Ответные санкции

Читает. Моложавое лицо темнеет от гнева. Раскладной стул скрипит по песку, подобострастно выражая согласие с возмущением хозяина.

— И вы туда же… Блокада, санкции, изоляция… Военная поддержка оппозиции… Что ещё? Ракетно-ядерный удар?

— Нет, не понадобится. Мы слишком слабы, чтобы решиться на конфронтацию с самой богатой частью планеты. Нас прижмут без ядерного оружия. Не уничтожат — отбросят на годы.

— Мне об этом говорили и без вас. И без ЦРУшных записей. Но бросить завоевания — это признать поражение! Понимаете, вы, один из горе-стратегов?

— В отличие от других советчиков, я точно знаю реакцию на наши действия, господин Президент. И совсем не предлагаю бросить плоды завоеваний, — мои пальцы нервно вытаскивают следующий листик. Во время этой презентации, наверно, самой важной за всю пиар-карьеру, они волнуются не меньше владельца и оттого дрожат. — Вот пошаговый план, он позволит найти компромисс и удержать максимум из возможного.

Я торопливо раскрываю основные пункты: признать миротворческий поход оконченным, объявить о намерении предать территорию Конго под международный контроль (пока — только заявить!), создать буферную зону безопасности между реками Конго и Убанги, управлением ею не делиться ни с кем.

— Там проживают племена азанде, родственные коренному народу Центральной Африки, сравнительно цивилизованные — обращены в христианство, с хоть каким-то минимальным уровнем образования, мотыжное земледелие уступило место более культурному. С язычниками сложнее, их шаманы-комиссары будут вести агитацию, что духи предков недовольны пришельцами с севера. Но карман и желудок проголосуют как надо, и со временем придётся вспомнить о праве наций на самоопределение.

По лицу Биг Босса читаются мысли, словно проносящиеся бегущей строкой на рекламном щите. Он ищет хоть малейшую зацепку не отступать. Так фюрер в сорок третьем не желал покидать Кавказ. Земля — это такой трофей, что не увезёшь в обозе на родину героя.

Заранее знаю, он ничего не скажет. Будет советоваться с некрополем. Чужие соображения важнее собственных! Но я жив, и я здесь, и я не сдаюсь.

— Россияне натолкнули меня на верную идею. Почему никто из развитых стран не препятствует американцам исполнять роль мирового жандарма? Потому что такой жандарм нужен, и больше кандидатов на эту роль не предвидится. Если мы станем сильнее и авторитетнее США, то сами будем решать, выводить ли войска с захваченных территорий. Крупные игроки «выразят озабоченность», а мелкие проститутки промолчат. Кстати, американцы присоединять земли не любят, они предпочитают, чтобы весь мир трудился на них, — я глубоко набираю воздух в натруженные лёгкие и выдаю ключевую фразу, непревзойдённую по наглости даже для рекламщика из Сколково. — Предлагаю комплекс мер, чтобы за ближайшие десять лет вытеснить Штаты с военно-политического и экономического олимпа.

А теперь нужен завершающий штрих. Контрольный выстрел в голову после предупредительного в живот. Отчаянно страшась промазать, я наклоняюсь к нему и доверительно шепчу:

— Последовательными шагами мы построим величайшую империю на Земле. Ведь мы именно её строим, да, Босс?

Потом я падаю кулем в кондиционированное нутро джипа, в теле не хватает энергии даже на озноб. Похоже, главного я добился. Теперь он спросит у мёртвых героев не как захватывать Юг, а как сколотить державу. Смею надеяться, метод планового наступления победит.

Что, Фёдор Степанович, заказывал стабильность для России? Ничего, если стабильность будет обеспечена Африканской Империей? Особенно если на её политику повлияет засланный агент СВР, пусть даже придётся жениться на Камалле ради лавров принца-консорта.

О выборе варианта узнаю уже в Банги. Босс заявил о созыве международной конференции по урегулированию в Конго (браво!). Следующим решением назначил меня… Честно, хорошо, что я сидел на стуле и сохранил устойчивость. Наверно, титулу консорта удивился бы меньше. В общем, принимаю дела и возглавляю Министерство здравоохранения, не имея ни малейшего понятия, чем почка отличается от селезёнки. В числе первоочередной задачи поручено увеличение доходов от медуслуг в двенадцать-четырнадцать раз за ближайшие два года! Это с моим организационным опытом и навыками руководства людьми, по-хорошему, вряд ли достаточными для командования сельской амбулаторией на три фельдшера.

Ветер перемен несёт меня в Баминги, где расположено большинство койко-мест для ускоренного человеческого ремонта. Туда приходит самое весёлое поздравление с новой должностью. Оказывается, о престижном портфеле выходца из Москвы упомянули российские СМИ.

«Дорогой супруг! — написала Инка. — Коль уж так выпало, сможешь ли обеспечить нам с мамой лечение вне очереди? Омоложение, оздоровление, косметологию?»

Да запросто! Если бы не одно огромное «но». Из памяти не выветрилась запись твоего разговора с дочерью в Эйлате. Я для тебя — только дойная корова, и дочку ты настраиваешь аналогично. Поэтому не могу удержаться от лёгкого сарказма.

«Конечно! Приезжайте. Если удобно — в следующем месяце. Переведи аванс в семьсот тысяч дукатов за себя и миллион двести за маму, счёт на сайте Корпорации, Ольге, если понадобится — бесплатно. До скорой встречи. Твой Г.М.»

Мёртвый лётчик не разделяет моего чёрного юмора.

«Мы с тобой разбирали это место из „Цитадели“. Друг тот, кто не судит. Я говорил: открыв свою дверь бродяге на костыле и с палкой, друг поставит палку и костыль в угол и не попросит бродягу станцевать, чтобы убедиться, как плохо он танцует».

«Помню. Какая связь?»

«В ограниченности своей она — инвалид, пусть костыли незримы. Ты смеёшься над её хромым танцем».

Да! Я поступил некрасиво. Я не могу быть другом этой женщине. Не могу быть другом всей планете, как умел тот лётчик. Он даже летал на невооружённом разведывательном «Лайтинге», чтоб никого не убить.

Поэтому его помнят спустя десятилетия после смерти, а таких как я забывают при жизни.

Глава шестая, в которой герой занимается целительством примерно с тем же уровнем знаний, что и в области шпионажа, то есть нулевым

Государство — это просто, как велосипед: наверху рули, внизу цепи…

Виктор Шендерович

Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением — пить пиво и смотреть сериалы.

Рэй Брэдбери

С окончания конголезской войны минуло полгода. В США погибла от «несчастных случаев» половина африканской нелегальной агентуры, целых четыре человека, после чего Камалла договорилась с Национальной секретной службой ЦРУ прекратить взаимное истребление. С уходом из МИДа я отрезан от развединформации. Бывшая начальница сообщила мне об этом приватно, как и о пиковой стадии охоты на людей, чтобы на то время не покидал Баминги.

Мы переписываемся короткими сообщениями, иногда говорим, но без визуала. И ничего личного, ни слова напоминая о единственной ночи. Между строк звучит, что она ещё ждёт. Мои ответы «ни туда, ни сюда» означают, что я не могу отказаться и не могу ни на что решиться. Знаю, женское терпение весьма ограничено во времени, а дождавшиеся мстят за ожидание… Всё равно, сохраняю подвешенное состояние.

Иногда Леди Босс приходит во сне. Сердолик, ямочки, детская неумелость… Я тянусь к ней со смесью радости, вожделения и обнимаю пустоту смятых простыней. Просыпаюсь один, хоть далеко не всегда нахожусь в одиночестве.