Отверженный. Дилогия

Оказалось, что стоимость аренды кабинки для отдыха после трёх часов ночи была всего двадцать пять рублей в час, а за пятьдесят рублей её можно было снять до самого закрытия — до семи утра. Это меня устроило. Приехать в общежитие и столкнуться с тем, что Глебу нужно ещё два часа, не хотелось. Я арендовал кабинку и заказал стейк с картофелем фри и литр холодного газированного кваса. Это было ужасно вредно есть на ночь, но душа и тело требовали продолжения праздника.

Кабинка оказалась очень уютной. Вроде бы и не большая, но в ней удачно расположилась двуспальная кровать, стол с четырьмя стульями и телевизор, на который, помимо ТВ-программ транслировался идущий внизу концерт. Ещё к кабинке примыкал санузел, совмещённый с душевой.

Еду принесли довольно быстро. Расправившись с мясом и картошкой, я решил сразу же лечь спать. Звукоизоляция у кабинок была отличной, звуки от продолжающегося этажом ниже концерта сюда не доходили. Я быстро разделся, выключил свет и лёг спать.

Боль я почувствовал минут через десять после того, как лёг. Боль сильную, но не мою. К этому моменту я почти уснул, но тут сон как рукой сняло. Ощущение чужой боли было настолько явственным, что мне показалось даже, что и у меня что-то болит. И это была не физическая боль, а душевная. Кому-то было плохо. Очень плохо, просто невыносимо. Всё это шло из-за стены, справа от моей кабинки. Возможно, кому-то было очень плохо, и он приехал в Ржавую Бочку, чтобы забыться в этом гаме, но не получилось. И теперь таинственный незнакомец арендовал кабинку, чтобы до утра остаться там со своей болью наедине.

Я понимал, что вряд ли чем-то могу помочь этому человеку, не лезть же к каждому встречному с предложением помощи лишь потому, что ты можешь ощущать его эмоции. Мало кому такое бы понравилось. Да и мне, если я собирался становиться эмпатом, стоило относиться к таким вещам попроще.

Надо было как-то отключить эту способность до утра и спокойно выспаться. Но как это сделать? Я пока ещё не умел использовать подаренный мне Силой навык. Попробовал объяснить самому себе, что это не моё дело, попытался думать о чём-то хорошем, о Миле, о наших отношениях. Ничего не помогало — боль за стеной становилась лишь сильнее и начала переходить в отчаяние. Дикое безумное отчаяние, смешанное со страхом.

Мне стало не по себе, и я решил пойти в соседнюю кабинку и выяснить, что же там происходит. И как только я принял это решение, ощутил ещё одну эмоцию, но уже от другого человека. Из той же кабинки. И эта эмоция была неприятной. Я ощутил чьё-то невероятное желание совершить насилие — какое-то совершенно животное чувство.

Сомнений у меня не осталось — там за стеной совершалось насилие. Сексуальное, физическое или эмоциональное, этого я не знал. Но совершенно точно там находились насильник и его жертва.

Я быстро вскочил с кровати, оделся и выбежал из кабинки. Подошёл к соседней двери, дёрнул за ручку. Разумеется, оказалось заперто. Я постучал. Подождал немного и снова постучал. Никто мне не открыл,

Я подумал, что стоило пойти и вызвать охрану, а не ломиться самому в закрытую дверь. Но что бы я им сказал? Что я одарённый эмпат и почувствовал за стеной неладное?

Пока я думал, открылась дверь, и в проёме показалось недовольное мужское лицо.

— Что надо? — возмущённо спросил незнакомец. — Мы отдыхаем.

Я осмотрел его — парень лет двадцати в грязной майке, с длинными волосами, пятидневной щетиной и татуировкой в виде зелёной молнии на всю шею. На человека, который может себе позволить аренду кабинки для отдыха важных персон, пусть и со скидкой, он совершенно не был похож.

Времени думать и разбираться не было — я без разговоров, как говорится, прописал мощный джеб прямо в нос незнакомцу. Он вскрикнул, схватился за лицо и отступил на шаг назад. Дверь приоткрылась сильнее, я шагнул в комнату, добивая парнишку сильным хуком в печень. Он упал на пол, а я прошёл дальше и обнаружил лежащую на кровати полуголую девушку и стоящего возле неё парня.

— Ты кто такой? — закричал он на меня.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — ответил я. — И ещё спросить, что вы здесь делаете?

— А ты не видишь? С проституткой развлекаемся!

— Мне кажется, вы её насилуете.

— А тебе какое дело? Мы девку купили, делаем с ней, что хотим.

Вести беседы с этим отбросом мне не хотелось, и я сказал:

— Даю тебе возможность быстро уйти.

— Да кто ты такой, чтобы что-то мне давать?! — заорал насильник, вытащил из кармана висевшей на спинке стула куртки нож и бросился на меня.

Выбить нож и сломать отморозку руку не составило мне труда. Он совершенно не умел драться и явно считал, что при виде ножа я должен был убежать.

— Пошли вон, твари! — крикнул я насильникам. — Пока я не вызвал полицию!

Оба отморозка, изрыгая ругательства, покинули кабинку, а я подошёл к девушке. Она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и стонала. Одежда с девушки была почти вся сорвана, осталось только нижнее бельё и то лишь нижняя его часть.

— Вы в безопасности, — сказал я. — Вам не стоит больше ничего бояться. Если хотите, я могу вызвать полицию, если нет, то могу помочь вам собраться и уйти отсюда.

Девушка пробормотала в ответ что-то невнятное, и я понял, что она очень пьяна. Осторожно подошёл к ней и стал переворачивать на спину, чтобы хоть немного привести в чувство. Перевернул, несмотря на вялое сопротивление.

Невольно рассмотрел нагое тело — красивая спортивная фигура, идеальные ножки, роскошная грудь, светлая кожа, чёрные волосы, закрывшие лицо. Если это была проститутка, то очень дорогая и ухоженная. И молодая. Я осторожно убрал волосы с лица девушки и… у меня перехватило дыхание и отпала челюсть. Передо мной лежала Арина.

В то, что дочь князя Зотова могла быть проституткой я поверить не мог. Это было просто невозможно. Но что она тогда делала в этом месте в таком виде с такими отбросами? Ответов на эти вопросы у меня не было. Я попытался завязать с Ариной разговор, но ничего не вышло — девушка была настолько пьяна, что просто не понимала, что происходит.

Я попытался одеть Арину, но и здесь потерпел фиаско. Тогда я просто прикрыл её одеялом и принялся ждать, когда она проспится. Бросить её в таком состоянии я не мог.

Глава 17

Арина спала, а я сидел и пытался понять, куда я вляпался. Несколько раз меня подмывало встать и уйти, но вид беспомощной девушки и воспоминание о насильниках не давали мне этого сделать. Отморозки вполне могли вернуться. Ещё была мысль вызвать полицию, но её я тоже отогнал. Арина была наследницей влиятельного и уважаемого рода, вряд ли её семья хотела бы огласки произошедшего.

Проспала Арина чуть больше часа. Около пяти утра она пришла в себя, застонала и попробовала подняться. Я помог девушке, усадил её на кровати, укутал в простыню и предложил воды. Арина отмахнулась. Она просидела так минут десять и негромко произнесла: