на наше поведение от посетителей бара не последовало. Мы доковыляли до лифта и спустились на нём на первый этаж. На секунду у меня возникла мысль снять номер в отеле, в здании которого
Когда мы на улицу, такси уже поджидало нас недалеко от входа. Мы доплелись до машины, но таксист, увидев настолько пьяного клиента, вскочил из салона и заявил:
– В таком виде брать пассажиров запрещено, он может салон испортить.
– Постараемся не испортить, но на всякий случай это Вам на возможную химчистку, – сказал я и протянул таксисту пять пятисотрублёвых купюр.
Я не знал, сколько стоит чистка салона, но явно не больше тысячи, таксист подтвердил мои предположения тем, что быстро схватил деньги и помог усадить Егора на заднее сиденье. Я зашёл с другой стороны и сел рядом со своим пленником. Таксист быстро прыгнул за руль, запустил двигатель и спросил:
– Ехать по адресу, указанному в заявке? В Москва-Сити?
– Да я вот думаю, пустят ли моего друга в ресторан? – сказал я.
– Боюсь, что нет, – ответил таксист.
– Вот и я этого боюсь. Ему бы отоспаться где-нибудь. Наверное, лучше ехать в гостиницу. Домой ему тоже в таком виде нельзя.
– Понимаю, – согласился водитель. – В какую гостиницу желаете?
– Если честно, даже не представляю. Нам нужна такая, где у нас не спросят документы. Мой друг из довольно известной семьи, ему огласка не нужна. Что-нибудь можете порекомендовать? Буду признателен.
В подтверждение своим словам я сразу же протянул водителю ещё две купюры. Это было, конечно, слишком щедро, но это были деньги Егора, а мне требовалось, чтобы таксист решил нам по-настоящему помочь, а не просто высадил у первой пришедшей на ум гостиницы.
– Благодарю, Ваше Сиятельство! – ответил водитель, приняв деньги, он уже не сомневался, что мы с Егором два молодых аристократа, решившие покутить.
Эти слова мне сильно резанули слух. Последний раз меня так называла прислуга в доме родителей, за десять минут до того, как род узнал, что я оказался выбраковкой.
– Предлагаю поехать в «Ярославскую», – сказал таксист. – Там вообще ничего не спрашивают у тех, кто платит наличкой.
– Отлично! – ответил я. – Едем в «Ярославскую».
Машина сорвалась с места, а я достал телефон и набрал номер Милютина. Но и в этот раз меня ждало разочарование и механический голос, сообщивший, что абонент не в сети. До нужной гостиницы мы ехали около получаса, я успел несколько раз набрать номер Ивана Ивановича, но каждый раз мне отвечал робот.
Гостиница «Ярославская» меня приятно удивила. После слов таксиста, что там не спрашивают имён у посетителей, я ожидал увидеть что-то совсем ужасное. Но всё оказалось не так уж и плохо – это был обычный десятиэтажный отель среднего уровня.
Я затащил Егора в отель через центральный вход, уложил на диван в лобби, а сам направился к ресепшену. Было начало одиннадцатого, никого, кроме скучающего за стойкой мужчины примерно двадцати пяти лет, я не заметил, и это меня порадовало. Я решил не заходить издалека и сразу же
вывалил администратору суть дела:– Мой друг перебрал в клубе, домой ему такому нельзя, родители думают, что он не пьёт. Мне нужен номер, где бы он мог спокойно отдохнуть и выспаться. Денег у меня достаточно, чтобы отблагодарить Вас за помощь и понимание ситуации.
– Я понимаю вашу ситуацию, – ответил администратор. – И могу предложить отличный люкс на восьмом этаже. Две тысячи восемьсот рублей в сутки Вас устроит?
– Более чем, – ответил я, достал из кармана три тысячи, положил их на стойку, затем рядом положил ещё три и добавил: – И пусть в номер принесут две бутылки водки, какой-нибудь сок и обычной воды. И что-нибудь на закуску на Ваше усмотрение.
Администратор понимающе кивнул, сгрёб купюры, выложил на стойку электронный ключ и сказал:
– Номер восемьсот шестнадцать. Лифт слева. Скоро всё доставят.
После этого администратор заговорщически мне улыбнулся и негромко добавил:
– А девочек не желаете?
– Желаем, – соврал я, чтобы его не расстраивать. – Но завтра. Друг с девушкой расстался. Сегодня он заливает горе, а завтра будем веселиться. Возможно, сразу с утра.
– Понял! – ответил администратор и ещё сильнее расплылся в улыбке. – Если что-нибудь понадобится, меня зовут Порфирий, до десяти утра моя смена. Внутренний номер – ноль. Звоните! Всё что надо, сделаем!
– Благодарю, Порфирий! – сказал я, забрал ключ и направился к Егору.
Мой пленник крепко спал, но в этот раз я будить его не стал. До лифта было недалеко, легенда у нас была хорошая, поэтому я просто взвалил его на себя и потащил, веселя этим администратора, предчувствующего крайне удачную в финансовом плане смену.
Номер оказался очень даже неплох. Я дотащил Егора до дивана, уложил его и пошёл в ванную, чтобы умыться ледяной водой. Обычно мне это помогало сконцентрироваться и собрать мысли в кучу. Умывшись, решил ещё раз набрать Милютина, но в дверь постучали. Я подошёл к ней и услышал, доносившийся с обратной стороны, голос администратора:
– Это доставка!
Открыл дверь, впустил Порфирия. Сначала меня удивило, что он сам всё принёс, но потом я догадался – администратор не хотел упустить очередные крупные чаевые. Расстраивать его не стал, дал ещё пятьсот рублей. Можно было и меньше, но других купюр под рукой не было.
– Звоните, если ещё что-нибудь понадобится! – сообщил счастливый Порфирий и убежал.
Я запер дверь, выпил стакан сока и достал телефон.
*****
В одном из глубоких подвалов столичного управления КФБ в комнате для допросов за массивным металлическим столом сидел Олег Левашов – изрядно уставший и поникший. Напротив него сидели Милютин и Зотов.
– Олег, этот разговор – исключительно проявление моей доброй воли, – сказал Фёдор Сергеевич. – Я не обязан это делать, да и, если честно, не горю желанием. Но чувствую что надо. Скрывать не стану – ты мне очень неприятен. Скажу больше, я бы с удовольствием придушил тебя или порезал на куски. Причём лично! Но твой отец был моим другом, а слово «друг» для князя Зотова не пустой звук.
Левашов усмехнулся, хотел, что-то ответить, но в последний момент передумал.
– И не надо так ухмыляться, – сказал Фёдор Сергеевич. – Мы были настоящими друзьями, но боюсь, тебе не понять, что это значит. К моему большому сожалению, ты не унаследовал от своего отца ни порядочности, ни ума.