Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Маки Номия по трансляции незаметно сменилась такими же ритмичными "Цыплятами" от "Изи Темпо".

— Не мешает? — спросил Степан Иванович, заметив, что Виктор прислушивается к музыке.

— Нет, ничуть. Помогает сосредоточиться.

— Это у нас переезд, трансляцию не коммутнули, так что пока по ЧМ московская лажовка идет (музыка стиля Lounge — прим. авт.). Брянск пока не столица.

— Да, к сожалению.

— Почему к сожалению? Все, кто хотят заработать, едут в провинцию… Пятый шаг — от фордизма к тойотизму. Опять-таки, в первые пятилетки нужно было что? Выпускать как можно больше дешевой продукции, ассортимент не так уж был важен. Зачем, например, выбор между марками грузовиков, если их еще не изготовили, верно?

— Логично.

— А для этого лучше всего подходило жесткое конвейерное производство, которому, опять-таки требовалось жестко определять, что кому сколько выпускать, чтобы все работало, как часы. Ну, вы знаете,

поточную линию, сколько надо на нее капиталовложений и как трудно в ней что-то поменять. В тяжелой промышленности есть специализированные станки, части которых просто в пол цеха вделаны, чтобы изменить продукцию, там, грубо говоря, бетон надо ковырять. Зато — дешево и много, на одной линии можно выпускать, скажем, магистральные электровозы на весь Советский Союз. И когда выпускали товары, которых в Росиии раньше из-за отсталости просто не было, все это прекрасно работало! Лучше, чем на Западе! Но когда наша страна стала промышленной, когда технический прогресс пошел вперед, когда стало нужно чаще менять продукцию, учитывать, что уже есть разные потребности, а не просто "дайте хоть какие-нибудь" — тут фордизм и забуксовал. Понадобился тойотизм — то-есть уметь быстро создавать и выпускать продукцию под новый спрос, столько, сколько нужно. Помните, в учебниках писали сталинские слова, что цель производства при социализме — наиболее полное удовлетворение общественных потребностей?

"Хм, а я не знал, что это сталинские слова…"

— Вот тойотизм, переход на гибкое автоматизированное производство, и есть дальнейшее развитие производства социалистического! — воскликнул Залесов. Глаза его сияли. — Рядом бродили, изобретали, какой там социализм — развитой, не развитой, — а вот оно все просто! Вот он тот самый путь к светлому будущему, без утопий, в металле! Просто у них результаты этого производства принадлежат олигархам, а у нас всему народу, вот и разница.

На этом месте Виктор вдруг понял, что у него уже вылетело из головы, на сколько лет Октября он должен идти в Володарке.

"Черт, записать надо было сразу. Придется перезвонить. Хорошо, сразу служебные телефоны в книжку занес"

— Простите, можно воспользоваться? — он кивнул на телефон.

— Да, пожалуйста.

После длинных гудков из трубки донеслось "Слушаю вас!"

— Дмитрий Константинович! Извините за беспокойство, я забыл, по какой там улице точно идти к "Микрату".

— К какому "Микрату"?

— Ну, вы же мне сюда на "Тринитрон" звонили, чтобы я заехал за каким-то прибором…

— Я не звонил! — удивленно ответил Зеленков. — Это вы мне давеча звонили и отпросились на тройку часов, сказали, что срочно заехать к какому-то родственнику в Супонево.

— Но у меня нет родственников в Супонево… И я… я не звонил!

— Ну как же… Ваш голос и вы назвались…

— Но я точно не звонил, вот человек тут подтвердит. Наоборот, сюда звонили, вашим голосом сказали, чтобы я заехал куда-то на Брянск-Первый.

— Ладно, — несколько нервным голосом произнес Дмитрий Константинович, — потом переговорим, в общем, никуда больше я вас направлять не планирую, жду в "Коннекте". Сразу возвращайтесь. — и дал отбой.

— На чем я остановился? — спросил Залесов.

— На тойотизме и гибких технологиях.

— Вот. А там, где пятый шаг, там и шестой. Тойотизм — это не просто технология, и даже в первую очередь не технология, у нас в семидесятых пытались внедрять гибкие технологии, не понимая этого. Пятый шаг — это, можно сказать, новая версия лозунга "Техника решает все", а шестой — "Кадры овладевшие техникой, решают все". Шестой шаг — глубокая модернизация работника. Кто нужен был при фордизме? Простой наемный исполнитель, человек при машине, все по принципу "Я начальник, ты дурак". Кто нужен сейчас? Предприниматель. Каждый, на своем месте — предприниматель, хозяин, руководитель и организатор общего дела, общей фирмы, которой совладеют общество через государственные акции, хозяйственные руководители через административный ресурс и работники через ассоциативные права. Сколько у нас твердили — "Воспитание нового человека, воспитание нового человека"! Человека сделал труд! И сознание у него тогда появится, когда вся система производства ведет его к тому, что он не хитромозглое былдо, от которого все равно ничего не зависит, и которому надо только уложиться в допустимую норму брака и нарушений. Советский человек — сохозяин, и не на словах, как раньше! Теперь от него каждый день требуют, как от бизнесмена, улучшить дело, он в этом соревнуется с другими, соревнуется за объем работы без сучка и задоринки, за рационализацию, за любую полезную для фирмы мелочь. И вы же видите — люди стали иными, совсем иными! Основная масса рабочих, за исключением каких-то уже совсем конченых алкашей — да они даже материться стали меньше, не говоря уже о всем прочем!

