Овладевая судьбой

Скидываю с себя одеяло, опускаю его спиной на простыни, он дрожит, держится за мои предплечья. И глаза у него такие огромные, будто он впервые собирается отдаться мне...

Целую его. Нежно так. Мой маленький прикрывает глазки и мурлычет словно котенок. Мне кажется, что он боится меня и моих ласк, мне кажется, что что-то изменилось между нами...

Устраиваюсь сбоку от него, целую шею, руками ласкаю животик, его ребра, скребусь о них пальцами. Как же мне хочется быть нежным с ним. Облизываю его губы, но не целую, его сладкий ротик раскрывается, а я проникаю в него языком. Обвиваю его язычок, скольжу по нему, захватываю его. Мы глубоко целуемся, иногда даже бьемся зубами, в эти моменты мой брюнет улыбается и выдыхает мне в рот. А я уже задрал его майку, оголил загорелое тело. Ладонями скольжу по его бедру, по промежности, массирую его яички. Спускаюсь губами по его грудной клетке, кусаю сосочек, облизываю, снова кусаю. Дальше провожу языком по его подмышке, там он очень гладкий и пахнет не так, как пахну я. Я постоянно воняю потом, что бы я не делал. А он, он пахнет собой. Он вкусный. Кусаю его, тот ржет и оттягивает меня за волосы, а я нагло облизываю его подмышку. Дую в нее, дышу, и снова облизываю.

– Эээй, - он отталкивает меня, а я склоняюсь над его лицом. Замираем. Билл идеален. Идеальные скулы, бездонные глаза. Если бы я был художником, я бы точно нарисовал эти глаза. Вот в такой вот близости. Нежные, рыжие, а местами дождливо-золотые. Будто покрыты ржавчиной, но такие притягательные. А его ресницы? Я гляжу на него, я даже не улыбаюсь. Я поражаюсь его теням от ресниц, длинные, тонкие, почти на щеках. И я целую его щечки. Обсасываю его подбородок, черт, я сумасшедший...

Он тяжело дышит, сглатывает, касается пальцами моего лица, моих губ, и...

Несколько секунд и его глаза превращаются в плошки со слезами. А он смотрит и боится пошевелиться. Так же как и я...

– Ты что?

Он обнимает меня, он целует мои щеки, а я чувствую его соленые слезы. И мне так страшно, чего плачет? Билли уже ревет навзрыд просто. А я как бревно лежу рядом, только обнимаю, и то слабо. А он тыкается носом в мою шею, целует мои скулы, но в глаза не смотрит. Еще несколько секунд его тихой истерики и я чувствую, как сам скоро заплачу. Я чувствую его слезы. Я чувствую непонятный мне страх.

– Ну, ты чего?
– ловлю его лицо в ладони,- чего ты? Хороший мой...

Билл только всхлипывает, трется красным носом о мою щеку и ничего не говорит, я снова ловлю его лицо в свои ладони.

– Ну, посмотри ты на меня, - меня самого уже трясет от его слез, - скажи как есть, я же сейчас сам расплачусь.

– Не бросай меня...
– Господи, ну, что он себе выдумал?
– Том, не бросай меня! Я знаю, что ты до сих пор полностью не принял специфику наших отношений. Но не бросай меня! Я готов отказаться от всего! Только не предавай! Я буду ждать тебя дома! Я буду говорить всем, что мы никто друг другу! Можешь найти себе женщину, если тебе хочется. Только будь со мной. Я не переживу второго предательства. Том...
– он берет мое лицо в свои ладони.
– Я... Я люблю тебя, Том!
– я вздрагиваю.
– Я понял, что люблю тебя...

Я сейчас отчетливо слышу, как мое сердце ломает мои ребра, как в горле стоят ответные слова. А на ум пришла та моя клятва у аэропорта. Неужели он моя судьба? Я ведь думал о другом. Я ведь думал, что наши отношения это не навсегда.

А сейчас я смотрю в его прозрачные от слез глаза, смотрю на дрожащие брови и понимаю, что не могу по-другому. Не могу. Стираю большими пальцами слезы у его глаз, трусь кончиком носа о его носик, улыбаюсь и шепчу:

– Я ведь тоже люблю тебя...

Теперь Билл замирает. Теперь его глаза увеличиваются в размерах, а склеенные от слез ресницы дрожат еще сильнее. Крылья его ноздрей широко распахиваются, он дышит через раз, мигает глазками...

Bill ©

Господи... Любимый мой. Он мой... Он сказал, что тоже...

Он мой. Он только мой. Он любит! А я...

– Том...- тихо смеюсь.
– Ну, Том...
– пальцами по его губам.
– Повтори...

– Я люблю тебя...
– он шепчет в мои пальцы, а я опять реву...

– Еще...

– Я люблю тебя...

– Еще, Том...
– притягиваю тебя к себе.
– Еще, Том...

– Я люблю тебя!
– целует в губы.
– Люблю тебя, - целует в щеку, - люблю, - в другую щеку, - я люблю тебя! Я люблю тебя...

Я только и могу, что впиться в его губы, глубоко. Мой! Только мой! Не отдам! Никому! Никогда!

– Как ты хочешь?
– спрашиваю у него, потому что готов на все.

– Хочу чего-нибудь особенного, - просит он, - чего-то нового...

– Давай мы не будем стесняться друг друга?

– Я согласен...

Целую его, говорю прямо в губы:

– Давай, я покажу себе свои игрушки, хочешь?

– Давай...

Avt ©

Том с интересом наблюдал за тем, как брюнет доставал из шкафа ту самую черную коробку. Как плачущий несколько минут назад мальчишка скидывал с себя майку, а Том стянул с себя боксеры и удобно уселся на подушки.

– Это мой любимый...
– Билл положил на простынь черный, резиновый член.
– Он с несколькими вибро режимами, - нажал на кнопку, и игрушка закружилась по своей оси, жужжа.

– Ты любишь черных, да?
– Том хохотнул. Признаться, он был уже возбужден. Ведь хотелось увидеть эти штучки в действии.

– А это гелиевый член, - он положил перед Томом прозрачный орган, - мне нравится насаживаться на него, я покажу потом как...
– Билл приблизился к любимому, провел головкой резинового члена по его губам.
– Отсосал бы?

– Если ты захочешь...
– он захватил губами часть игрушки, чем брюнет умело воспользовался, впихнув ствол ему в рот.

– Вот так...
– он помог Тому встать на четвереньки.
– Бери глубже, - смотрел, как его парень с желанием заглатывает прозрачный член, - а теперь поласкай себя...
– Том продолжал вылизывать холодный орган, а ладонью взялся за собственный член, сжал его в ладони.

Билл приблизился к нему вплотную, одной рукой он держал гелиевую игрушку во рту своего друга, а второй уже оглаживал его ягодицы:

– Хороший, - провел языком по его подбородку, слизывая дорожки слюней, - глубже, бери его глубже, давай!
– а сам уже мастерски пристроился пальцами на заднице парня, меж его ягодиц, разминал плотное колечко мышц, - мой хороший...
– дышал ему на ухо.
– Самый красивый, я хочу тебя...
– легкими движениями двигался в его ротовой полости.