Отверженный. Дилогия

— Ну хоть что-то. Андреева допросили? Выяснили, кто он такой?

— Допросили, но, удивительное дело, не можем вытянуть информацию. В голову пытались залезть — бесполезно. Закрылся гадёныш, и ничего с ним не поделать. Одарённый седьмого уровня не смог вскрыть защиту.

— Пытайте! Какие ещё варианты?

— Мы же не знаем, до каких пределов можно, — начал оправдываться Берёзин. — Мало ли, кем этот Андреев может оказаться на самом деле.

— Теперь можно до любых пределов. Хоть на ремни режьте, но узнайте. Всё равно им с Сорокиным приговор.

— За что Родиону приговор? — не удержался Олег. — Отец, не выписывай ему приговор! Пожалуйста!

— А какие у нас варианты? Дружок твой с ходу сдал своих подельников Зотову и с таким же успехом выступит свидетелем на Суде Чести. Теперь, когда наркоманы у Фёдора, у нас нет других вариантов, кроме как убрать тех, кто может подтвердить их связь с нами. Это не я, это ты своему другу приговор выписал, когда доверил ему такое важное дело!

— Но…

— Заткнись! — вскипел старший Левашов. — Вопрос решённый! В конце концов, это твою задницу я пытаюсь спасти от Суда Чести! Нам теперь надо выяснить, кто такой этот Андреев и забыть про них обоих.

— А зачем выяснять, если ему ты тоже приговор выписал? — удивился Олег.

— Затем, чтобы знать, чьего сына я приговорил! Сорокин твой — безродный студент из бедной семьи! Его полиция поищет неделю, да и бросит. Семья погорюет, да и всё! Особо никто не будет раскапывать это дело — пропал, да пропал. А ты знаешь, кто такой Андреев, настоящая ли это фамилия? Из какого он рода?

— Не знаю.

— Хорошо, если это бывший эльф, родители которого забыли о нём на следующий день после его выбраковки, а если он из семьи орков? Если он из влиятельного московского рода, который ожидает, когда этот, так сказать, Андреев отучится в академии и вернётся домой? Если войну с Зотовыми мы ещё способны потянуть, то противостояние на два фронта нас уничтожит!

— Выходит, если он из семьи влиятельных орков, ты отменишь приговор? — спросил Олег.

— Не знаю! Я не готов сейчас ответить на этот вопрос! Пошёл вон, пока я тебя самого не приговорил!

У графа Левашова опять воспламенились руки, и ему пришлось бросить три огненных шара в стену, чтобы хоть как-то снять напряжение. Олег быстро убежал. Берёзин стоял, вытянувшись, как по струнке, и ждал указаний.

— Вытряси из этого Андреева информацию, Егор, и в расход, — сказал Левашов. — Но обязательно вытряси. Мы должны знать, из какого он рода и откуда может прилететь проблема.

— Слушаюсь, Семён Григорьевич! — ответил начальник службы безопасности. — А если окажется, что он из влиятельного рода. Всё равно в расход?

— Тем более в расход, влиятельный род не простит нам пыток наследника.

— Слушаюсь! Разрешите идти?

— Иди, Егор, на тебя сейчас вся надежда. Не нужна нам война. Не вытянем мы её. И, кстати, надо найти того эльфа, который заклятие на Зотову наложил.

— Его тоже в расход?

— Разумеется, — ответил граф. — Подчистить надо всё! Рисковать и оставлять свидетелей мы не можем.

— Сделаем, Семён Григорьевич! — отрапортовал Берёзин и покинул кабинет.

Глава 19

Я очнулся оттого, что кто-то лупил меня ладонью по лицу. Всё так же болела голова, но боль уже не была такой невыносимой, как раньше. И ещё я сидел, а не лежал. Я открыл глаза и увидел перед собой двух незнакомых мужчин — полного невысокого лет сорока и молодого — худого и долговязого с безумными глазами. Сидел я на стуле. И почему-то не был связан, что было странно. Видимо, никто не воспринимал всерьёз возможность моего побега или нападения на похитителей.

— Очнулся, щенок? — спросил меня полный.

Я проигнорировал вопрос, за что получил затрещину.

— Отвечай, когда тебя спрашивают! — заорал толстяк. — Как твоё имя и фамилия? Настоящие имя и фамилия! И не вздумай врать! Я не могу залезть к тебе в башку, но враньё распознаю!

— Роман Андреев, — ответил я и сразу же получил ещё один удар.

— Ты ещё не понял щенок, что всё очень серьёзно? — толстяк достал пистолет и направил его на меня. — Имя!

— Роман.

Я оглядел комнату и заметил в другом углу ещё один стул. На нём сидел какой-то парнишка. Он был привязан к стулу и сильно избит. Его голова свесилась на грудь, видимо, был без сознания. Кроме толстого и худого, в комнате находился ещё один мужчина. Он сидел на стуле в углу с автоматом в руках и, казалось, вообще не обращал ни на что внимания. Глядя на его АК-146, я понял, почему никто не озаботился тем, чтобы меня связать. Парнишку на стуле привязали, скорее всего, чтобы он просто не упал.

— Дай я попробую, — сказал долговязый с безумным взглядом товарищу и подошёл ко мне.

Я сразу отметил, что он был одарённым. Долговязый поднёс к моему лицу правую руку и нахмурился. Рука его быстро обледенела, а на каждом пальце появился острый ледяной коготь. Парень освоил магию воды и холода и пытался меня впечатлить. И ему это удалось, когда он вонзил мне свои когти в ногу. Я не удержался и вскрикнул от боли.

От обоих моих мучителей исходила ненависть, но от долговязого ещё и какое-то другое чувство. Будто он испытывал удовольствие. Возможно, так оно и было — парню нравилось мучить других.

Вытащив ледяные когти у меня из бедра, тощий маньяк полоснул ими мою щёку. На пол закапала кровь.

— Имя, щенок! — заорал опять толстый.

Я не отвечал. Не знал, зачем им нужно моё настоящее имя, но почему-то был уверен: узнав его, они меня убьют. И ещё я думал, что если бы можно было откатить время назад, я ни за что бы не отправился в Ржавую Бочку на концерт. Лучше бы я всю ночь просто просидел на лавочке возле общежития.

Но я пошёл на концерт и этим запустил череду событий, которые в итоге привели меня в непонятную комнату с незнакомыми людьми, что меня били и вытрясали из меня моё настоящее имя. Самое обидное — я даже не мог точно сказать, чьи это были люди. Сорокина? Вряд ли. Знакомые тех бедолаг, что висели у Зотова? Ещё мене вероятно. А может, это сам князь решил избавиться от свидетеля того, как его дочь чуть не обесчестили. Так ведь не обесчестили же. На Зотова тоже было мало похоже.

Но кто тогда притащил меня в эту комнату и приставил ко мне парочку маньяков? Вместо ответа, я получил очередной удар по лицу от толстого и ещё один его вопль:

— Мы тебя сейчас на куски порежем! Говори своё имя, щенок!

И тут же ледяные когти тощего опять вонзились в моё тело, на этот раз в плечо.

Я получил ещё несколько ударов, после чего отворилась дверь, и в комнату вошёл лысый мужчина в камуфляжной куртке.

— Сказал? — спросил он у моих мучителей.

— Молчит гад, — ответил толстый. — Но это ненадолго. У нас и не такие становились разговорчивыми.

После этого толстый так врезал мне по лицу, что я вместе со стулом отлетел к стене.

«А ведь надо было просто посидеть пару часов на лавочке», — опять подумал я, почувствовав во рту сильный привкус крови.

Незнакомец в камуфляже кивнул на парня, сидящего на втором стуле, и спросил:

— А что с тем?

— Отключился, — ответил долговязый.

— Притащите его сюда, поставьте их рядом! — приказал лысый.

Мои мучители исполнили приказ и поставили стул с избитым парнишкой возле меня. Я узнал в несчастном Сорокина. Неужели всё же, это Зотов устроил? Кому ещё нужно так избивать Сорокина? Я ничего не понимал.