— Серьезно? — вырвалось у Виктора.

— Ну а вы не видите, что ли?

Возразить было нечего. Во всяком случае, в этом СССР в троллейбусах, при женщинах и детях (а также сами женщины и дети, во всяком

случае, при нем) не матерились. Что почему-то воспринималось вполне естественно.

— Да я в смысле… Можно ли на примерах объяснить это… сохозяина?

— Давайте я вам на обратном примере поясню. Лет пять назад, когда все эти ИСы (информационные системы — прим. авт.) только разворачивались, одна уважаемая штатовская фирма открыла в Москве представительство, и оттуда начала писать всем предприятиям отрасли предложения купить ихние писюки по бартеру. Ну а у нас как? Поступило входящее — регистрируют, рассматривают, пишут ответ. Пишем, что нам это не надо, у нас совершенно другая архитектура и все прочее, в общем, отправили ответ, они снова другое предложение, опять людей дергают сочинять отписку и так далее. В конце концов в штаб-квартире в Москве послали туда людей дипломатично разбираться, что такое, почему он отрывает людей на местах, если есть вопросы, обсудим централизованно, ну вот и чего выяснилось. Вот этот их босс местный из представительства объясняет, что это у них — отделение филиала. Филиал в Германии и подчиняется головному офису в Штатах. В этом головном офисе пишут инструкцию, как работать отделениям — отделениям! с потребителями, а филиал ничего не пишет, он только следит за выполнением инструкции. В инструкции указано, сколько писем должно разослать отделение, начальник отделения это тупо выполняет и отчитывается перед филиалом за число писем. Доложить в головной офис начальник отделения не может по трем причинам. Во-первых, он не имеет права через голову филиала, а филиалу наплевать, он только следит за исполнением. Во-вторых, инструкция одна для всех стран, в филиале ее только переводят, и в Штатах никто не будет писать отдельно для СССР, потому что они работают на всю планету, персонал, как у них говорят, оптимизирован, и тот, кто пишет инструкцию, про СССР знает только то, что там то ли Сталин, то ли Сталлоне. В-третьих, начальник отделения не может писать, что в центральном офисе дураки, причем написать им же. Поэтому ничего меняться не будет. Вот так и выходит: и фирма известная, и объем продаж на мировом рынке дай боже, а — дураки. Потому что не хозяева, а лакеи, а хозяин ничего знать не может, ему одно только: купить акции — продать акции.

— Ну да, а седьмой шаг? Вы вроде о семи говорили.

— Седьмой? Один за всех и все за одного, — удивленно ответил Залесов; ответ на этот вопрос был для него самым очевидным. — Каждому дается возможность выделиться среди остальных, чтобы остальные до его уровня подымались. Капитализм, он ведь тоже селекцию ведет, таланты ищет, условия им создает. Но для чего? Чтобы таланты — отдельно, в особом кругу, а массы пусть без общения с ними самоопыляются, живут предрассудками и тупеют. Так ими легче погонять. В общем, как в "Незнайке на Луне", Дурацкий Остров: люди мозг не развивают и в баранов превращаются или в кого там.

"Записать бы это все и куда-нибудь на наше ТВ", подумал Виктор, но тут же представил, что это будет примерно то же, что кинуть пачку дрожжей в выгребную яму: первым делом закипит и всплывет то, что не блестит.

— Спасибо. Вы очень емко и точно сформулировали.

— Ну так… Теперь рассмотрим особенности построения структур управления при использовании наших аналогов системы кайдзен…

…Обратно до остановки Виктор шел как в тумане; в воздухе потеплело, неяркое солнце светило сквозь золото листвы, но все эти прелести праздничного дня оставались для него незаметны. Из приоткрытого окна дома долетал и бился в висках ноющий, как сирена воздушной тревоги, пульс старого хита Гребенщикова:

— Мои слова не особенно вежливы, Но и не слишком злы — Мне просто печально, Что мы могли бы быть люди!

Ха!

Внезапная догадка осветила все закоулки его сознания.

Союз не развалился, подумал Виктор.

Союз не развалился, подумал Виктор. Он развивался дальше. И даже с заблуждениями и ошибками, через кризисы, пришел бы примерно к тому, что он, Виктор, увидел здесь. К концу восьмидесятых готовились к пуску линии по производству современных компьютеров, завершалась разработка новой бытовой техники, строилось село — такими темпами, как никогда раньше.

Союз не развалился. Это был рейдерский захват, подумал Виктор. Обычный рейдерский захват, когда кто-то в руководстве фирмы доводит ее до банкротства, а затем акции скупают за бесценок. И всем, кто участвует в захвате, что-то перепадает. Кресла, деньги, доля имущества. У нас просто схомячили наш общий всесоюзный бизнес. Правда, которую все эти годы скрывают.

"Мне просто печально, что мы могли бы быть люди…"

25. Учение Дона Карлоса всесильно

Поделиться с друзьями: